Галина Долгова - Рокировка. Шах

– Как вы себя чувствуете? – голос магистра был невероятно дружелюбен.

– Вроде ничего, – неуверенно кивнула Лайма.

– Странно, – поддержала ее Кароль.

– Это нормально, – отмахнулся магистр. – В вас сейчас бурлит новая, непривычная энергия. Подождите, все придет в норму.

– Магистр, у меня вопрос! – не сдержалась я, за что была награждена дружным стоном пополам со смехом.

– Я бы удивился, уважаемая эйса, если бы у вас, – он выделил последнее слово, – его не было.

Магистр с усмешкой посмотрел на меня, но слова его прозвучали не зло, а просто с теплой иронией.

– Спрашивайте, чего уж там.

– Точнее, даже два, – повинилась я.

– Даже не сомневался, – глаза магистра насмешливо сверкнули.

– Первый: вы уверены, что все получилось? Я попробовала зажечь свечу, и у меня не вышло.

– Ничего удивительного.

Я прямо видела, как он расслабился, услышав вопрос.

– Должно пройти некоторое время, чтобы сила… хм… усвоилась. Минимум – дня три, и только потом вас начнут обучать. Не спешите.

– Понятно. И второй вопрос… Меня сегодня назвали эйсой Лантарией. С чего вдруг? – и я уставилась в глаза магистра. А вот этот вопрос был ожидаем, но неприятен. Я видела, как подтянулись учителя и потупились эйсы. Да и магистр вмиг изменился, превратившись из добренького старца в хищника.

– Хороший вопрос. Я хотел его поднять позже, но раз уж вы спросили… Итак, избранные, прошу вас запомнить раз и навсегда. С этого дня вы – эйсы, и имена у вас будут другие. Каждая из вас приняла имя женщины, передавшей вам силу. Никто и никогда не должен узнать о вашем прошлом имени. Это – закон. Табу. Запрет.

– А что будет, если кто-то узнает? – раздался робкий голос Кендры.

– Вы перестанете быть эйсами и превратитесь в соллэ.

– Соллэ? Что это?

– Это женщина, которая запятнала свою честь и род, преступница и шлюха. Она не может стать женой, но из-за наличия силы в ее крови ею пользуются, чтобы получать одаренных солдат. Вас отдадут в казармы, чтобы вы рожали одаренных магией воинов для войск Амирии. Этих детей никто никогда не признает. Они – ничто. Они не знают ни матери, ни отца. Живут и воспитываются в казармах… А вы… Вы будете рожать каждый год от того, кого вам выберут. Это ясно?

Тишина стала ему ответом. Такого я не ожидала. Это было просто за гранью понимания. Дикость, варварство, да как угодно назови эту мерзость… Мой взгляд сам собой скользнул по девчонкам. Представить рыженькую Глорис, с ее четырнадцатью годами, тоненькую, маленькую, хрупкую… под мощными, взрослыми, потрепанными и оголодавшими солдатами. Да будет просто чудо, если она хоть год проживет! А Хулюк и дня, наверно, не протянет.

– И, да, через две недели – ваши свадьбы. А за три дня до этого прибудут эйдэйрсы, чтобы сделать выбор, – забил последний гвоздь Этхой, обведя нас взглядом. Все, маски сброшены.

С момента обряда прошла почти неделя. Очень напряженная и тяжелая, причем по всем параметрам и для всех. Мы больше не были избранными, теперь мы стали эйсами, и отношение к нам изменилось соответственно. Сотни нельзя и тысячи должны, миллионы наказаний и угроз – что будет, в случае… И это бесконечное «если». Если используешь магию… если посмотришь на другого… если причинишь вред супругу… если оскорбишь женщину супруга… Да-да, наличие любовниц было чуть ли не обязательным для мужа, ведь главное назначение жены – родить наследника-эйса. Кстати: в случае, если жена рожала четырех дочерей подряд, то ее передавали другому, как несовместимую с мужем. И так можно было делать до трех раз. Короче, двенадцать дочерей – и ты соллэ. Хотя такое, по словам мэтра, бывало довольно редко. И так далее и тому подобное.

