Ульяна Соболева - Легенды о проклятых. Безликий

Но Магда была из тех женщин, которые скорее не женщины, а самки Богомола, готовые сожрать своего самца после того как с упоением брали у него в рот и раздвигали перед ним ноги. Магда решила избавиться и от любовника. Бешеная сучка подставила меня. Она убила Кристину и слила меня Самуилу. С потрохами.

Начался раскол кланов, мне пришлось уносить ноги и скрываться от ярости отца, готового закопать собственного сына за смерть любовницы. О, как я его понимаю. Я бы закопал. Я бы снимал по квадратику кожи и заставлял жрать собственное мясо, если бы кто-то отнял у меня тебя. Проклятье, только от мысли об этом я леденею.

Тогда, скрываясь где придется, я понимал, что снова начались гребаные времена в бегах и впроголодь. Я мог бы прийти и вырвать его сердце, но каждый раз, когда фортуна, иронично скалясь – на, мать твою, бери, ты же хотел… подкидывала мне такую возможность я ее упускал. Наверное, все же во мне оставалось вот это человеческое. Вот это дикое желание знать, что есть кто-то родной в беспросветном болоте мрака и крови.

Сейчас я понимаю, что просто не мог этого сделать. Со временем страсти улеглись, я был нужен отцу. Несмотря на его ярость, гнев он понимал, что заменить меня в клане Гиен некому. Как сильно мы с ним отличаемся – я бы все же наплевал на любые выгоды и выдрал ему сердце. Именно поэтому и Самуил и Влад больше подходят на роль короля Братства, чем я.

Самуил же прекрасно знал - никто не потянет этот Гиенский сброд, никто не станет марать себя в торговле живым товаром, наркотой и оружием. Только я могу, только у Зверя хватает яиц перевозить доноров в Асфентус и сбывать в Арказар, только я могу провозить красный порошок под носом у Нейтралов, только я способен заключить сделку на поставку оружия при этом похоронив всех не согласных на мои цены, и только я, мать их, могу пополнять банки крови и держать в узде Носферату.

Мы заключили перемирие. Видимое прекращение огня, когда каждый старается не трогать другого ради собственных целей и мне снова пришлось ждать. Чего? Новую слабость, новый повод оступиться для венценосной семейки, в которую меня так и не приняли. Это больно. Адски больно смотреть со стороны, как кто-то берет от жизни то, что положено тебе по праву рождения. Ты вроде у общей кормушки, у барского стола, но тебе блядь, приходится ждать, когда монархи пообедают и только потом ты можешь протянуть руку и взять объедки. Именно так поступали со мной. С моим кланом.

А потом появилась Лина и вместе с ней новый способ отомстить поизощренней.

Твой отец влюбился, примерно так же слепо, как и Самуил. В дочь Кристины.

Мне были смешны их эмоции и привязанности, я давно разучился смотреть на женщин не иначе, чем предметы удовлетворения моих потребностей – еда, секс…следующая. Бесконечный тест-драйв с путевкой на тот свет. Все ложь, все фальшь, все женщины продажные суки. Самое паршивое, что я никогда не ошибался. Купить можно любую, заставить раздвинуть ноги тоже и в ход могли идти любые средства. Игра. Азарт. Добыча. Легкая, средняя, трудная. Многоуровневая. Легкие мне давно надоели. Не вкусно, пресно.

Я пресытился, меня ничего не заводило, а если и заводило, то ровно настолько, сколько потребуется чтобы соблазнить, уложить в постель, отыметь, сожрать. Все.

Когда я увидел Лину я понял, что хочу сыграть в этот уровень, хочу его пройти с особой, изощренной стратегией и нанести удар по нескольким противникам в итоге получив все, что я хочу. Моей целью было кольцо. Я хотел иметь возможность создать собственную армию Гиен, не боящихся дневного света.

Тогда я не мог пойти против отца в открытую.

И снова появилась Магда в этот раз она готова была идти до конца. Впрочем, как и я. Мы подбирались к Лине общими усилиями.

Тогда я впервые за много веков был вынужден тесно общаться со смертной, и Лина мне понравилась. Образовался эдакий коктейль из похоти, личных интересов, жажды мести и изощренного удовольствия насолить Владу. Трахать обеих его женщин.

Квест получился архисложным и невероятно вкусным. Я пустил в ход все свое очарование, все ухищрения и трюки, которым научился за века соблазнения.

Совсем не просто совратить женщину, которая любит другого. Именно любит. Тогда я вообще не понимал значения этого слова.

Но, как я уже говорил, в самом добродетельном ангеле живет распутное желание вкусить порока и ее тянуло ко мне. Мужчина всегда чувствует, видит, когда нравится женщине, когда заразил её собой. Ощущает эту болезнь во взгляде, в повороте головы, в улыбке, жестах…Слышит в голосе и его интонациях. Особенно, если холоден к ней сердцем. Мы слепнем и глохнем только с теми, кем заболели сами.

Были моменты, когда мне даже казалось, что я попадаю под ее чары. Лина очень умная и интересная женщина. Иначе и быть не могло, если твой отец влюбился в нее, как одержимый. Что я знал тогда об одержимости?!

Я был почти у цели, когда понял - Магда в очередной раз собралась меня подставить. Подлая шлюха заручилась помощью Нолду и решила, что ухватила Дьявола за яйца. На самом деле она ухватилась за полугнилой член Носферату, а Дьявол давно уже приготовился слить ее в преисподнюю.

Я никогда не отличался благородством. Может оно и жило во мне. Где-то очень глубоко. Но, в отличии от твоего отца и деда, я не гнушался любыми методами достижения своих целей и именно тогда, когда Магда призвала на помощь полчища озверевших и голодных «летучих мышей» я понял, что месть можно отложить на попозже и вернуть себе место возле отца иным способом.

Да, я был подлым сукиным сыном. Не то что я этим горжусь, но я и не отрицаю. Во мне много трясины и непроходимых болот. Таких мрачных закоулков, от которых у меня самого стынет кровь в жилах. Я совершил чертовую тучу отвратительных поступков, при этом не испытывая ни малейших угрызений совести. Меня влек мрак, меня влекло дно, и я стремился к нему с неким упоением, я наслаждался собственными демонами, выпущенными на волю. Тогда я понял, что, если стану на сторону отца и Влада, истощенных погоней и поисками Лины, истерзанных полчищем Носферату, я имею все шансы подняться в их глазах. Но это лишь в самом начале, в бою мной овладел дикий азарт, как и всегда при виде крови противника, а потом я ощутил то, чего никогда не чувствовал – это спина. То, самое различие между мной и ими. Я им помогал ради собственной выгоды, а они протянули мне руку, чтобы стать едиными в противостоянии. Тогда Влад впервые прикрыл меня.

Знаешь, я никогда раньше не знал этого, я привык, что открывать свой тыл нельзя никому, более того, я был последним к кому можно повернуться спиной. А брат прикрыл мой зад, когда на самом деле должен был вырвать мне сердце.

Тот самый переломный момент. Такой незначительный, но он и стал отсчетом от меня прежнего до меня настоящего.