Галина Гончарова - Не сотвори себе вампира

Я отключила трубку и уставилась в стену. И чего я добилась? А черт его знает – чего! Подумаю об этом потом! Вот!

В дверь постучали.

– Войдите, закрыто!

– Юль, это я, – в комнату заглянула Надя и улыбнулась мне. – Ну как ты тут? Тебя эти двое придурков еще не довели до энуреза?

– Доведут, за ними не залежится, – отозвалась я, подхватывая ее легкомысленный тон. – А ты здесь чего делаешь?

– Решила зайти. Уходя с этим клыкастиком, ты была явно не в форме.

– Я и сейчас не лучше.

Надя внимательно присмотрелась ко мне.

– Вижу. Не темни. Что опять пошло не так?

– Я – дура, – призналась я. Но поразить этим признанием Надежду не удалось.

– Я тоже. И что? Живем же как-то!

– Да, но ты просто дура, а я – дура с Силой.

Надя подняла брови, и я механически отметила, что до вампирского изящества ей далеко.

– Заметь, ты еще и с инициативой.

– Да от этого не легче. Этот клыкастый идиот промолчал – и мы едва друг друга не угробили!

– Это как?

– А так. Вампир попользовался своей силой для Второй Печати. А я почему-то восприняла это как агрессию. И ответила своей. Нравится?

– Нет. Что было дальше?

– Мы чудом друг друга не угробили. И вас – тоже.

– Подробности?

Я пожала плечами и пересказала все свои ощущения. Добавив и внезапный приступ слабости. И выводы Мечислава. Надя выслушала – и от души резанула ножом по живому.

– Ты – дура, а твой вампир – козел и сволочь. И я ему сейчас об этом скажу!

– Надя!

Бесполезно. Подруга вылетела за дверь. И остановить ее не смогла бы и Великая Китайская стена. Я вылетела вслед за ней. Мечислав – это вам не Дюшка. Хотя и тому я бы не осмелилась хамить. В обычном состоянии – не осмелилась бы. А то, что я козлила ему в лицо… Просто он меня довел до бешенства, и я не соображала, что делаю.

Вампиры сидели в гостиной. Я обратила внимание, что Даниэль тоже выглядел изрядно потрепанным. Такое ощущение, что его пыльным мешком отлупили. Но на лице никаких следов не было. Мечислав выглядел спокойным и прекрасным, как и всегда – этакая картинка из журнала о тяжелой жизни простых британских аристократов. Надя подлетела к нему.

– Что вы себе позволяете, черт вас дери?! Кто вам разрешил проделывать такое с моей подругой?!

Вампир даже бровью не повел. Со стороны казалось, что складка на джинсах волнует его куда больше, чем разъяренная Надежда.

– Ваша подруга не возражала.

– Мало ли что она не возражала?! Вы воспользовались ее растерянностью! Как у вас только совести хватило?!

– При чем здесь моя совесть?

– Действительно! При чем здесь то, чего у вас нет?! Так вот! Можете катиться к черту! Юльку я с вами больше не отпущу! Хватит!

– Надя! – возмутилась я.

– А что – Надя?! Что – Надя?! – завелась подруга, с пол-оборота накидываясь на меня. – Ты что – не поняла?! Этот козел тебя просто использует! И запросто подставит! Никуда ты не поедешь! Здесь, со мной, безопаснее!

– Здесь, с вами, далеко не безопаснее, – спокойно отозвался Мечислав. – Что вы сможете сделать, если вас найдет Андре? Хамить ему, как и мне, в лицо? В отличие от меня, он не настолько милостив и всепрощающ.

Мечислав встал и сделал несколько шагов к подруге. Надюшка заметно побледнела, но не отступила.

– Вырвете мне глотку или просто выпьете до дна, как какой-нибудь вурдалак?

