Алиса Пожидаева - Игры порочной крови

– Так кто тогда носитель титула? – папку он захлопнул, но смотрел пристально.

– Наследник Рауля, Леоден, – я подошла, выдернула из его пальцев чулочек.

– Это не к нему ты так торопишься? – он передразнил: – Домой? – и прищурился, мрачно меряя меня взглядом.

– К нему, – получилось с вызовом, хоть и смотреть приходилось, немного запрокинув голову. В душе поднималась обида и ярость.

– Лира, я не потерплю…

От одного намека на угрозу сыну, заклинание сорвалось с пальцев само и сразу, с почти ощутимым звоном преодолевая защиту амулета. Так что договорить Арван не успел, и удивиться не успел тоже. Просто осел на пол, едва не приложившись об угол стола.

– … – с чувством сказала я, в который уж раз за сегодня. Ярость сменялась паникой, но отменить было уже ничего нельзя, разве что похлопать Арвана по щекам, разбудить и сказать, что он упал в обморок. От такой перспективы я поморщилась и запаниковала сильнее. Надо же было так подставиться. Но исходить будем из того, что есть.

Я заметалась по кабинету. Черканула грифелем на листе пару строк, натянула злополучные чулочки, рубашку, плащ и бросилась к окну. Вернулась. Накрыла пледом лежащего брюнета, подушечку подложила под голову. И бросилась к окну снова.

Что делаю что-то не то, сообразила уже спеша по саду, к примеченой калитке, прижимая к груди кожаную папку с досье. Но возвращаться с извинениями было поздно. Да и в окно я бы, наверно, не влезла. Хоть и первый этаж, располагалось оно довольно высоко. Комнатные туфельки, не предназначенные для улицы, мгновенно промокли, и ноги отчаянно мерзли. Но на улице мне повезло. Поздний извозчик остановился, когда я совершенно неблагородно свистнула в два пальца, и довез меня до ворот.

Дом встретил тишиной и темными окнами, но это оказалась лишь видимость. Стоило мне войти в холл, из своего крыла выглянула Мадлен, оценила мой вид и буквально гаркнула, вызывая прислугу. Первым появился Грегор, как всегда одетый и застегнутый на все пуговицы. Я подозревала, что он владеет какой-то магией идеальных дворецких. В результате спустя четверть часа я уже сидела в гостиной в своем крыле, грела ноги в тазу горячей воды и с удовольствием поедала то, что должно было быть торжественным ужином. Завтра обязательно поблагодарю домочадцев, что ждали.

– Я уже не знала, что думать, подавать в розыск или идти громить вертеп Витта, в который ты укатила, – тетя положила мне на тарелку изрядный кусок торта. – Рассказывай.

И я рассказала, минуя подробности.

– Бедная моя девочка, – она обняла меня, притягивая к себе и целуя в макушку. – Если ты ответила согласием, тебе придется научиться доверять своему мужчине. И не мешать, когда он решает твои проблемы. Хватит быть сильной.

– Я постараюсь, – вздохнула и почему-то почувствовала, как пощипывает от слез глаза, – просто привыкла все решать сама.

– Ты ему уже это показала, и я думаю, он понял, – я почувствовала ладонь на волосах. – Больше этот навык демонстрировать не стоит.

Помолчали, я всерьез увлеклась тортиком.

– Любишь его? – прозвучал неожиданный вопрос.

Ответить было трудно. Даже просто мысленно произнести это слово. Люблю ли я этого несносного брюнета, этого ревнивого зеленоглазого тирана? Люблю ли я его? Некстати вспомнилась та застилающая глаза ярость, что поднялась во мне, когда я увидела его с другой. Даже кулаки сжались. Отныне этот мужчина – мой. И это было ответом.

Я научусь доверять ему, хоть и будет непросто. Ведь вся моя жизнь – один бесконечный урок, что мужчинам доверять нельзя. Можно манипулировать, пользоваться, добиваться от них нужного, а доверять – никогда.

Но я научусь. Почему? Потому что действительно люблю его. А еще потому, что люблю наших детей. И остается надеяться, что он полюбит их тоже. Эта последняя мысль всколыхнула очередную волну паники, но я вовремя сообразила: снова браслет шалит. Похоже, чтоб не натворить бед до утра, придется принять меры.

Тетушка понимающе улыбнулась, еще раз поцеловала меня и пошла спать, посоветовав мне заняться тем же. А я направилась в детскую.

Горничная, присматривавшая за малышами, дремала в кресле, но открыла глаза, едва я вошла в комнату. В углу на подстилках завозились щены. Девушку я отпустила.

– Дети, кажется, мама нашла вам папу, – еле слышно прошептала я, подходя ближе к кроватям. – И очень надеюсь, что он полюбит вас так же, как люблю я. По-другому и быть не может.

Лали завозилась во сне, хныкнула. Может, приснилось что или животик заболел. Я присела на край кроватки, поглаживая темные волосики, вьющиеся на концах. Девчушка засопела, повернулась на другой бок, сунула в рот большой палец и успокоилась.

Хотела пересесть к Леону, но в этот момент пришел отклик от настроенной мною защиты дома. И почти сразу со стороны спальни что-то запищало.

В спальню я входила пригнувшись, навесив на себя щит и уже призывая на пальцы воду в цветочных вазах на полу и снег, лежащий на балконе за окном. Арван стоял у балконной двери и вертел в руках тряпичного енота-пищалку. Видимо, наступил в темноте на забытую детьми игрушку, когда проник в комнату.

Отпустила стихию. Даже спрашивать не буду, как он сюда попал. После минутного молчания он не выдержал первым:

– Знаешь, я не буду спрашивать, как ты это сделала, – он прошелся, оставляя на светлом ковре влажные следы, – но записка, это был уже перебор.

– Почему? – я обижаться начала.

– «Дорогой, прости, я не нарочно. Буду дома. Досье забрала почитать, у Кристона есть еще. P.S.: Если что – меня оклеветали!» – зачитал он сильно измятый клочок бумаги, который, судя по всему, жевали. – Что ты так не хотела мне показывать в той папке? Кто ты на самом деле? Мне кажется, я имею право знать, ведь ты согласилась стать моей женой.

Я припомнила обстоятельства, при которых соглашалась, и сразу приятный спазм разошелся по телу вместе с волной мурашек. Выдохнула, но прежде, чем ответить, молча прошла к прикроватной тумбе. Извлекла увесистый ларец. Пока ковырялась во флаконах, он ходил по комнате, рассматривал что-то на каминной полке, кажется, даже карточкой из букета шелестел. Наконец я нашла нужное зелье, накапала себе в мерную ложечку из флакона.

– Что это? – заинтересовался брюнет, подходя ближе.

– Я не совсем адекватна из-за этого, – тряхнула рукой. – По-моему, действие усиливается, так что лучше я буду на успокоительном. Притупляет эмоции.

– И когда подействует? – в сундучок он заглядывал с немалым интересом.

– В течение получаса постепенно успокоюсь, – я вздохнула, действие этого зелья очень не любила, оно оставляло вяжущую пустоту в душе. – Итак, я действительно Алира Карива. Это род моей матери.

– Род Карива вообще обширен и плодовит как в Иллирии, так и в Марвее, – отметил Арван, помедлив сел на кровать рядом со мной. – А отец?