Жанна Лебедева - Гнев единорога

Но Тианар зря недооценил врага. Стремительный удар палаша чуть не снес ему голову, и только благодаря присущей каждому эльфу великолепной координации принц успел отскочить в сторону, краем глаза заметив, как мутное, местами сколотое лезвие проходит в миллиметрах от его шеи. Бой становился интересным, ведь это был первый гоблин, которого Тианар счел достойным противником. Дорогой эльфийский клинок из сияющего белого сплава сошелся с грубой работы палашом, неказистым, но прочным…

Нанга, оставив обезвреженного дракона, вернулся в полыхающую деревню и отыскал там Таму с рыдающим малышом на руках. На другом конце деревни отбивались от рыцарей Айша и огромный Такса.

Принцесса, к сожалению, не знала об этом. Пригнувшись, она бежала со всех ног. Глаза наполнились слезами бессилия и гнева. Таша остановилась и провела рукой по груди, нащупав спрятанный под корсажем свиток. Словно в забытьи, она перебирала в уме слова заклинания. Резкий тычок в спину привел ее в чувства. Испуганно оглянувшись, Таша обнаружила испуганного Черныша. Похоже, что во время нападения конь сумел оборвать привязь и сбежал.

Глубоко вздохнув и утерев слезы черным от копоти рукавом, Таша связала обрывки порванного повода и запрыгнула на коня. «Это все, что я могу сделать… могу попробовать сделать…» – она снова решительно коснулась рукой свитка.

– Вперед! – принцесса стукнула Черныша пятками по бокам, и тот, несмотря на усталость и испуг, вихрем рванул в степь.

Запах гари и дыма не покидал принцессу, даже когда она достигла заветного места. Казалось, вся степь была охвачена густым ревущим пламенем. Рыжая трава сама казалась огнем, а черный пепел поднимался за спиной тяжелым непроницаемым облаком.

Оставив Черныша, принцесса пешком спустилась в заветную низину. С замирающим сердцем она подошла к святыне, и, едва дыша от страха и благоговения, позвала робким голосом:

– Шаман! Шама-а-а-ан!

– Что ты кричишь, девочка, – хриплый голос вперемешку с кашлем прозвучал из-за спины, – не тревожь покой этого места.

– Но ведь война! Там война! – Таша с трудом заставила себя повернуться и взглянуть в пустые глазницы старика.

– Так ведь всегда война, девочка, – то там, то здесь. Чему удивляешься? А раз война, зачем пришла сюда? Разве может старик, никчемный и слепой, помочь тебе, молодой и сильной?!

– Молодой и сильной? – Таша хотела было поспорить и рассказать, что пришла, потому что слабая и беспомощная, но времени было так мало, что на жалобы его не хватило бы точно, поэтому она без лишних слов, напрямую попросила: – Помоги мне, шаман. Скажи, где захоронены бесстрашные воины, что смогут помочь в великой битве?

– Так тебе нужны воины? – глаза старика ничего не выражали, поэтому невозможно было понять, кашлянул он или усмехнулся. – А что ты будешь с ними делать?

– Попробую поднять. Нам так нужна помощь! – честно ответила Таша.

– Сумеешь ли? – старик оскалил желтый сколотый клык в кривой улыбке.

– Ну… я знаю одно заклинание… – неуверенно проговорила девушка, – я попробую. Я буду стараться. Это единственное, что я могу сделать для друзей! Единственное, чем могу им помочь.

– Тогда давай, – шаман кивнул головой в сторону храма, – буди Ее… Это самый сильный воин в степи, и лишь она согласится.

– Согласится? – Таша изумленно посмотрела на огромное, обтянутое кожей ребро, уходящее ввысь.

Из дырки в шкуре высунулась широкая морда гиены, за ней еще одна. Оба зверя не спеша подошли к Таше, помахивая короткими метелками хвостов и кивая головами.

