Вера Чиркова - Свадьба отменяется. Помолвка

В это утро они поделили на троих последний пирожок. Ленбар усиленно пытался скормить его Мирене, но жена посмотрела на него так укоризненно, что спорить расхотелось. Магистр тратил очень много сил на удержание щитов и просто обязан был хоть немного кушать.

Обиднее всего, что еда была. У каждого магистра в доме, на кухне, в кладовых и на леднике хранились запасы мяса, муки, круп, жира, овощей и сладостей. Но попасть туда было невозможно. Ленбар сам ещё в первый день наглухо перекрыл все проходы в дом, отлично понимая: если шаманы вырвутся на волю, то справиться с ними будет намного труднее.

Не умея ничего делать из чистой энергии, шаманы умудрялись с помощью зелий и не ведомых никому жутких ингредиентов творить очень гнусные вещи из небольших клочков меха, обломков костей и прочих останков живых существ. А если им удастся разбудить Чеджерга…

Уже на второй день стало понятно – удалось. По лестнице, ведущей в темницу, поползли гигантские мокрицы и гусеницы с вовсе не безобидными жвалами и шипами. Они пытались прорваться за щит, и магистр искренне порадовался, что успел отгородить башню от остального дома. На вход в подземелье, кроме новых щитов, магами было наложено несколько слоёв защиты и охранок, и Ленбару оставалось только поддерживать их в рабочем состоянии. Не самая простая работа, но лучше, чем беспрестанно сражаться с мерзкими чудовищами.

Когда тварей становилось так много, что их мерзкие хари загораживали весь проём, магистр на секунду приоткрывал щит и бросал в монстров что-нибудь особо убойное из стихийных заклинаний. Чаще – волну огня или ядовитый песок.

Общеизвестные и широко распространённые боевые заклинания давались ему не так легко, огневиком Ленбар не был. Магистру подчинялись две стихии, часто переплетающиеся и потому почти не соперничающие друг с другом, однако воздух был почти бессилен в этой ситуации. Вот и оставалась природа, вернее, те из боевых заклинаний, которые брали не слишком много силы и наносили заметный урон.

Самым неприятным в этой ситуации стало отсутствие связи с коллегами. Несколько раз они пытались передать Ленбару сообщения, но усиленный и изменённый шаманами щит пропускал лишь клочья сажи.

Странный, незнакомый скрежет раздался далеко внизу, породив в душе магистра странную тревогу.

– Что-то новенькое они придумали, – запив свой кусочек пирога горячим отваром, единственным, чего у них было вдосталь, Гектор выглянул из лаборатории.

Чтобы не выпускать из виду проход, дверь на лестницу не закрывали ни на миг. Спали по очереди в кабинете, этажом выше, Ленбар, скрепя сердце, потратил немного магии на превращение стоящей у стены скамейки в широкий низкий диван.

К окнам затворники старались не подходить, вид проёмов, наглухо заплетённых чёрными и бурыми листьями, навевал острую тоску.

– Ну, кто там? – наступала очередь Ленбара идти отдыхать, и он мучился над выбором решения: усыпить Мирену и попробовать выпихнуть наружу через усиленный портал, над которым он втихомолку работал все три дня, или попытаться уговорить жену уйти добровольно.

И хотя магистру очень не хотелось заканчивать короткую семейную жизнь обманом, однако и иллюзий, что Мирена внемлет голосу разума, он не питал. Жена оказалась на редкость упорной, и это была не её вина, слишком многое ей пришлось пережить. А нестойкие в таких передрягах, какие она перенесла ради ребёнка, обычно не выживают.

– Хр-ррр…

Странные звуки, словно ураганом, подняли Ленбара с места и бросили к ученику. Но он успокоился, ещё даже не добежав. Ничего особо ужасного пока не происходило. Если смотреть на происходящее философски.

Гектора просто рвало, мучительно и тяжко.

– Мирена, не ходи сюда. – При одном взгляде на тварь, рвущуюся в потрескивающий щит, магистр понял, какая хворь грозит жене, если она рассмотрит очередное творение шаманов.

Схватил за шиворот Гектора, набросил короткое безразличие и втянул в лабораторию.

– Что с ним?

– Монстр очень гнусный приполз, тебе лучше не смотреть. – Ленбар отыскал на полке нужное снадобье, капнул в стакан и плеснул глоток воды.

А потом одним махом влил зелье в рот ученика, попутно очищая того от грязи и запаха. Ещё три дня назад Ленбар и не подумал бы так заботиться о парне, однако тесное общение принесло неожиданные плоды. Пока они вместе сидят в одной ловушке, магистр отлично рассмотрел то, чего не замечал раньше. И успел даже устыдиться былой невнимательности и торопливости суждений.

Качество, прежде казавшееся магистру в Гекторе нерешительностью, оказалось на поверку деликатностью и благородством, а то, которое маг принимал за ветреность, – желанием найти близкую душу и понимание. Ну, а упрямство ученика, прежде сердившее Бена, на деле оказалось целеустремлённостью.

Они много разговаривали по ночам, категорически отказав Мирене в ночных дежурствах, и теперь Ленбар точно знал, что этого ученика Тайвиносу не отдаст. Как, впрочем, и падчерице. Слишком хорош Гектор для этой маленькой дряни.

– Оно скребёт! – прикусила губу Мирена, озабоченно оглядываясь на дверь.

Смотреть на то, от чего стошнило даже устойчивого ко всяким зрелищам ученика, женщина благоразумно не пошла. Видела уже несколько мерзких мокриц размером с пуфик, синевато-чёрных с переливающейся под полупрозрачной кожей зловонной жижей. Чёрное искусство шаманов требовало для успешного завершения ритуалов обязательного жертвоприношения и крови.

– Сейчас перестанет, – хмуро пообещал жене магистр и направился в сторону лестницы, привычно переходя на магическое зрелище.

Обычно маги поступали так, чтобы лучше видеть интенсивность потоков и плетение заклинаний. Но в этот раз Ленбар преследовал иные цели. Мага волновали не столько магические витки, сколько стремление уберечь собственное сознание от мерзкого зрелища. Судя по всему, в этот раз шаманы принесли в кровавую жертву кого-то много крупнее крысы или мокрицы. В страшном монстре, похожем на огромную фалангу, магистр уловил сходство с человечьей конечностью.

Внезапно вид переплетённых магических щитов и куполов, ставший за три дня привычным, показался Ленбару тревожным и незнакомым. Однако усталый магистр потратил несколько минут, пока разобрался, в чём дело. И только после того как он заметил почти неприметное движение потоков магии и проследил за ним, Ленбар догадался, что именно его так насторожило. Но ещё до того как маг ясно осознал, чем им грозит постепенное вытягивание шаманами энергии из плетений, по его спине предательски скользнула холодная капля пота.

То, что шаманы нашли способ подпитывать своих монстров украденной энергией, можно было считать смертным приговором. Им троим. Теперь жизнь затворников ограничена временем, за которое исчадия тьмы высосут и разметают щиты и ловушки. Разумеется, часть монстров погибнет, но только тьме известно, сколько их наделали шаманы из захваченных заключённых. Наверняка достаточно, чтобы на место одного встало двое новых.