Марина Эльденберт - Заклятые любовники

– Взаимно, миледи. – Я вернула любезность с лихвой, холоднее только снеговики разговаривают.

Темно-синее бархатное платье Камиллы было расшито драгоценными камнями и казалось роскошно-непреподъемным. Равно как и бриллианты – тяжелые, сверкающие. Как она в этом танцевать собирается?

Дед разговорился с ее супругом, я же вернулась к созерцанию зала. Строгие цвета мужских костюмов искупало многообразие красочных платьев. Чего тут только не было – от нежных оттенков фисташкового, кремового, персикового до кричащих сочных – солнечных, яблочных, небесно-синих, гранатовых. Самые разные ткани, фасоны и прически. Девушки помладше завивали тугие локоны, оставляя их свободно ниспадать на плечи и спину, дамы предпочитали высокие – от сооружений, напоминающих модные башни, до достаточно простых.

– Ее величество королева Брианна и его высочество принц-консорт Дамиан.

Зал замер, и я не стала исключением. Лишь когда королева ступила на начищенный до зеркального блеска паркет, все, словно придавленные невидимой рукой, склонились в поклонах и реверансах.

До этого я видела ее величество только на портретах в фойе театра – миловидную темноволосую особу с выразительными глазами и тонким ртом. Сейчас же не могла отвести от нее взгляда. Платье цвета шампанского переливалось, точно золотое облако в блеске солнечных лучей. Держалась она с царственной легкостью, а ее супруг – приятный блондин, смотрел только на жену.

– Его светлость герцог де Мортен и ее светлость вдовствующая герцогиня де Мортен.

Казалось, мы не виделись целую вечность. Целую вечность, хотя прошел всего один день. Я смотрела на Винсента, руки горели от невозможности прикоснуться, обнять, чувствовать своего мужчину. Поймала ответный взгляд, уголки его губ едва уловимо дрогнули, а потом… Стены вспыхнули серебристо-голубыми узорами, люстры погасли, елка засияла огнями и по тянущимся от нее нитям побежали мерцающие искры, сначала под потолком, а затем водопадом стекая по портьерам.

– Какая красота!

– Невероятно!!!

Восхищенные возгласы доносились отовсюду, и тут искры посыпались вниз. На миг посетила сумасшедшая мысль: я стою под открытым небом, а на меня падают звезды. Значит, можно загадывать желание?

В тот же миг зазвучала музыка, Винсент и ее величество открывали первый танец, а следом за ними в вальсе закружились принц Дамиан и герцогиня. Дед предложил руку мне, отец – Глории, а Себастьян – какой-то молоденькой девушке, и мы влились в поток кружащихся под сверкающим дождем пар. До меня доносились обрывки фраз:

– …После ужина на улице фейерверк…

– …моя брошь! Такая глупость!..

– …Просто не верится, что уже…

Я запрокинула голову, и искры падали мне на лицо – не обжигая и не холодя, растворяясь, едва касались кожи. «Хочу провести всю жизнь рядом с ним», – подумалось мне. Это считается за желание?

– Волшебное начало. – Дед отлично двигался, идти с ним в паре – одно сплошное удовольствие. – Пусть весь год будет таким.

– Пусть. – Я слизнула упавшую на губы искорку до того, как она погасла. В зале струилось мерцание силы Винсента – это представление устроил он, и сейчас мне казалось, что так я хоть чуточку к нему ближе. Нет, Луиза, привыкай. Не первый и не последний раз, когда ты не сможешь появиться с ним на публике. Но как бы я хотела подарить ему первый танец! Сейчас касалась бы его руки, смотрела в глаза, и звезды падали на нас.

Я украдкой пыталась отыскать среди вальсирующих Винсента с ее величеством, но пока мне не везло.

– Кого-то потеряли?

Я подняла на деда возмущенный взгляд, но он улыбался. Шаг вперед, ногу к ноге, шаг назад. Дедушка сбился, но быстро выровнял ритм.

– Устали?

– Не выдумывайте, леди!

Интересно, как там Тереза с Фраем? В полумраке их было не разглядеть, но я все же надеялась, что мои уроки не прошли даром. Музыка стихла, и мы остановились. Звездопад прекратился, узоры на стенах погасли, свет люстр снова медленно набирал силу. Последние искры опустились вниз, и зал взорвался аплодисментами.

Я покрутила головой и выяснила, что Тереза стоит у стены, а Фрай целует руку какой-то светловолосой особе. Винсента нигде не было видно. Я мысленно вздохнула: сейчас он точно будет танцевать с матушкой.

– Позволите украсть вашу прелестную спутницу, граф? – Фрай приблизился к нам и легко поклонился мне.

– Если она того пожелает.

Раньше я бы с большим удовольствием согласилась подпирать стенку, но сейчас пожелала. Мне явно не помешает отвлечься, особенно учитывая то, что невеселые мысли то и дело маршировали по сознанию и шли в атаку по всем фронтам. Да и дедушка заодно отдохнет.

– Полагаю, мне стоит извиниться.

Кантрель пришел из Вэлеи и был быстрее вальса. Нам приходилось сходиться и расходиться, но рук мы не размыкали, а когда переходили к плавным элементам, Фрай вел не менее уверенно, чем дед. В его движениях прослеживалась странная текучесть, грация – словно он всю жизнь только и занимался танцами. Подозреваю, что он во всем хорош, если не сказать идеален. Издержки профессии?

– Во время танца неприлично падать ниц и лобызать ноги. Подождем, пока он закончится?

– Я предпочту обойтись словами.

Я приподняла брови, и ответом мне был насмешливый взгляд. А все-таки Фрай хорош: необычное сочетание его внешности и цвета глаз – зеленого, как бутылочное стекло на свету, – впечатляло. Даже хищный осадок куда-то затерялся или для меня теперь просто другая маска?

– Я ошибался на ваш счет, что случается крайне редко.

– Значит ли это, что застенки мне больше не грозят?

– Больше того, вы можете на меня рассчитывать.

Его по дороге хлопушкой оглушило, что ли?

– Что ж, вы прощены, и я буду на вас рассчитывать. Как вам праздник?

– Пестро.

– Пестро?

– И шумно, – расходимся на длину рук и сходимся вновь.

– Вам не нравится?

– Только между нами?

Я кивнула.

– Это кошмар любого полицейского, леди Луиза.

– Это еще почему? – поворот и мягко уходим вправо.

– Толпа, шум, эйфория. За углом можно любого зарезать, и никто не заметит. А званый обед на столько персон? Трави кого хочешь.

Он вздохнул и улыбнулся – настолько искренне, насколько умел.

– На самом деле я просто не люблю праздники.

– Я уже поняла.

– Но здесь я в меньшинстве.

– Я знаю одну особу, которая тоже не очень любит балы.

Плавный поворот – и рука Фрая снова на моей талии.

– Неужели?

– Именно. И она сейчас…

Я оглянулась и поняла, что мы оказались на другом конце залы.

– Почему бы вам не пригласить на танец леди Терезу?

Он выразительно изогнул бровь. Не знаю, поможет ли Терезе хоть что-нибудь: чувства начальника тайной полиции застыли где-то между отметками «морозная свежесть» и «ледяной ад».