Ольга Романовская - За гранью грань

– Все кончилось. – Он бережно поставил на ноги и вручил вожделенный бокал. – Выпейте, и я перенесу вас в дом. Там вас переоденут, расчешут, накормят и вручат Геральту Свейну.

– А что будет с ней? – оглянулась на притихшую Элизу, пристально наблюдавшую за допросом из своего угла.

– Графиня предпочла муки, – пожал плечами некромант. – Но не волнуйтесь, казню я быстро и умело. Хотя память… Боюсь, все же выйдет мучительно.

Несчастная дернулась, отчаянно пытаясь освободиться от пут. На кончиках пальцев заискрилась серебристая пыльца. Сильная женщина, она еще не растеряла магию! Вскинув подбородок, Элиза облизала разбитые губы и с презрением пробормотала:

– Будь проклят, Соланж Альдейн!

Некромант скривил губы в снисходительной улыбке, больше напоминавшей оскал, и неторопливо, вальяжно подошел к напрягшейся, будто струна, графине.

– Опоздали! – с показным сожалением вздохнул он, достал из кармана пилочку и занялся собственным маникюром. Словно модница, ловко шлифовал ногти, придавая им форму. Даже сокрушенно вздохнул, заметив сломанный. – До вас меня прокляли уже… – Соланж задумался, подсчитывая. – Если не ошибаюсь, пятьсот сорок три раза. Как видите, жив, но уж если меня и убьет проклятие, то явно не ваше.

– Дрянь! – Изловчившись, Элиза плюнула в лицо некроманту. – Муж тебя прикончит!

Некромант расхохотался. Стирать плевок он не стал, как и гасить искорки магии на пальцах графини. Значит, знал – та не сможет причинить ему вреда.

В воздухе с легким хлопком возникло увеличенное изображение письма. Призрачная бумага колыхалась, чернила отливали синевой.

– Читайте! – приказал Соланж и убрал пилочку обратно в карман. Интересно, что еще там припасено? Некромант не переставал удивлять. – И трижды подумайте, стоит ли усугублять свою участь.

Элиза бросила взгляд на бумагу и, переменившись в лице, затряслась. Вся бравада куда-то делась. Графиня обмякла, повисла в путах, словно кукла. Магия развеялась в воздухе.

– Вы Знающая, Элиза Свейн, вам не нужно объяснять, верно? – вкрадчиво, даже с нотками сочувствия произнес Соланж, хлопком в ладоши уничтожив письмо. Что в нем, прочитать не успела да и не горела желанием. Судя по реакции Элизы, ничего хорошего. – Поэтому вы все расскажете сами, а я не трону сознание.

– Меня казнят? – дрожащими губами спросила графиня.

Какие же у нее сейчас были глаза! Огромные, блестящие, полные животного ужаса.

Соланж кивнул, но тут же подарил слабую надежду:

– Возможно, вмешается его величество. – Чтобы тут же ее отнять: – Но сами понимаете… Да и граф вряд ли станет просить за вас. Уже не станет, – подчеркнул некромант и шагнул к Элизе.

Та задергалась, как агонизирующее существо, и отчаянно замотала головой.

Вскрикнула, когда Соланж будничным движением ухватил графиню за горло и потянул к себе. Думала, задушит, но нет, некромант поступил иначе. Продолжая контролировать каждый вздох жертвы, он ласково погладил Элизу по голове. Странная нежность пугала еще больше побоев.

– Правду, – проворковал Соланж, проведя ладонью по распухшей щеке графини, – и все закончится.

– Сначала магия, потом разум? – обреченно прохрипела Элиза.

Ума ни приложу, как она вообще могла говорить!

Некромант неопределенно пожал плечами и отпустил жертву. На шее краснел след от ладони.

За Соланжем вновь сгустилось кресло из воздуха. Опустившись в него, некромант сложил пальцы «замком» и оперся о них подбородком. Вспомнив о моем существовании, Соланж поинтересовался:

– Еще вина? Или интересно послушать сказки госпожи Свейн? Она собиралась превратить вас в набор ингредиентов для ритуалов и зелий. Странная женщина, не находите? Ненавидеть и любить мужа одновременно. Возможно, прояви граф чуть больше настойчивости или, еще лучше, насилия, жена бы ему отдалась. Иногда полезно принуждать женщину, верно, Дария?

Некромант обернулся и одарил пристальным, чуть насмешливым взглядом. Воспитанный человек не позволит себе грязных намеков, но Соланж Альдейн не интересовался подобными мелочами.

– Итак, – потеряв ко мне всякий интерес, некромант вновь обратил взор на Элизу, – какое решение вы приняли?

– Рассказать, – хрипло ответила графиня, метнув на Соланжа полный ненависти взгляд. Если бы он мог убить, некромант бы корчился в агонии. – Только развяжите меня. Или, – она скривила губы, желая выказать презрение к мучителю, – вы боитесь женщины? Удобнее бить беззащитного.

– Я ударил всего четыре раза, – напомнил некромант. – У вас ничего не сломано, только клык треснул. Согласитесь, человечно. Мужчина бы давно истекал кровью.

– О, вы свое получили! – скривилась Элиза и осторожно размяла шею. – Столько боли, столько страха! Для этого не нужно бить.

– Рад, что вы стали прежней. Неинтересно иметь дело с плаксой. Гордость умирает вместе с магом. Без нее человек – ничто. Итак?

Воспользовавшись тем, что меня не выгоняли, тоже устроилась послушать. Пол холодный, в одной ночной рубашке пробирает дрожь, Соланж вселяет ужас, но другого случая узнать ответы на вопросы не представится.

– Не сидите на холодном.

Как он увидел?! Готова поклясться, некромант даже глаз не скосил. Его вниманием целиком и полностью завладела Элиза.

Проигнорировав предупреждение, все же уселась на пол, сжимая бокал в руках. Вино я допила. Брезгливо, небрезгливо, а пить хотелось да и нервы успокоить. Вино оказалось терпким, со сложным «букетом». С удовольствием выпила бы еще.

Соланж недовольно цокнул языком и приказал:

– Встаньте!

Подо мной тут же возник шерстяной половик, а в руки полетел пиджак. Похоже, у меня уже вошло в традицию кутаться в вещи Соланжа. Пиджак, к слову, оказался теплым, тоже шерстяным, пропах листвой, словно некромант до допроса успел поваляться в лесу. Странно, а где же смрад крови, пота и другие верные спутники палачей?

– Какая трогательная забота! – закашлялась Элиза.

Она из последних сил старалась сохранить лицо, остаться ледяной Элизой Свейн, но нет-нет да проскальзывало страдальческое выражение, а в глазах плескался страх. Что бы ни говорила графиня, он никуда не делся.

– Проявить ее к вам, миледи? – подчеркнуто вежливо осведомился Соланж. – Нет, если вы хотите… Маленький подарок перед смертью. Рассказывайте, ваше сиятельство, растягивая волосок, вы его длиннее не сделаете.

– Я требую суда, – повысила голос графиня. – Вы не имеете права казнить.

– Полноте, неужели вы хотите позора?

Элиза потупилась и пробормотала:

– Я согласна на изгнание. Клянусь, я не вернусь в Веос. Вы знаете, на моих руках нет королевской крови. Геральт же… Он жив и проживет столько, сколько отмеряно свыше.

– Так почему не развестись, миледи? – выпытывал Соланж. – Зачем становиться вдовой, убивать учителя, наиви… Сколько напрасных трупов ради свободы!