Нас заставляли заучивать законы, зубрить нормы поведения и главное – контролировать магию. Все, что позволялось, – косметические и легкие бытовые заклинания, типа убрать пыль или очистить платье. Зажечь свечу, как я пыталась, еще было можно, но вот зажечь огонь на ладони – уже запрет. И грань разрешенного и запретного была очень тонка.

А по ночам ко мне приходили Лантария и Дана. В первую же ночь женщины проверили наличие у меня силы, и мы все облегченно вздохнули, когда она отозвалась. Смешно получилось, кстати. Я снова пыталась зажечь свечу, и у меня снова не выходило. К тому же еще и в глазах зарябило. Я раздраженно их потерла, но резь не проходила, и я рефлекторно отмахнулась от мельтешивших перед глазами мурашек и тут же услышала дружный потрясенный вздох. Повернув голову, я и сама задохнулась от удивления, когда заметила висевший на уровне глаз маленький бело-голубой шарик. Он нервно подрагивал и недовольно шипел, но не двигался с места. А у меня в голове словно что-то щелкнуло, и я испуганно махнула рукой, посылая шарик в сторону свечи. И та наконец вспыхнула!

– Хм… Вот так лучше не делать, – прокомментировала Дана, но тут же довольно улыбнулась.

– Да поняла уже, – отмахнулась я, припомнив сегодняшнюю лекцию. – Кстати, хотела уточнить. Что с остальными девчонками?

– Не волнуйся. Мы оставили им тонкую подпитку от тебя. Пока ты рядом – они тянут, когда удалитесь друг от друга на достаточное расстояние – привязка оборвется.

– И никто этого не заметит?

– Не-а, – усмехнулась Дана. – В том-то и шутка. Из-за связей и того, что вы все перенеслись одновременно, ваши ауры и энергетические потоки спутаны. Пока вы рядом друг с другом, разобрать их практически нереально. Да и не будет никто в этом разбираться. Зачем?

Она пожала плечами.

– Сила есть, этого им хватит.

– А если мы снова рядом окажемся? Они опять начнут тянуть силу?

– Ну… – женщины переглянулись, – есть такая вероятность, если ты блоки не поставишь. Но, надеюсь, к тому времени ты научишься их возводить на должном уровне. А пока… займемся лучше гримуаром!

Пожалуй, это было самое интересное за последние три недели. Во-первых, мне притащили на выбор с десяток книг форматом чуть больше альбомного листа и толщиной сантиметров в семь-восемь. Все книги отличались друг от друга только внешним оформлением – обложка, отделка краев и корешков, наличие или отсутствие закладочной ленточки и ее цвет. Сами же листы внутри книги были одинаковы – желтоватые, хрустящие и плотные. И к каждой книге прилагалась своя ручка, ну, или пишущая палочка, которая крепилась в переплете, и писать в гримуаре можно было только ею.

Дрожащей рукой провела по книгам. Ничего не могу с собой поделать – просто обожаю их твердость, запах, ощущение под пальцами. Да я в библиотеках на Земле впадала в экстаз, стоило мне увидеть заполненные томами стеллажи!

Две книги я отринула сразу. Одну – абсолютно черную, с причудливыми золотыми уголками, в которых поблескивали вкрапления меди и рубинов с агатами. Уж очень рисунок уголков напоминал черепа, а красные камни – горящие глаза. Может, виной всему мое воображение, но – нет. Это же каждый раз, когда я буду брать ее в руки, перед глазами будет такое? Увольте! Переплет второй, с костяными зажимами и красным золотом в отделке, оказался сделан из кожи измененного человека. Эту я даже в руки взять не смогла. А вот остальные были чудесны – коричневая с оплетом в виде растений из меди и изумрудов с раух-топазами; оливковая с геометрическим рисунком и застежкой, украшенной хризопразами и нефритом; красная, отделанная красным же золотом, имитирующим огонь, и гранатами с кораллами; золотистая с лучами солнца и янтарем с цитрином, голубоватая с топазами, лазуритом и серебряной окантовкой, цвета индиго с плавными линиями и аквамаринами с жемчугом… У меня просто глаза разбежались!