Алиса Пожидаева - Игры порочной крови

Когда волосы были разобраны, заплетены в аккуратные косы, стянутые завязками, мы решили, что стоит все-таки поспать. Жердь с занавеской легко снялась из пазов, ее я положила у постели, а занавеску встряхнула. Не такое уж шикарное, но чем не одеяло.

– Ложись ближе. Обниму, – с темнотой в комнате еще похолодало.

– Ты меня еще к ласкам склонять начни, – возмутилась Милдред.

– Не будь дурой, это наш единственный способ не околеть тут. Я все-таки рассчитываю, что нас спасут, и собираюсь дожить до этого момента. С минимальными потерями.

Помявшись, сокамерница проявила редкое здравомыслие, мы прижались друг к другу, кое-как устроили цепь и укрылись плотной тканью. Так и уснули.

Хорошо смазанные петли не скрипнули, когда тихо приоткрылась дверь, но потянулась по полу волна прохладного воздуха, принося с собой острое чувство опасности. Милдред спала, укрывшись с головой и свернувшись клубочком, я пару раз царапнула ее по руке и попыталась из-под ресниц разглядеть, кого принесло к нам.

Это не был герцог, тот не крался бы вот так, он слишком любит красивые появления. На фоне скудно освещенного коридора фигура была явно выше герцогской, да и худощавее. Значит, это и не те два бугая, они весь проем бы заняли.

Мужчина подошел, мягко ступая, а потом в ход пошла магия: от воздушной волны взвилось одеяло, обнажая нас, пугая резким свистящим звуком. Вскрикнула окончательно проснувшаяся Милдред. Заклинание наткнулось на браслет, но закрыться рукой для защиты я не успела, та оказалась перехваченной за скованное браслетом запястье. Селий Теон – а это был именно он – зашипел, переместил свою кисть на голую кожу. Ему явно не понравилось прикосновение к браслету. Потом рывком подтянул меня к углу топчана, заводя руку к изголовью. Зашарил в поисках оставленных там кожаных ремней. Пусть ищет, я позволила себе улыбнуться. Тут вторую руку дернула испуганная и пытавшаяся откатиться Милдред. Я рыкнула ей, чтоб держалась ближе, и, не дожидаясь, пока ночной гость опомнится от нашей прыти, пнула его пяткой в живот. Хотела ниже, но не попала. Селий охнул, больно вывернул мне руку, но все-таки отпустил ее, чем я и воспользовалась, подхватывая оставленную у топчана жердь. Первый хлесткий удар пришелся на его плечо, вторым я достала мужчину по бедру. Собралась было гнать гада дальше, выскочить в коридор и осмотреться, но два локтя цепи сильно укоротили мой порыв, графиня просто не успела среагировать, так что третий удар рассек воздух. Злющий воздушник вылетел в коридор, хромая и держась за бедро. Откуда-то сбоку долетел дружный гогот, неудачливый визитер злобно зыркнул на невидимых насмешников, начал собирать в руках силу.

Я следила за творящимся заклинанием. Возмущенный окрик кого-то из охранников запоздал, в нас полетела синеватая молния приличной силы. Единственное, на что хватило соображения, – подставить браслет.

Рука онемела, но большую часть удара биторий рассеял. На воздушника налетели наши стражники, краем глаза отметили, что подопечные живы, принялись выгонять Селия:

– Нечего тут молниями швыряться, кудрявую еще заденете – с нас хозяин приедет, три шкуры спустит, – кудрявая из нас двоих получаюсь я, у Милдред волосы гладкие и прямые.

– Ежели неймется – кухаркина дочка завсегда с мужиком охоча покувыркаться, а этим шкуру портить не смейте.

– Нам таких проблем не надобно.

Воздушник что-то отвечал, но в этот момент дверь как раз прикрыли, и слышать их мы перестали. Я устало опустилась на топчан, баюкая пострадавшую конечность.

– На первый раз отбились, – я растирала руку, которую словно кололи сотни иголочек.

– Этот не отвяжется.

– Ты-то ему хвост как прищемить успела? – с интересом глянула на хмурую девушку.

– Да очень просто – не дала.

– И все?

– Много раз не дала, жениться он не собирался, зато хотел поразвлечься, – соседка устроилась рядом, потерла запястье, которому сегодня досталось от рывков цепи. – А ты?

– Примерно так же. А когда он задурил мне голову благовониями и пытался поиметь – лишила сил и живописно связала с Никласом.

Милдред расхохоталась.

– То-то у Ника к тебе такое неоднозначное отношение сложилось: смесь злости, восхищения и чувства вины.

– Польза от этого визита точно есть, мы информацию получили. Герцог уехал, стражи бдят тут постоянно и нас трогать им запрещено.

– Тебя запрещено, – поправила Милдред, видимо, она тоже это поняла, горько усмехнулась: – Я куда менее ценна.

– Ты сдерживаешь мой дар крови, пока браслет блокирует магию, так вышло, что я могу любого мужика убить, если он пытается мне присунуть, – поделилась сокровенным. – Могу, впрочем, не убивать. Кстати, – промелькнула дельная мысль, – а ты свой дар сдерживать способна?

– Не пробовала, постараюсь, но не знаю, как понять, получается или нет.

Да, с этим определенно возникнут сложности.

– Если меня будет кто-то иметь, а потом вдруг упадет и затихнет – получилось, – мрачно усмехнулась я.

Запал недавней схватки уже прошел. Так что мы договорились по возможности дремать по очереди и улеглись снова.

Следующие сутки прошли в унылом выматывающем бездействии, мы занимались волосами, рассказывали какие-то байки. Еще я пыталась прикинуть, надолго ли хватит браслета, с учетом того, что он принял на себя уже минимум два заклинания, а может, и три, если я все-таки зацепила следящие чары. Все-таки биторий – металл дорогой, его используют во дворцах, создавая защитное амагическое поле, и в таких вот украшениях, но со временем, при постоянном воздействии он истощается. А я все-таки маг, и не самый слабый. Сейчас мне очень хотелось, чтоб герцог Дайнез оказался скупердяем, только верилось в это с трудом – слишком расчетливая скотина.

Второй день тоже было тихо, я, правда, пыталась разбивать браслет о выступ дверного проема, но на шум заглянули охранники, из которых один был незнакомый – меняются иногда, – не упустили возможности нас поразглядывать, но лапать не лезли. Пригрозили, что если не будем вести себя тихо и прилично, то нас приказано привязать к кровати до возвращения хозяина. Так что пришлось разрушительную деятельность прекратить, все равно ощутимого результата она не давала.

Иногда Милдред плакала, да и мне хотелось выть от неизвестности. К тому же мы почти все время мерзли. Мысли об опасности, грозящей мужу и детям, разъедали душу. Что будет с малышами, если не станет меня, или нас обоих. Сможет ли тогда тетя Мадлен спрятать их, все-таки за ней незримой помощью стоит храм Богини. Может, сумеют помочь новообретенные дедушки? А если переворот все-таки удастся, то как сложатся судьбы дорогих мне людей?