– Я подумаю. И учтите, Юле позволено многое из того, что не позволено вам. Или Даниэлю. Кто бы ни оказался ее хозяином, он – или она – не станет причинять госпоже Леоверенской никакого вреда. Вы же не будете ломать машину, на которой ездите. Вы будете холить ее, лелеять, заботиться…

– Юля – не машина, – огрызнулась Надя. – Вы хоть понимаете, что здесь – живые люди?

– Нас здесь равное количество. И живых, и неживых. Разделимся на партии и начнем выбирать депутатов?

– Лучше выбрать для одной из партий осинку покрепче, – пробормотала Надюшка.

– Это мы обсудим, если все останутся живы. Впрочем, если все сложится хорошо, я сумею позаботиться о своих друзьях.

– Заботливость из вас так и прет, – огрызнулась я.

– Юля, а чем вы недовольны? Вы ввязались в эту заварушку, это был ваш осознанный выбор. Вы хотели помочь подруге?

– Я и ей не помогла, и родных подвела.

Боевой дух куда-то исчез, стоило мне вспомнить про Катьку. Гос-с-с-с-споди, твою зебру за нос, какая ж я была дур-ра! Лезть туда, не знаю куда, за тем, не знаю чем… ничего не зная, ничего не понимая… ничего не умея… идиотка… дура… круглая дура и идиотка…

Я закрыла лицо руками и отвернулась. Сил не было смотреть на вампиров. Ведь и они тоже могут погибнуть по моей вине… и Надя… и мама с дедушкой…

– Тише, любовь моя… Не надо отчаиваться…

Даниэль?

Я развернулась и уткнулась носом в грудь вампира. Даниэль обнял меня за плечи и покрепче притянул к себе.

– Поплачь, малышка. И не надо себя винить. Ты ничего не знала тогда. Ты просто не могла предвидеть, вот и все. Никто не мог ни знать, ни предполагать того, с чем тебе придется столкнуться. Никто. И ты действовала так, как могла. Наилучшим образом. Если бы ты ошиблась хоть в одном решении, никого из нас уже не было бы в живых. Никого. Твой дедушка и твоя мать – замечательные люди. И они замечательно тебя воспитали. Но они же оказали тебе плохую услугу. Тебе всего девятнадцать лет, а ты воспринимаешь все так, словно у тебя уже пара сотен за плечами. И ты обязана все понять, осознать, предвидеть… Но ты этого не можешь. И мучаешь себя из-за того, что никто предсказать не в силах. Юля, ты не бог и не герой. Ты пока лишь ребенок. Замечательная, умная, смелая и храбрая девушка, которой еще только предстоит стать великолепной женщиной. Но только предстоит. Не суди себя за то, за что тебя никто судить не посмеет. И когда ты расскажешь обо всем своим родным, я уверен, они скажут, что ты сделала не просто все возможное. Ты делаешь намного больше. И я счастлив, что нашел тебя. Я тебя очень люблю, родная моя девочка…

Даниэль мягко провел ладонью по моим волосам. Потом наклонил голову и поцеловал меня в макушку. И на меня накатила такая волна благодарности…

Родной мой…

Он ведь тоже знает, что я действую хуже обезьяны с гранатой, но старается помочь, поддержать, хотя бы на словах… Как же я люблю его…

Внутри меня вспыхнул уже знакомый огонек Силы. И я потянулась им к Даниэлю, стараясь передать всю свою любовь и нежность.

Теплая волна хлынула от кончиков пальцев до кончиков волос. И навстречу мне рванулся прохладный ветер Даниэля. Но в нем не было льда и жестокости, как у Мечислава. Мечислав был северным ветром, со всей его жестокостью и холодом. Даниэль – западным. Родным, легким и нежным. И я качалась на его волнах, щедро подпитывая любимого своей силой – и получая от него ответную силу и нежность. С Мечиславом было – противоборство. С Даниэлем – целостная система, в которой мы поддерживали и дополняли друг друга.