Анна Платунова - Обещанная колдуну

– Нет! – крикнула я.

Но, хотя вслух я могла отрицать сколько угодно, в глубине души я знала правду. Если бы в тот момент Тёрн захотел поцеловать меня – я бы и не подумала сопротивляться. Если бы взял на руки и понес не на кухню, чтобы готовить отвар, возвращающий силы, а в свою спальню, – я бы только молча позволила развязать тесемки на платье.

И тут в голове, щелкнув, встал на место еще один кусочек мозаики. Агнесса обо всем догадалась, увидев Астру Фелицис. Мучилась от ревности, но знала, что ничего не изменить. Только сейчас я вспомнила ее последние слова: «Когда она будет целовать тебя, не хочу, чтобы ты думал обо мне…» Она будет целовать… Я буду целовать! Сама!

– Эта ваша магия – преотличная дрянь, – прошипела я, едва не плача. – Как это подло! Подло! И по отношению ко мне! И по отношению к Агнессе!

Когда я выкрикнула имя Агнессы, Тёрн дернулся так, будто я его ударила, и побледнел. Что же, магия, конечно, штука подлая, но и я не лучше.

– Какая-то западня, – прошептала я, понурившись. – Неужели ничего нельзя сделать? К тому же… Я ведь совсем тебя не люблю. И все эти странные желания – дотронуться до тебя, когда ты спал, или любоваться твоими глазами – не больше чем влияние магии. Гадко… Неужели ты смог бы вслепую использовать меня? Лишить невинности? Ладно, пусть бы я даже сама вешалась тебе на шею, умоляя взять меня, но ты… Ты знал бы, почему так происходит! Так смог бы?

Внешне я была спокойна, внутри же меня всю колотило. Я знала, что он скажет правду. А если правда окажется омерзительной?

Тёрн медленно покачал головой.

– Я пытался убедить себя в том, что смог бы. Магия – стихийная сила, у нее нет сострадания. Она бы сначала привела тебя ко мне, а после…

– Я бы поскользнулась и… ой, уже не девочка? – ядовито усмехнулась я.

Слышали бы сейчас родители свою скромную дочь!

– Нет, я не стал бы тебя слепо использовать, – в голосе колдуна сквозила усталость. – Посадил бы перед собой и все рассказал, как делаю это сейчас. А потом… Увы, боюсь, я слишком старомоден. Я смотрю на тебя, а вижу маленькую девочку на руках у матери. Ты жила бы в моем доме, но я бы тронул не тебя. Изучали бы магию в теории…

Он усмехнулся.

– Но так не могло бы продолжаться вечно! – воскликнула я.

– Зачем гадать о том, чего нет, Агата? Все случилось так, как случилось.

– Но что же нам делать теперь?

– Теперь… – Он посмотрел на кружку в моих руках. – Теперь каждое утро ты будешь находить на кухне напиток, который на сутки избавит тебя от магического влечения и позволит видеть меня таким, каков я есть. И мы сможем наконец заниматься.

Я с некоторым испугом заглянула в кружку, где на дне осталось немного жидкости, потом присмотрелась к колдуну.

– Еще не действует?

– Действует, – удивился Тёрн.

Я-то ожидала, что сейчас чары развеются и я снова увижу перед собой неприятного типа и содрогнусь от отвращения, как бывало в первые дни. Но передо мной сидел тот же человек, что и минуту назад. И глаза его были все так же темны, и тонкие брови никуда не делись, только волосы растрепались еще больше, когда он сначала ловил меня, теряющую сознание от истощения, а потом нес на руках.

– Ну как, я достаточно мерзок для того, чтобы ты трепетала и слушалась на занятиях? – пошутил он, но улыбка вышла грустной, а еще он был такой бледный, уставший, что захотелось просто обнять его как друга.

– Я буду слушаться, – сказала я вместо этого. – Я… Увлеклась. Такое больше не повторится! Правда!

– Хочется верить, Агата. Но… Что-то мне подсказывает, что твой путь к знаниям будет… тёрнист.

Я рассмеялась. Страх и неуверенность отступили. Хорошо, что мы все решили!

Начались дни учебы.

Утром я спускалась в кухню и находила на столе подготовленный для меня напиток. Потом приходил Тёрн, и мы завтракали. Иногда только хлебом, но порой завтрак превращался в пиршество, когда на столе появлялись ветчина, козий сыр и свежая зелень. Тёрн нечасто выбирался в город, но когда бывал там, закупал припасы сразу на несколько дней. В холодной кладовой, где на полках лежали куски льда, хранились мясо и овощи. В кухонных шкафчиках, где я наконец-то навела порядок, лежали крупы. В целом запасы еды были скудными: денег у нас было не очень много.

– Ты ведь знаешь, что мой отец даст денег столько, сколько нужно, – как-то в сердцах сказала я, безуспешно пытаясь отгрызть кусок зачерствевшей булки.

– Нет, Агата, – обрубил Тёрн раз и навсегда мое нытье. – Я знаю, что твоя семья готова сделать для тебя все, но лучше не рисковать и не подвергать их опасности. Ты теперь им не принадлежишь, помнишь? А я беру только ту плату, которую честно заработал.

Я вздохнула. На заговаривание мечей и амулетов Тёрн тратил сил больше, чем получал денег. Оплачивал военные расходы совет города, куда входил и мой отец тоже, но я была уверена, что папа не знал, как распределяются деньги. Наверняка бо́льшая часть суммы оседала в чьем-то кармане. Однако пока я не могла увидеться с отцом и рассказать о своих подозрениях.

– Когда ты сбежала домой, то создала эффект кругов на воде. Магия всколыхнулась, как если бы ты бросила в пруд камень. Надо подождать, пока она утихнет. Но даже после этого, встретившись, ты должна разговаривать с членами семьи так, будто они твои добрые знакомые, но не близкие люди.

Я на все была согласна. Хоть бы издалека на них поглядеть – и то радость. Тёрн обещал, что через месяц я смогу их увидеть.

А в город я могла бы прогуляться спокойно, если бы захотела. Но прошло уже больше десяти дней, как я поселилась у Тёрна, и все во Фловере узнали о том, что старшая дочь генерала Даулета теперь ученица колдуна. Я пока была не готова посмотреть в глаза всем этим людям. Они обольют меня презрением. Хватит ли у меня смелости идти вперед, высоко подняв голову и ничего не замечая вокруг?

– Тебе нечего стыдиться, – говорил Тёрн каждый раз, отправляясь в город. – Пойдем со мной.

Но я качала головой и отказывалась. Трусиха, я знаю…

Иногда Тёрн подрабатывал бытовой магией и составлением заклятий. Правда, обычные люди посещали мрачный черный дом колдуна редко. Только тогда, когда у просителя совсем не оставалось надежды.

На третий день моего пребывания в доме в качестве ученицы из зеленых зарослей выломился мужчина. Одет он был просто, даже бедно. А взгляд у парня был такой дикий, что напугал меня. Я как раз стояла на лужайке перед крыльцом, отрабатывала магический прием: Тёрн дал задание, а сам ушел, наказав не звать его раньше, чем выучу назубок.

Задание было легкое. На первый взгляд! Научиться удерживать перышко в воздухе силой мысли. У меня хорошо получалось… Первые три секунды, пока подброшенное вверх перышко парило. Но потом, подчиняясь тяготению земли – Тёрн сказал, что есть такой закон, – оно неизменно начинало снижаться и категорически отказывалось слушаться моих мысленных приказов. Я попыталась добавить к мысленным усилиям пассы руками, но тут же сверху, из окна, раздался строгий голос: