Ольга Куно - Графиня по вызову

– Извини, – ответила я, не отрывая головы от подушки. – Все произошло очень быстро. Когда я заходила в покои, тебя здесь не было, а времени на то, чтобы написать записку, не оставалось.

– Так где ты была? – Тон Армана уже не звучал так требовательно, как в прошлый раз. – Я прав, это как-то связано с исчезновением принца?

– Клиент всегда прав, – изрекла я. – Связано, Арман. Меня привлекли к спасательной операции.

Дипломат округлил глаза.

– У них что, мужчин для этой цели не хватает? – спросил он некоторое время спустя.

Я вздохнула. На подробные объяснения не было сил, да и желания тоже.

– Надо было сыграть в карты, – выкрутилась я.

– А-а, – протянул Арман. – И как, сыграла?

Я кивнула.

– Удачно?

– Обижаешь.

– Ну ладно. Ложись спать, ты очень устало выглядишь.

– Именно это я и собираюсь сделать.

Арман широко зевнул, прикрыв рот рукой.

– Вообще-то я тоже всю ночь не ложился, – признался он. – А можно я прямо тут пристроюсь, с краешку? Чтобы не бегать из комнаты в комнату? Домогаться тебя не буду, даю честное слово.

– Честное слово дипломата? – фыркнула я, совершенно, впрочем, не нервничая. – Ну уж нет. Мало ли что, вдруг ко мне любовник ночью заскочит? А тут муж со мной в одной кровати. Он же ревновать начнет!

– А, ну если любовник, тогда конечно, – безоговорочно принял мою аргументацию «муж». – Тогда спокойной ночи.

– Спокойной ночи!

Проснулась я далеко за полдень. Обед доставили прямо в нашу гостиную: на светскую жизнь у меня сегодня настроения не было, а никаких особенно важных мероприятий не намечалось. Арман отправился на свидание к Лидии, каковые уже стали вполне регулярными. Вернувшись, как водится, через окно, он переоделся и пошел на какую-то деловую встречу.

Вечером, ни на секунду не задержавшись в гостиной, «супруг» проследовал ко мне в спальню. В руке он держал какую-то бумагу. Войдя, Арман прислонился плечом к двери и посмотрел на меня, с трудом сдерживая смех.

– Что так сильно тебя развеселило? – полюбопытствовала я.

– Вообще-то это мне впору задавать здесь вопросы. – Арман попытался придать своему тону серьезность. Получилось довольно плохо. – Дорогая супруга, твое поведение недопустимо! Уважаемые люди, беспокоясь о моей чести, передали мне чрезвычайно тревожные сведения.

Он помахал у меня перед носом листком бумаги.

– Что это?

Я попыталась выхватить у Армана бумагу, но он ловко отвел ее в сторону.

– Здесь вся правда о твоей супружеской неверности! – провозгласил он, снова срываясь на смех.

– Что, кто-то видел меня с Рэмом? – нахмурилась я.

Если так, то это было не слишком хорошо по отношению к Арману – не с точки зрения измены, конечно, а исключительно с точки зрения огласки. Однако мы с Рэмом не афишировали своих отношений на людях. Может быть, письмо написал Вильер? Уж он-то знает больше, чем другие, в силу обстоятельств…

– Позволь я зачитаю тебе это письмо. – Арман отошел на пару шагов, чтобы у меня не возникло соблазна выхватить у него бумагу, и принялся декламировать: – «Многоуважаемый граф Ортэго! Прошу простить меня за то, что вторгаюсь в вашу частную жизнь. Меня вынуждают к этому уважение и искренняя симпатия, которые я испытываю по отношению к вам, а также радение о моральном облике современного высшего света. К моему глубочайшему сожалению, я должен сообщить вам об измене вашей супруги. Не далее как вчера я видел, как в окно ее спальни забрался садовник. Расположение моих собственных окон позволило мне наблюдать за его продвижением. Надеюсь, вы примете необходимые меры. Барон Рохас».

Я хохотала, схватившись за спинку кресла, чтобы ненароком не потерять равновесие.

– Какой редкий талант попадать прямо в точку! – восхитилась я, отсмеявшись. – Написать тебе о том, что я изменяю тебе с тобой же, и это при том, что мы даже ни разу не занимались любовью!

– Вот об этом как раз барону знать необязательно, – заметил, по-прежнему веселясь, Арман. – Впрочем, не бери в голову: этот Рохас действительно денно и нощно бдит о моральном облике всего эрталийского дворянства. И регулярно рассылает такие вот письма. Правда, в некоторых случаях результат оказывается значительно менее смешным. Совсем недавно я видел плачущую леди Абри, о любовнике которой Рохас рассказал ее мужу.

– Вот ведь мерзопакостный тип!

Я брезгливо поморщилась, мысленно делая заметку, что некоему барону надо будет отомстить. Не слишком жестоко, конечно, но так, чтобы на будущее он зарекся доносить на окружающих.

– А супружеские измены, с которыми он так рьяно борется, покритиковать не хочешь? – хитро прищурился Арман.

– Не хочу, – отозвалась я. – Супружеская измена – это личное дело троих. А все остальные пускай держатся в стороне и занимаются собственными делами.

Учитывая, что проснулась я около двух часов пополудни, сна вечером не было ни в одном глазу. Поэтому, переодевшись в домашнее платье-неглиже, я зажгла побольше свечей и села читать книгу. Арман закрылся в собственной спальне и, вероятнее всего, уснул. Я же устроилась в кресле поудобнее, поджав ноги, и приготовилась бодрствовать до середины ночи.

Словом, когда через подоконник перемахнул Рэм, я не была застигнута врасплох. Спокойно отложила книгу и, поднявшись, шагнула ему навстречу, с любопытством поглядев на роскошный букет, который миньон держал в руке.

– Полночь, – округлила я: часы показывали пять минут первого. – По сравнению с прошлым разом это прогресс. Еще неделя – и ты начнешь являться, как все порядочные люди, к пятичасовому чаю.

– Я специально выжидал, чтобы твой муж заснул, – отозвался Рэм. – Я пришел только на минуту.

Такое сообщение определенно удивляло, и я вопросительно приподняла бровь.

– Я пришел, чтобы сказать тебе спасибо. От себя и от принца тоже. За все, что ты сделала для нас вчера.

В его тоне не было ни самодовольства, ни привычной иронии. Он был настолько серьезен, что я невольно испытала чувство неловкости. А потому поспешила отшутиться:

– От тебя спасибо, так и быть, принимаю, а вот от принца – нет. Когда он сам влезет ко мне через окно, тогда и поговорим.

– Я ему передам, – пообещал Рэм.

В его голос вернулся привычный сарказм, и я почувствовала себя комфортнее. Но ненадолго, поскольку, сделав в мою сторону еще один шаг, он серьезно проговорил:

– И еще. Я знаю, что в некоторых случаях поступал по отношению к тебе некрасиво. Я прошу прощения.

Мои глаза попросту вылезли из орбит. Либо я ничего не понимаю в людях, либо такие, как Рэм, не извиняются практически никогда, а если все-таки извиняются, то это стоит им нескольких седых волос. Поэтому такое признание уж точно было необходимо перевести в шутку.