Н. Джемисин - Держава богов

Я громко выругался на трех земных языках, чтобы прервать ее.

– Просто скажи, сколько времени прошло!

Гнев разрумянил ей щеки, хотя в бледном сиянии, отбрасываемом светящимися стенами Неба, определенно сказать было непросто.

– Восемь лет, – ответила она.

Не может быть!

– Восемь лет я бы запомнил.

Мне следовало бы понять, почему она так сердито ответила.

– Короче, прошло восемь лет. И если ты их не помнишь, то я тут ни при чем. Полагаю, у тебя было множество важных дел. И вообще, для вас, богов, годы смертных пролетают как один вздох…

Это так, но для нас ни один вздох не проходит незамеченным. Я хотел знать больше. Например, почему голос у нее такой обиженный и сердитый. Это взывало ко мне, точно укол порушенной невинности, и казалось очень важным. Но еще мне казалось, что подобные вещи необходимо смягчать молчанием и лишь потом тщательно в них разбираться. Поэтому я все отложил и спросил:

– А почему я так ослабел?

– Мне-то почем знать?

– И где я был все это время? Пока отсутствовал?

– Сиэй… – Она с усилием выдохнула. – Не знаю. Я ни разу не видела тебя с того дня, восемь лет назад, когда мы с тобой и Декой решили стать друзьями. Ты попытался убить нас, а потом исчез.

– Убить? Я вовсе не пытался…

Ее лицо стало жестким, она смотрела на меня с ненавистью, и это означало, что я действительно попытался ее убить, – или, по крайней мере, она так думала.

– Я не хотел, Шахар…

Я вновь к ней потянулся, теперь уже невольно. Я мог забирать силу у детей смертных, если приходила нужда. Я опять коснулся ее колена, но ощутил лишь тоненький ручеек того, в чем нуждался. Ну конечно: как-никак восемь лет. Теперь ей шестнадцать. Еще не совсем взрослая женщина, но близко к тому. Я всхлипнул от отчаяния и отстранился.

– Я ничего не помню с того самого момента и до сих пор, – сказал я, изо всех сил не подпуская к себе страх. – Я взял вас за руки, а потом сразу оказался здесь. Что-то пошло не так…

– Да уж, похоже на то. – Она стиснула переносицу и тяжело вздохнула. – Хорошо хоть твое появление не потревожило охранные письмена на стенах, иначе стража уже вынесла бы двери. На всякий случай надо придумать какое-то объяснение твоего присутствия. – Она помолчала, хмуря брови и с надеждой поглядывая на меня. – Или, может быть, ты куда-нибудь испаришься? Так стало бы проще всего!

Верно, проще. И для меня, и для нее. Конечно, она не хотела, чтобы я здесь находился. И я тоже не хотел здесь находиться – ослабевший, отяжелевший, беспомощный. Я хотел быть с… Погодите-ка… О нет, нет!

– Нет, – прошептал я.

Она снова вздохнула, на сей раз раздраженно, и я понял, что она восприняла мое «нет» как ответ на ее недавний вопрос. Я сделал героическое усилие и схватил ее за руку, отчего Шахар вздрогнула.

– Нет, я не о том. Шахар, как ты меня сюда вызвала? Ты использовала науку писцов или… Или ты каким-то образом повелела?

– Я тебя не вызывала. Ты сам вдруг появился.

– Нет, это ты заставила меня появиться. Я ведь почувствовал, это ты вытащила меня из него…

И, во имя всех демонов, я уже чувствовал его приближение. Его ярость заставляла весь мир смертных пульсировать животрепещущей раной. Почему она этого не ощущает? Мне бы заорать на нее, но вместо этого я тряхнул ее руку.

– Ты вытащила меня из него, и он убьет тебя, если ты немедленно не расскажешь, что ты сделала!

– Кто… – начала она и смолкла, а глаза у нее распахнулись, потому что теперь и она это почувствовала. Еще бы, ведь сейчас он находился с нами в комнате, принимая зримый облик. Светящиеся стены разом померкли, самый воздух дрогнул и благоговейно застыл.

– Сиэй, – произнес Ночной Хозяин.

Я закрыл глаза и помолился о том, чтобы Шахар молчала.

– Я здесь, – отозвался я, и в следующее мгновение он опустился на колени подле меня, а его темный плащ разостлался вокруг него по полу. Леденящие пальцы коснулись моего лица, и я подавил желание рассмеяться над собственной тупостью. Я сразу должен был понять, отчего мне так холодно!

Он повернул мое лицо из стороны в сторону, изучая меня с помощью зрения, и не только. Я без звука позволил ему это, потому что он был моим отцом и имел полное право тревожиться обо мне, но потом перехватил его руку. Мое прикосновение придало ей материальности, и я ощутил приток силы, льющейся из неисчерпаемого кладезя его души. Я с облегчением перевел дух.

– Наха. Расскажи.

– Мы обнаружили тебя плавающим в пространстве. Ты был как душа, утратившая пристанище. Йейнэ пыталась исцелить тебя, но не смогла. И тогда я принял тебя, чтобы уберечь.

А в утробе Нахадота, куда он меня принял, царили холод и тьма.

– Что-то я не чувствую себя исцеленным…

– А ты и не исцелен. Я не мог найти средства, чтобы вывести тебя из того состояния. Не мог даже сохранить.

В его голосе, обычно не слишком богатом оттенками, зазвучала горечь. Дар останавливать процессы, развитие которых зависело от времени, достался Итемпасу; Нахадот такой способностью не обладал совершенно.

– Самое большее, что я мог сделать, – продолжил он, – это оберегать тебя, пока Йейнэ искала лекарство. Но тебя у меня забрали. Я не мог понять, куда ты вдруг делся. Сперва не мог…

И темная бездна его глаз обратилась в сторону Шахар. Она вздрогнула и съежилась – и было из-за чего.

У меня не имелось причин желать ее спасения, если не считать ребяческого чувства чести. Ведь это я когда-то покончил с ее детской невинностью, а значит, был перед нею в долгу. А еще я дал клятву, что буду ей другом. Поэтому я осторожно сел – не прямо у него перед глазами, потому что это было небезопасно, но так, чтобы привлечь его внимание.

– Наха, – сказал я. – Что бы она ни сделала, она сделала это непреднамеренно.

– Ее намерения не имеют значения, – ответил он очень тихо. Он не сводил с нее взгляда. – Когда тебя у меня вырвали, ощущения были очень похожи на те, что я помню со времен нашего плена. Зов, от которого не отмахнешься и которого невозможно ослушаться.

Шахар издала некий звук, вроде едва слышного всхлипа, и на лице Нахадота отразилось голодное пристальное внимание. Я не мог винить его за этот гнев, но Шахар ничем не напоминала Арамери прежних веков. Она вообще выросла, понятия не имея о повадках богов. Откуда ей было знать, что ее страх мог подтолкнуть его к нападению, потому что ночь была временем хищников, а она вела себя подобно беспомощной жертве…

Но не успел я придумать хоть какой-нибудь способ отвлечь его, как случилось наихудшее: она заговорила.

– Г-господь Нахадот… – выдавила она дрожащим голосом.

Нахадот приблизился, его дыхание участилось, и в комнате сразу стало темней. Срань демонская. Но, к моему изумлению, она глубоко вдохнула, и ее страх вроде как отступил.