Ольга Куно - В полушаге от любви

С моих губ чуть не слетело витиеватое ругательство. Но этот порыв тут же сменила усмешка. Вспомнились другие обстоятельства, при которых герцог так же потревожил пару, уединившуюся в дамских покоях. У Конрада Альмиконте воистину талант крайне не вовремя посещать женскую половину дворца.

– Переодевать тебя в женское платье не будем, – постановила я, обращаясь, ясное дело, к Кэмерону.

– Помолвка явно положительно влияет на твое благоразумие, – усмехнулся он. – Вношу встречное предложение: с тебя мы женское платье снимем.

– А вот на твое благоразумие помолвка влияет как-то не очень, – хмурясь, заметила я.

– Несси, девочка, подыграй мне. – Он мягко развернул меня, чтобы заняться расшнуровкой корсажа. – Ты же понимаешь: не в наших с тобой интересах, чтобы герцог понял, как лихо ты лазаешь по чердакам, протирая их от паутины при помощи собственной одежды. Пусть он думает, что ты только-только прибыла во дворец и, тяжело больная, лежишь в кровати.

– Да, это разумно, – согласилась я, поспешно выбираясь из платья.

Залезла в кровать, укрылась простыней, затем одеялом. Камеристка подхватила платье, повесила его на ширму, затем подоткнула мне подушку и окинула критическим взглядом получившуюся картину. Сбегала в соседнюю комнатку, вернулась с пудрой и быстро, несколькими штрихами, придала бледности моему лицу. Кэмерон опустился в пододвинутое вплотную к кровати кресло, взял меня за руку и теперь одобрительно следил за действиями девушки.

Герцог явно не торопился. Взгляд Кэмерона упал на вышивку, сделанную на простыне. Отогнув край одеяла, он вслух прочитал:

Изогнул брови, бесцеремонно отодвинул меня в сторону и прочитал, на сей раз на той простыне, что укрывала матрас:

Вернув одеяло на прежнее место, он уставился на меня с немым вопросом в глазах.

– Ты что, не знаешь, как шьют женское постельное белье? – равнодушно пожала плечами я. – Если нет вышитых серебром или золотом стихов, значит, простыня не стоит своих денег. А стихи у всех дам должны быть разные. Ну, сам посуди, вдруг некий кавалер прочтет у двух женщин одно и то же? Это ведь практически скандал. Если он проболтается, ни одна покупательница больше к этому портному не обратится. Постоянно придумывать хорошие двустишия сложно, вот и выводят что попало. Кстати, это еще не самое худшее. Мне доводилось видеть стихи куда более фривольного содержания.

– Подожди-ка, кажется, здесь есть что-то еще! – воскликнул Кэмерон, передвигаясь к изножию кровати. – Ах, нет, – разочарованно произнес он затем. – Всего лишь имя портного и адрес мастерской.

– Герцог! – подала голос камеристка, все это время державшаяся в стороне.

Мы с Кэмероном моментально приняли прежнее положение. Одеяло вернулось на свое место, а моя рука – в заботливую ладонь Кэмерона. Камеристка откупорила какой-то флакон, в результате чего по комнате моментально распространился запах лекарства.

Герцог вошел в комнату тяжелой поступью, предварив свое появление лишь одним коротким стуком в дверь. Его сопровождал придворный. Оказавшись в спальне, Конрад Альмиконте неспешно осмотрел комнату, коротко кивнул Кэмерону и прошел ко мне. Камеристка торопливо пододвинула ему кресло, но герцог садиться не стал.

– Ваше сиятельство! – слабым голосом произнесла я, открыв глаза. Мои руки были безжизненно вытянуты поверх одеяла. – Ваше посещение – большая честь. Простите, что не могу принять вас как должно.

– Лежите, – отмахнулся герцог. – Как ваше самочувствие, леди Инесса?

– Хорошо, – произнесла я тоном человека, готовящегося к собственным похоронам.

Герцог немного помолчал. Особого сочувствия по отношению ко мне он не испытывал, но и позволить себе высказываться сурово тоже не мог.

– Ну что ж, – медленно проговорил он, сверля тяжелым взглядом то меня, то Кэмерона. – Я пришел, чтобы выразить вам благодарность за преданную службу моей сестре.

– Что вы, ваше сиятельство! – возразила я, тяжело дыша в перерывах между словами. – Это я должна благодарить вас.

Но Конрад Альмиконте, кажется, не был настроен выслушивать благодарности первой фрейлины.

– Что ж, поправляйтесь, – холодно произнес он, после чего, не прощаясь, покинул комнату.

Камеристка проводила посетителей к выходу – не из соображений вежливости, а чтобы удостовериться, что гости действительно уйдут, а не остановятся прямо за дверью.

– Как ты думаешь, что он решит? – спросила я, принимая сидячее положение.

Кэмерон не слишком встревоженно пожал плечами.

– Пока он и сам не знает. Но ничего по-настоящему серьезного он сделать не может, да и не хочет. В самом худшем случае отошлет меня из дворца. Заберу тебя в свой родовой замок. Ты ведь не станешь возражать?

Я улыбнулась. Впервые за очень долгое время я ничего не имела против того, чтобы меня кто-то куда-то «забрал».

Герцог не торопился выносить свое решение. Мы с Кэмероном были официально помолвлены, в остальном же жизнь текла, как и прежде. Мы оба оставались во дворце – я в роли фрейлины Мирейи, Кэмерон – в качестве помощника герцога. Потихоньку исполняли свои обязанности. Вот только прежний баланс доверия сбился, и теперь у взаимоотношений не было шанса полноценно восстановиться. Поэтому все понимали, что нынешняя ситуация – временная, хоть никому и не было до конца ясно, как именно она разовьется в дальнейшем.

Несмотря на прохладный северный ветер, я с удовольствием прошлась по извилистым дорожкам дворцового сада. Обогнула небольшое декоративное озерцо, по поверхности которого среди раскрывшихся цветов кувшинки плавали утки. Миновала фонтан, изображающий пару лебедей с изящно изогнутыми шеями, из клювов которых струится вода. Поднялась по романтичной каменной лестнице и направилась к дворцу мимо пестрых цветов, высаженных на зеленом фоне дерна и растущих на большем отдалении от деревьев, своеобразным забором обрамлявших эту часть сада. Вышла к зданию в южной его части, подняла глаза на каменную стену и застыла с видом не менее каменной статуи. Со ртом, раскрытым, как у давешних лебедей.

Из окна третьего этажа почти до самой земли тянулась веревочная лестница. Само окно было распахнуто, и длинная сиреневая занавеска, высунувшись наружу, плескалась на ветру. Людей там, наверху, видно не было, но я и без того отлично знала, о какой комнате идет речь. И к кому именно столь своеобразным способом заявился жданный, по всей видимости, гость. Я с громким стоном безвольно опустила плечи. С Мирейей просто невозможно долго скучать.