Анна Платунова - Обещанная колдуну

Быстро взглянула на лицо папы. Он сначала резко побледнел, а теперь кожа пошла красными пятнами. Руки сжаты в кулаки. То, что происходило между мной и Тёрном, не было для него супружеством, в обществе, где я родилась и выросла, такие отношения считались грязными… Мой отец с отвращением смотрел на колдуна: «Что ты сделал с моей маленькой девочкой?!»

– Папа… Генерал… – пролепетала я. – Нет… Все не так…

Тёрн выложил на прилавок три монеты, встал за моей спиной. Я знала, как он сейчас смотрит на отца, затылком чувствовала: «Она моя, и этого не изменить!»

– Ты… – сдавленным сиплым шепотом, едва сдерживая ярость, произнес отец. – Ненавижу… Никогда…

– Не сейчас, Гаррет, – спокойно ответил Тёрн. – Мы расстраиваем Агату.

– Я дал слово… – задыхался отец. – Я помогу теперь, раз обещал… Но ты! Ты!

Папа сжимал кулаки в бессильном гневе. Я могла представить, что он чувствует, и только потому не обижалась.

Тёрн увел меня наверх. Попросил служанку наполнить ванну горячей водой. Пока я оттирала дорожную пыль, добавляя к мыльной воде и свои невольные слезы, он успел сходить в лавку за одеждой, и теперь на кровати меня дожидалась милое летнее платье, обшитое по подолу кружевами, светлые туфли, синяя лента для волос.

Тёрн сидел в кресле, опустив руки. Он не видел, что я на него смотрю. Но когда почувствовал движение, поднялся навстречу улыбаясь. Нет, мой любимый, я уже понимаю все твои улыбки, и за этой ты пытаешься спрятать горечь.

– Я помогу?

Застежки у платья оказались на спине. До моих лопаток дотронулась теплая узкая ладонь с тонкими пальцами.

– Ты ведь… не несчастна, Аги? – спросил Тёрн тихо.

Жаль, я не видела в этот момент его лица.

– Я ведь жена тебе? – ответила вопросом на вопрос.

– Больше чем жена…

Он положил ладони мне на плечи, а потом осторожно притянул меня к себе, обнял поверх моих рук, сжатых у груди, устроил подбородок на моей макушке.

Я обернулась и уткнулась лицом в любимую ямочку между ключиц.

– Тогда мне все равно, что о нас подумают.

Отступила к кровати, увлекая его за собой.

– Пойдем, пойдем…

За обедом мы все трое старательно делали вид, будто ничего не произошло. Отец угрюмо смотрел в тарелку, и будь я на месте той отбивной, незамедлительно захотела бы уползти от его насупленного взгляда. Тёрн невозмутимо резал свой кусок, правда, я не заметила, чтобы он ел. Я щипала салатный лист. Впрочем, настроение уже исправилось. Я надеялась, что мужчины рано или поздно смогут найти общий язык, тем более что в столице нас ожидали куда более важные дела.

Наше молчание прервали самым неожиданным образом. За стол, где мы сидели – неприметный стол в самом углу таверны, – шмыгнул мальчишка лет четырнадцати. Уселся на лавку, словно так и надо, оглядел каждого веселыми глазами.

– Эй, малыш, ты ничего не перепутал? – проворчал мой отец, однако беззлобно.

Щуплый пацаненок был примерно того же возраста, что Корн, правда, куда меньше ростом и не такой симпатичный. Лопоухие уши делали его лицо еще более ребяческим.

– Ш-ш-ш, – со значением произнес паренек, принимая загадочный вид, какой обычно появляется у детей, играющих в шпионов. – Я от…

Он воздел палец вверх и ткнул куда-то в потолок.

Мы с отцом послушно задрали головы, но ничего примечательного на потолке не обнаружили. Тёрн хмыкнул, точно ему жест гостя сказал о чем-то большем, чем нам.

– Я мог ожидать здесь чего угодно… – произнес он слегка раздосадованно.

Очевидно, он имел в виду, что готов был даже драться с наемными убийцами, но только не получить в качестве посланника правителя лопоухого мальчишку.

– Вижу, король меня очень ценит… Ты паж? Оруженосец? Я не силен в придворных должностях.

Мой любимый ректор был задет за живое.

– Скажем так, я для особых поручений Его Величества, – нахально улыбнулся паренек. – Никто не заподозрит мальчишку в чем-то предосудительном. Я его глаза и уши.

После таких слов и отец догадался, что к чему. Крякнул, подался вперед, впиваясь глазами в простецкое курносое лицо.

– Ты нас отведешь? К нему!

«К нему» прозвучало очень многозначительно.

– Когда? – добавила я.

– Когда придет время. – Паренек кинул на меня любопытный взгляд, но спрашивать о том, кто я такая, не стал. – Пока понаблюдаю. Побуду рядом. Не с утра до ночи, конечно. У меня и другие дела есть.

– Будешь докладывать? – прямо спросил отец.

– Буду! – не стал юлить мальчишка. – ОН сам назначит встречу.

Только еще мелкого соглядатая нам не хватало! С другой стороны, правителя тоже можно понять: вероятно, он считает Тёрна опасным колдуном, замыслившим дурное.

Мальчишка, нимало не сомневаясь, притянул к себе тарелку с салатом и принялся хрустеть им, поглядывая по сторонам. Тут уже взыграло мое любопытство.

– Значит, ты видел его? Какой он?

– Лучезарный! – паренек картинно развел руки, а говорил как по писаному – видно, придворным любовь к своему правителю прививают очень активно, наизусть заставляют заучивать. – Премногомудрый, светоносный наш Эррил Благородный. Украшен достоинствами премногими, ликом прекрасен да…

– Да мальчишка он, – перебил отец. – Сколько ему там стукнуло? Девятнадцать вроде. Осенью я на приеме был, помнишь, Аги? Правда, издалека особо не разглядишь нашего… хм… светоносного. Особенно с учетом всего, что на него напялили. Высокий, на плечах золотой плащ до самых пят. На голове золотая шапка…

– Тиара, – пристрастно поправил соглядатай.

– Не знаю, как у него шея не ломается под такой тяжестью. А лицо особо не разглядеть, глаза от золотого слепит. Юное лицо.

– А не боишься, что я и об этом ему доложу? – сузил глаза паренек.

– О чем? – искренне удивился отец, который всегда рассказывал именно в такой манере и сейчас никого не пытался обидеть.

– О непочтительности!

У моего бравого боевого генерала даже веко задергалось. Вилка, жалобно скрипнув, согнулась в кулаке.

– А докладывай, с-сосунок, – процедил он. – Только все докладывай как есть.

Мальчишка помялся и, как-то вдруг растеряв все высокомерие, сказал примирительно:

– Да я ничего… Я просто… Рядом побуду… Куда же деваться-то теперь… Меня, кстати, Рей зовут.

Мальчишка приклеился к Тёрну, точно репейник. Ходил за ним хвостом, чем невероятно меня злил. Сначала я думала, что это приказ правителя – находиться неотлучно при колдуне и чуть что – бежать с докладом. Возможно, так и было поначалу, но потом, присмотревшись, я поняла, что юному Рею просто интересно беседовать с Тёрном.

А тот не гнал парнишку, хотя даже я с трудом выносила его бесконечные расспросы. Тёрн будто заполучил себе еще одного ученика, и я узнавала в голосе моего ректора наставнические терпеливые нотки. Хотя Рей отнюдь не был терпелив: он ехидничал, язвил и будто нарочно пытался вывести Тёрна из себя.