– Они разрешают, – шаман сжал свой посох сухой зеленой рукой и ударил им оземь, – читай свое заклинание, некромант, открой врата силы, и я дам ее тебе столько, сколько нужно!

Принцесса вздрогнула, почувствовав, как над землей прошла волна. Нижний поток силы, о котором говорили Ану и Фиро, задвигался, как море в бурю, и даже Таша наконец смогла уловить это движение. «Открой врата», – эхом отдавались внутри нее слова старика. Значит, заклинание только открывает проход, чтобы заполнить мертвое тело энергией. А брать ее нужно из потока! Сама бы Таша никогда не справилась с этим. Странная догадка осенила ее. Коровий мертвяк. Пусть ему и не требовалось много сил, но кто-то же ему ее дал, после того как Таша прочла заклинание.

Глухой толчок отвлек ее от размышлений. Потом еще один, и еще. Нечто огромное билось и рвалось из земли, сотрясая почву под ногами гневными нетерпеливыми ударами. В ответ этой пульсирующей ярости степь откликнулась радостными криками и хохотом гиен. Гигантские звери поднимались на дыбы и, пританцовывая, крутились вокруг шамана и Таши. Старик воздел руки к храму и что-то прокричал. Поднялся штормовой ветер, который, пригибая траву и пуская ее волнами, заглушал крики старого гоблина и хохот гиен.

– А теперь беги! Уведи ее! Стань ее глазами, ее ушами, ее сердцем! Ты одна в ответе за нее теперь! Покажи ей то, ради чего был нарушен ее покой! – голос старика прошелестел над ухом Таши и унесся вдаль, подхваченный мощными порывами надвигающегося урагана.

Таша кивнула, бросилась к коню и одним махом вскочила на него. Черныш задрожал всем телом, прижимая уши и выпучивая глаза, припал на задние ноги.

Таша обернулась и, оглушенная свистом ветра, обомлела. Волчий храм дрожал и раскачивался. Изгиб огромного хребта, служивший крышей, с треском пошел вверх, выворачивая из земли колонны-ребра. Громадный череп медленно поднялся из травы, устремляясь ввысь, челюсти захлопнулись, а потом снова разомкнулись…

Забыв себя от страха, принцесса пришпорила обезумевшего коня и понеслась прочь. Ее тут же накрыла волна пыли, не давая возможности различать, что происходит вокруг. Что-то очень большое поднялось за спиной и сотрясло землю шагами. Страх и ликование охватили принцессу. Сознание словно отключилось, открывая потерявшим связь с реальностью глазам мчащуюся по полю волчицу. Ее рыжая шерсть сливалась со степной травой, бессмысленно пялились вперед пустые глазницы, ветер обдувал белые, обтесанные временем клыки в разверзнутой пасти, хрустели остатки сухожилий, натягиваясь от бешеного бега. Словно сама степь поднялась и понеслась вперед ветром, готовая обрушиться девятым валом гудящих травяных волн, смыть, разнести все, что стоит у нее на пути.

Таша крепче прижалась к коню, намотав на руки повод. Мысли вырывались и уносились прочь, и ничего не оставалось внутри, кроме осознания абсолютной и бесконечной степи, где все колышется и мчится, подчиняясь лишь дробному топоту копыт и вою ветра…

Меч Тианара стремительно рассекал воздух, словно крыло небесной ласточки с волдэйского герба. Гоблин уступал в скорости, но раз за разом умудрялся отбивать самые изощренные и подлые удары принца. Тот, потеряв всю свою надменность и высокомерное спокойствие, посерел от ярости. Сверкая глазами и рыча не хуже гоблина, гордый эльф выкрикивал грязные ругательства, тесня врага к горящему жилью. Даже оказавшись в огне, воины не прекратили рубить друг друга с прежней злостью. Рыжие искры отражались от сияющей эльфийской стали, тонули на темных иссеченных гранях гоблинского палаша…