Жанна Лебедева - Гнев единорога

В это же время Айша, прикрываясь могучим телом испещренного стрелами Таксы, отбивалась от врагов, решивших пройти деревню насквозь и выбраться в тыл к противнику. Несколько гоблинских лучников и свирепая воительница с топором, которую рыцари поначалу даже приняли за гнома, пресекли эту неосмотрительную попытку королевских бойцов.

Жар огня заставлял обливаться потом, раскаленные железные доспехи становились орудием пыток, черный пепел ел глаза, оружие скользило в руках. Брань, грязь, дым, пепел, смерть. То была уже не битва – скорее резня или бойня, где воины потеряли способность видеть и слышать, поэтому разили на ощупь, в полубреду, задыхаясь от разъевшего легкие смрада.

Когда плотные серые волны обрушились на деревню, никто не мог понять, что происходит. Яркое зарево пожара утонуло в густой мгле, поглотившей звуки и свет. С треском и скрежетом рухнули остатки строений. Мертвенный басовитый гул судорогами сотряс землю. В этой смертоносной круговерти сражающиеся рыцари и гоблины потеряли друг друга.

Айша, чувствуя, как затягивает, забивает дыхание мельтешение крошечных земляных частиц, из последних сил уцепилась за гриву коня, в ужасе прильнув к черному исполину. Такса прижал уши и лег на землю, укрывая собой маленькую гоблиншу. Темный вихрь пепла, песка, земли и тлена засыпал их.

Тианар бросился из этого месива, краем глаза заметив, как обвалилась обгорелая постройка, погребая под собой недобитого гоблина. Эльф сожалел о том, что не закончил поединок. Принца передернуло от мысли, что дерзкий враг так и остался непобежденным, но осторожность заставила поспешить прочь, – туда, где сквозь пепел и смог выступала исполинская фигура Эльгины…

Ненадолго оторвавшись от мельтешащих под ногами гоблинов и людей, Эльгина заметила, как с востока на деревню движется густое и непроглядное облако пыли. На мгновение из него вынырнул всадник и снова исчез.

Земля тряслась от тяжелых ударов. Сухой обжигающий ветер принес слабый, едва уловимый запах тлена. Забыв про своих союзников и их врагов, драконша, оскалив клыки и развернув гигантские крылья, выпустила перед собой струю огня. Однако бушующее яростью пламя поглотили пыльные волны, в которых нечему было гореть, питая грозный драконий огонь.

Но вот из клубящейся пыли навстречу предводительнице великой драконьей Гильдии поднялся зверь. Не успев снова дыхнуть огнем, Эльгина взревела, широкими плечами принимая удар когда-то мускулистых, а теперь высохших, но все еще сильных волчьих лап. Прямо перед драконьими глазами возникла безглазая и безухая морда, состоящая из одних лишь зубов да иссушенных мышц, на которых держались могучие челюсти. В пустых глазницах мертвого зверя не было ни ярости, ни гнева – ничего… Лишь ветер, плутая в старых костях, насвистывал жуткую мелодию, превращая череп в чудовищный музыкальный инструмент.

Два огромных зверя, поднявшись на дыбы, сцепились в смертельной схватке. Как бы ни была сильна Эльгина, но в ближнем бою она оказалась беззащитна. В том не было ее вины. Противника, не уступающего размером дракону, она прежде не встречала, привыкнув испепелять огнем целые армии и города крошечных, как мыши, людей или гоблинов. Между собой драконы сражались крайне редко и в основном использовали огонь и строгие правила поединка, напоминающего рыцарский турнир. «Собачьи драки» были им чужды. Драконы Гильдии по сути своей были всего лишь людьми, способными превращаться в гигантских рептилий. Поэтому Эльгина не могла положиться на инстинкты, которые подсказывали хищникам, как вести себя в такой схватке.

Пыль мешалась с пеплом и дымом. Из-под ног сражающихся монстров мышью выскользнул крошка-всадник, побежали во мгле какие-то твари, с гиканьем и хохотом исчезнув в горящей деревне, где обреченные гоблины все еще бились с уверенными в своей победе рыцарями.

От рева рвущих друг друга чудовищ содрогнулась земля, а небо, словно проклиная жестокую битву, прорвалось ледяным дождем. Мертвая волчица огромными клыками кромсала драконью броню. Часть их обломалась о шипы и костяные наросты, но титаническому зомби терять было нечего. Последний раз грозный призрак великой Луначары поднялся на защиту своей степи. Трещали иссушенные временем кости, ломались ребра, клочьями летела золотая шерсть-трава, пустые глазницы гудели от ветра, скрипели сухожилия…

В панике Эльгина хлестнула хвостом, обвивая им костлявые лапы волчицы, и с силой надавила, подламывая их. На миг яростная улыбка озарила драконью пасть, но ликование тут же сменилось гримасой боли. Острые клыки мертвой хваткой сомкнулись на горле предводительницы Гильдии. Разорванное горло драконши переполнилось ее собственной кровью, и, захлебываясь, она захрипела в агонии и упала…

Увидев, что великая Эльгина пала, Тианар не поверил своим глазам. Руки эльфа, обычно хладнокровного и уверенного в себе, задрожали так, что он уронил меч в хлюпающую под ногами грязь и даже не заметил этого.

Ливень ледяными струями хлестал принца по лицу и плечам, кривыми дорожками растекался по резьбе светлой, сияющей без солнца брони. Он все еще не верил, что драконша повержена чудовищным монстром – исполинским зомби, рассыпавшимся в прах возле бьющейся в предсмертной агонии жертвы.

Тианар не в силах был осознать произошедшее. Такого просто не могло быть! Кто и как сумел поднять адскую тварь?

Взяв себя в руки, эльф закружился на месте, как пес, берущий след, пытаясь немедленно отыскать признаки любого магического присутствия.

Замер, выдохнул, снова вдохнул, «закрываясь» от внешнего шума. Нижний поток силы двигался: по нему шли едва заметные круги-волны, как от камня, брошенного в воду. Стремительной тенью эльф кинулся на поиски источника. В центре волн, к его удивлению, оказалась всадница – неопрятного вида девица, которая пыталась совладать с обезумевшим от страха конем. На ней были какие-то грязные, закопченные гоблинские тряпки, а лицо покрывали ожоги и ссадины. Никакой ощутимой магической силы у замарашки не было.

Похоже, что поднявший ужасного зверя чудо-маг скрылся, используя заклинание сбрасываемой тени. Этот обманный заговор перекидывает магический след на любой живой объект, и определить, кто действительно колдовал, становится невозможно…

Озлобленный Тианар нервно зарычал и, подняв с земли камень, метко швырнул его в голову девушки, сбив ее с перепуганной лошади. Девичье тело глухо шлепнулось в грязь.

«Нарбелия разберется, что за чародей тут поработал» – думал эльф, вспоминая, как ловко королевская дочь копалась в памяти некоторых пленников, выискивая сведения, которые не могли извлечь опытные маги и даже палачи-экзекуторы. «Никакое магическое действо не проходит полностью бесследно: если на девку наложили заклятие, частицы силы чародея останутся на ней, и рано или поздно мы его найдем!» – размышлял Тианар.