Ульяна Соболева - Легенды о проклятых. Безликий

Не знаю зачем я это сделал, но я впервые пожертвовал собой ради чьей-то жизни. Собственная мне никогда не казалась ценной. Но я понимал насколько ценная жизнь твоей матери для Влада. Видел в его глазах.

Наверное, это было единственное правильное решение на тот момент за всю мою жизнь. Потому что именно тогда каким-то невероятным образом и открылась тайна моего происхождения для отца. Оказывается, все это время Фэй знала кто я и кем ему прихожусь.

Меня приняли в семью.

Это такое чувство... не знаю, как объяснить. Я уже не хотел этого. Не такой ценой. У меня появилось паршивое ощущение, что не заслуживаю, не достоин быть с ними. Оно намного омерзительней, чем то, самое чувство, когда я считал, что мне не додали положенного по праву.

Нет ничего страшнее, чем ощущать себя ничтожеством в собственных глазах. Не монстром, не зверем, а именно ничтожеством. Сравнивать и понимать, что ты недостоин и в самом деле. Гораздо выгоднее считать кого-то подлой тварью, чем себя самого.

И в тот же момент я понимал, что не могу отказаться… Я алчно наслаждаюсь тем, чего у меня никогда не было – семьей. Самуил открылся для меня совсем с другой стороны. Я уже не видел бывшего короля циничного, расчетливого я видел отца. Он наверстывал все те годы, которых мне так не хватало. Он искренне старался дать мне максимум, дать столько, сколько мог. А я…Малыш, я не мог взять. Так бывает, когда вдруг получаешь то, чего страстно жаждал и начинаешь этим захлебываться. Я сбежал. Уехал на несколько лет заграницу по делам клана, нашел себе заместителя в клане Гиен. Это с виду я сильный, маленькая. На самом деле - я слабак, уязвимей, чем улитка без панциря. Внутри меня живёт тот пацан, которого обзывали сыном шлюхи, который воровал хлеб, похоронил собственными руками умерших от голода друзей, женщин, детей, танцевал на снегу в лесу рядом с их могилами, ел сырое мясо животных, вспарывал животы соотечественникам ради наживы и всегда знал, что любить такую тварь, как он, не может и не будет никто. Нет, я не жалел себя. Никогда. Ненавидел – да. Презирал – да, но не жалел. Я всегда упивался, когда фортуна топила меня в собственном дерьме, когда получал оплеуху за оплеухой, удар за ударом. Я принимал это, как должное. А вот чью-то любовь я не был готов принять. Я боялся. Привязываться, блядь, это больно. Урок был усвоен давно и выхаркан с кровью и собственными кишками.

Вернулся спустя несколько лет. По инерции продолжил соблазнять твою мать. Я все еще пытался не менять себя, оставаться тем, кем привык быть – сволочным ублюдком.

Но жизнь подбрасывает сюрпризы, выворачивает наизнанку все планы. Твой отец влез в идиотскую авантюру, вляпался по самое не хочу. Охотники наступали нам на пятки, новой волны зачисток и повального уничтожения никто не хотел. Вмешательства Нейтралов боялись все кланы, а они вмешались бы, если нарушить маскарад. Тот самый Александр…ты должна помнить его, он любил твою мать до того, как сошелся с Ритой. Он и поставил условия Владу. И у того не было особо выбора.

Я никогда и никого не терял. Точнее, я потерял в свое время так много, что ни одна последующая потеря не вызывала во мне даже сожаления. Я испытал такую боль, после которой все остальное померкло. Я потерял мать, я убил своими руками любимую женщину и похоронил вместе с нерожденным ребенком. После такого больше нет жалости ни к кому.

Когда нам сообщили, что Влад сгорел я испытал потрясение. Мы не были настолько близки, чтобы я мог сказать, что убивался от горя. Я был именно потрясен и зол. Я жаждал крови тех, кто осмелились тронуть мою семью.

Но именно тогда я увидел чужую боль. Самуил. Он сходил с ума, а я физически чувствовал эту пытку. На меня впервые легла ответственность за братство и за клан Черных Львов.

И моя ненависть к себе стала темнее на пару тонов. Внутреннее ощущение, что получаю то, чего хотел и какой ценой. Какая-то косвенная вина в том, что происходит. Угрызения совести - это самые страшные муки. Никто не сожрет и не обглодает тебя изнутри, как ты сам. Я умел быть беспощадным палачом для других, но самым страшным палачом всегда был сам для себя. Все боялись Зверя, а его кормил и очень часто я кормил его собственным мясом.

И твоя мать…Убитая горем и потерей она потянулась ко мне. Это было естественно, как дышать. Я много раз думал о том, что произошло между нами и приходил к выводу, что мы были похожи на тех, кто выжил после стихийного бедствия и в ожидании нового апокалипсиса погрузился в то единственное, что помогло забыться – в секс. Во мне уже не было желания получить женщину мертвого брата, а она…она была настолько беззащитной, ранимой и мы шли на смерть. Я не осуждаю ее. Я могу осуждать только себя. Кобель во мне победил все угрызения совести. Мимолетная похоть, которая, как оказалось значила для нее намного больше, чем для меня.

Я был увлечен ею какое-то время, не стану отрицать. Я мог бы лгать даже себе, но не тебе. Не в этой исповеди.

Тогда мы совершили первый серьезный переворот вместе. Именно тогда наш клан подмял под себя всех. Как оказалось, Влад остался жив. Он продолжил свою игру и довел ее до конца. Проклятый сукин сын блестяще отыграл свою партию на стороне противника и разгромил его с тыла. Я гордился им. Восхитился тем, что он провернул. Но с этого момента между нами стала женщина.

Прощать безумно трудно. Я всегда завидовал тем, кто искренне может простить. Я не умею. Как бы сильно не хотел. Не могу. Поэтому я и не требовал прощения от Влада за то, что взял его женщину. Но и не чувствовал себя виноватым. Мы считали его мертвым…Но, знаешь, в тот момент я думаю, что будь он рядом с нами я мог бы поступить точно так же. На тот момент мог. Потому что я еще не чувствовал привязанности к нему. Даже больше – я её отрицал, как только можно и связь с Линой была одним из способов доказать себе, что брат ничего для меня не значит. Николас Мокану сам по себе – одиночка и ему на хрен не нужно чье-то прощение и уж точно не чья-то любовь или жалость.

Дьявол…Не знаю. Может ты сейчас меня возненавидишь за эти откровения. Но я обязан рассказать так, как это было.

Ведь я презренный предводитель Гиен. Оборванец и сукин сын. Все еще ешьте и не обляпайтесь.

Я все же получил трон. Притом именно тогда, когда мне это было не нужно. Если вы чего-то хотите - перестаньте хотеть и обязательно получите. Притом с бешенной отдачей, как от затвора автомата, когда впервые взялись стрелять, попали в цель, но при этом вам разворотило нос и выбило все зубы и вы истерически хохочете окровавленным ртом не зная радоваться или подобрать треснувшую челюсть. Примерно так я ощущал себя на троне. Я не умел править Братством, но я умел править кланом Гиен и методы с того времени не изменились. Я – радикален до мозга костей. У меня нет цветного восприятия. Я вижу мир черно-белым с едкими вкраплениями красного. Никаких оттенков. Моральный дальтоник. Вы мне либо нравитесь, либо вы мертвец. Третьего не дано.