Марина Эльденберт - Заклятые любовники

Ледяной мрамор под щекой. Шаги.

– И что же мы теперь будем делать? – Итан говорил, будто выступал в парламенте, громко, уверенно, спокойно. Говорил, зная о своей победе. Зная, что все идет по плану.

Я приподнялась на руках. Винсент стоял чуть поодаль: злой как демон, хищный словно зверь. От маски джентльмена не осталось следа, это был мужчина, готовый убивать. Сдерживало его только то, что Итан остановился в двух шагах от меня. По оранжерее струились волны магии армалов. Той, что пугала меня в замке у деда – мощной, сильной, разрушительной.

– Вы проиграли, Аддингтон. Через минуту ко мне присоединятся остальные.

– Ваш верный песик Альберт и его человечишки? Это будет даже забавно. Мы оба прекрасно знаем, что вы не позволите этому выйти за пределы нашего узкого круга.

– Мы с вами не одного круга.

– Ваш отец считал иначе.

Что-то не так. Помимо знакомой силы было что-то еще. И оно исходило от Итана – холодное и могущественное. От силы армалов волоски вставали дыбом, от этой внутренности скручивались в тугой узел. Сила армалов текла свободно, сила лорд-канцлера бурлила внутри, напоминала разгорающийся пожар. Винсент этого не видел. Не чувствовал. Что-то, как моя бабочка, скрывало истинную магию Итана.

– Винсент! – закричала я. – Осторожнее, он…

– Мааджари.

Кто?!

Негромкий ответ лорд-канцлера поглотил шелест искрящихся вокруг него молний. С его рук сорвались ядовито-изумрудные всполохи, схлестнувшиеся с драконом де Мортена – серебристо-голубым щитом. Пол содрогнулся, по мрамору побежали трещины. Винсента отбросило в сторону, протащило несколько ярдов, но он чудом удержался на ногах. Итан остался на месте.

– Ты же не обидишь свою любимую девчонку, правда?

С руки Винсента, под пылающим узором, сорвался вихрь искр. Они собрались в витой огненный шнур, который расчертил воздух. Итан едва успел отшатнуться в сторону, когда магический хлыст разорвал его защиту, с мягким шипением вплавился в пол рядом с подолом моего платья, оставляя после себя страшный обугленный рубец. Я успела только выдохнуть – самую чуточку ближе, и зацепил бы ногу – а изумрудные молнии уже были повсюду. Они стекали с пальцев Итана, ползли по растениям, по стенам, по куполу, чтобы мгновением позже обрушиться на Винсента.

Скорость, с которой он уворачивался от атак, мерцание щита под ударами лорд-канцлера, всполохи огненного хлыста и шипящий раскаленный след сливались воедино. Пространство содрогалось от чудовищной магии. Когда серебристо-голубой поток захлестнул лорд-канцлера, воздух ощутимо сгустился. Магический заслон Аддингтона лопнул с тонким тихим звуком, рассыпался тысячей искр, отдачей Итана опрокинуло навзничь. А потом к лестнице устремился град смертоносных изумрудных стрел: лорд-канцлер обрушил всю свою силу на меня.

Наверное, за миг до смерти положено что-то думать, но я не успела. Воздух передо мной пошел тонкой рябью, точно я была под водой, рябь поглощала молнии Аддингтона – одну за другой. Растворяла. Впитывала. Распыляла.

– И долго ты сможешь держать щит высшего уровня, щенок?

Лорд-канцлер хрипло расхохотался, а я перевела растерянный взгляд на Винсента. Огненный хлыст таял, серебристо-голубое мерцание его защиты померкло. Магия армалов сейчас напоминала штормящее море: то накатывала волной, то отступала. Рябь перед глазами истончалась, приобретая насыщенно-зеленый цвет. Винсент слабел, но продолжал защищать меня.

– Как же давно я хотел это сделать!

Аддингтон медленно поднялся, по полу зазмеились проклятые молнии: он готовился ударить Винсента, собирался бить на поражение. Наверняка. Насмерть.

Я взвыла от бессилия и отчаяния, ударила ладонями в пол – так, что боль прокатилась от кончиков пальцев до плеч. Демонов червяк! Демонов бесполезный червяк!

Ладонь обожгло, а за ней – запястье, локоть, шею. Змея оплела меня с ног до головы, продолжая расти, заполняя собой. В груди полыхнуло, точно я проглотила солнце, дыхание оборвалось, а вместо крови по венам заструился огонь. Ногти царапнули пол, с меня словно живьем сдирали кожу. Я согнулась пополам: ни закричать, ни завыть, выгнулась так, словно в теле не осталось ни единой кости. Хотела зацепиться хотя бы за что-то, но поняла, что не могу: пальцы не слушались, потому что их больше не было. Мой взгляд упал на грудь, полностью покрытую чешуей, раздался треск ткани и ломающегося корсета, а потом неожиданно стихли все звуки. Мир изменился. Яркие, умопомрачительно яркие запахи, тепло тел. Опасность.

Я молниеносно метнулась к Винсенту. Магия, которую лорд-канцлер обрушил на него, была убийственной, и она бы убила сразу. И его, и меня, обычную женщину, закрывшую его собой, но не змею. Изумрудная смерть ударила, оглушила, протащила по полу, сметая моим телом растения, приминая цветы. Брызнуло крошево камня, я взвилась и стрелой бросилась на Итана. Закрыться он не успел: я вонзила зубы ему в грудь. Изумление лорд-канцлера было недолгим, расширившиеся глаза подернулись дымкой, он начал заваливаться, увлекая меня за собой, и я распласталась на полу.

Вдоль позвоночника протянулся стальной штырь боли, распустивший шипы-отростки по всему телу. От холода и нестерпимой муки трясло. Затуманенный мир плавал перед глазами, отголоски затихающей силы таяли в воздухе. Я содрогнулась. Еще и еще. Обрывки моих тряпок горкой застыли рядом с Арком. А еще у меня снова были руки и ноги. Здорово. Помереть змеей – это уже чересчур.

– Луиза, говорите со мной! – Сильный голос Винсента доносился откуда-то издалека. Я видела только пятно его лица и размытые контуры плеч. Он закутал меня во фрак, подхватил на руки, пошатнулся, но удержался на ногах.

Я хотела сказать: «У нас будет ребенок», – но поняла, что опоздала. Не будет никакого ребенка.

Откуда-то доносились голоса, крики, но я даже не пыталась за них зацепиться.

– Луиза!

До чего же он милый, когда волнуется за меня.

– У вас… перепуганный голос.

Винсент рвано вздохнул.

– Это не страшно.

– Так написано в… большой герцогской книге?

– Да, – его голос сорвался.

– Арк ранен… – Я даже не пыталась шевелиться, каждая клеточка тела напоминала раскаленный уголек, даже дыхание превратилось в пытку. Хотела вглядеться в его лицо, чтобы в последний раз увидеть любимые черты, но темнота ударила в самое сердце и поглотила меня с головой.

Какой идиотский и жуткий кошмар! Определенно, не стоило так долго заниматься зельями, и… сегодня же бал! Уже так светло! Сколько времени?!

Я подскочила на постели, точно подброшенная пружиной. А потом меня как за невидимые ниточки притянуло назад на подушки. Неумолимо. Комната перед глазами раскачивалась, и вместе с ней раскачивался кремовый балдахин. В моей спальне другие цвета. Где я?