Алиса Макарова - Квест. Омут. Книга-игра

Будто того и ждали, нагие девушки моментально подхватывают тебя под руки, ловко накидывая обручи тонких прядей, стягивающихся кольцом на твоей талии, намертво приматывая твои руки вдоль тела. Способная шевелить лишь ногами, от ощутимого толчка в спину ты сдвигаешься с места, ведомая цепочкой возбуждённых спутниц по мягкой лесной подстилке. Прежде тягучие и расслабленные, девушки преображаются на глазах. Их лица отсвечивают каким-то охотничьим азартом, в глазах зажёгся опасный блеск, движения стали резкими и хищными.

Заметив, что вы направляетесь сквозь сосны прямо к воде, ты невольно напрягаешься. Опасно иметь дело с русалками в их стихии. Выйдя на крутой глинистый обрыв, не останавливаясь, вы продолжаете путь по берегу, огибая раскиданные всюду громадные валуны, пока наконец не выходите на узкую извилистую тропку.

Ещё издали ты замечаешь ревущий шум воды, а вырастающие с обеих сторон скальные останцы меж сосен рассеивают последние сомнения. Вы в Чёртовом ущелье. Глубокий каньон, словно рана на каменном теле, прорезывает окрестные скалы. Внизу бурлит поток, выбрасывая в воздух клочья пены и клубы брызг. Хлипкий подвесной мостик болтается над пропастью, раскачиваясь на ветру.

Кажется, ничего хорошего тебя тут не ждёт. Отбиваясь от воображения, рисующего в твоём мозгу картины страшной расправы (а иного в твоём незавидном положении предположить и нельзя), краем глаза ты вдруг замечаешь огромную чёрную выбоину под сосной. Будто кто-то специально оттащил в сторону тяжёлый древесный корень.

Решив, что второго шанса не будет, ты юркаешь меж сопровождающих тебя тел, на ходу разматывая опутавшие тебя пряди, и, стремглав долетев до солидного, в три обхвата, ствола, без малейших колебаний гибкой стрелой летишь внутрь.

Смотри главу 32.

Решив, что попытка бегства в случае неудачи лишь разъярит твоих полоумных сопровождающих, ты шествуешь по тропинке мимо сосны, с сожалением провожая взглядом зияющий провал. «Непременно улучу момент на берегу!» – утешаешь себя ты.

Смотри главу 63.

«Идём, милая! – словно не замечая, ласково шепчет незнакомец, не переставая поглаживать рукой твои волосы. – Идём, красавица!»

Продолжая увлекать тебя всё ближе к воде, он настойчиво шепчет тебе на ухо. Повторно мотая головой, ты снова слышишь в мозгу тревожный голосок, и, несмотря на то, что парень тащит тебя дальше, колом встаёшь на месте. Но лишь только ты выказываешь неповиновение, ласковые руки вдруг становятся жёсткими, впиваясь в мягкую кожу. От боли в руке ты словно выходишь из оцепенения.

«Пусти!» – пытаешься отбиться ты, но тонкие полупрозрачные пальцы вдруг скрючиваются в огромных размеров когти, покрытые наростами и нарывами, их бугристая поверхность намертво запутывается в твоих кудрях, и ты чувствуешь, как мёртвая хватка загибает твою голову назад, заставляя обнажить белое беззащитное горло.

«Не хочешь, красивая?» – повизгивая, внезапным фальцетом подвывает парень, его ровный нос вытягивается огромной уродливой горбинкой, а растянутый в улыбке рот с мелким рядом жемчужно-белых, как на подбор, зубов внезапно оказывается в опасной близости от бьющейся на твоей шее жилки.

«Зря ты пришла на берег! – едко шипит он, с каждым новым витком наматывая на ладонь длину твоих волос. – Жаль губить такую красоту!»

Почти уложенная навзничь, ты ощущаешь, как он насильно затаскивает тебя в реку, холодная вода заливает твои колени, лихорадочно шаря по дну рукой, ты хватаешь первую попавшуюся гальку и с размаху бьёшь его в висок. Парень ойкает и падает ниц, его ладони погружаются на дно, и намотанные волосы тянут твой затылок всё ниже. Размотать сразу не удаётся, речная вода потоком хлещет в ушную раковину, кромка влаги ползёт по щеке, ты хватаешь незнакомца за руки, пытаясь расцепить его пальцы, но он держит крепко.

Расширенными от ужаса глазами ты видишь, как его губы начинают быстро шевелиться, искривлённые безумной ухмылкой, будто произнося какое-то заклинание. В испуге ты наваливаешься на него сверху и начинашь топить.

Из скрывшихся под водой губ уже не различить слов, бурлящие пузыри от взбитой пены начинают подниматься из его рта, и ты отворачиваешься, чтобы не смотреть.

Трепыхания слабеют и прекращаются, оставшись без кислорода, незнакомец теряет сознание, стремясь поскорее освободить волосы, ты бьёшь его по руке, и вдруг замечаешь, что пальцы слишком нежные и тонкие, да и сам кулак не мужской вовсе. Озадаченная, ты вглядываешься в воду и ахаешь.

Вместо таинственного парня на тебя с мелководья глядит лицо Маришки. Конопатый нос, знакомый прищур, только её волосы вдруг вытянулись и стали белее снега. Длинными серебристыми нитями переливаются они в свете луны перламутровым блеском, и вся она как-то светится холодной неземной красотой. Улыбка её не двигается, словно замерла в хищном оскале. Чёрная гладь реки смыкается у тебя перед глазами, и, теряя сознание, ты интуитивно различаешь далёкий, словно подавленный, горестный вопль русалки.

Едва ты успеваешь поудобнее умоститься в засаде, как нестройный хор голосов вихрем проносится над рекой. Отзываясь пронзительным эхом, голоса тонут в гуще сплетённых ветвей. Ты на цыпочках прокрадываешься к кустам, чтобы хорошенько рассмотреть речной поворот, как тут со стороны дальнего ущелья позади слышится жуткий хохот, зловещими оглушающими раскатами сострясающий окрестные ивы.

Глухо вскрикнув, ты в испуге зажимаешь себе рот рукой и несколько минут стоишь так, пытаясь отдышаться. Используешь это время, чтобы уразуметь, что за бесовские выходки всё происходят и происходят вдоль реки в эту колдовскую ночь.

Какой-то шорох доносится из-за нагромождённых обломанных веток, хаотично прикрывающих выход на покосившийся плотик, притулившийся над водой, и, вздрогнув, ты начинаешь пристально всматриваться в тропу. Никого. «Наверное, показалось!» – решаешь ты. Что ж, о том, чтобы вновь сунуться к омуту, и речи быть не может. Вздохнув, ты поворачиваешь обратно.

Как назло, лунный диск на миг затянуло тучами, и, вперив глаза во мрак, ты различаешь лишь длинные тени от сосен, ровными рядами перекрывающие извилистую тропинку.

Вот наконец ветерок прогоняет тучи, и мерный свет заливает пространство между деревьями. «Фух!» – выдыхаешь ты. То, что ты во тьме приняла за силуэт, оказалось просто огромным валуном.

«Ай да ночка! – осеняет тебя страшная мысль. – Уж не русалки ли балуются в ущелье?»

Чу, голоса!

Затаившись как мышь, юркаешь за ближайший безобразный пень и всматриваешься во тьму. Прямо на тропе начинается какое-то движение. Из-за поворота одна за одной, пригнувшись, выскальзывают семь девушек. Одежды на них нет вовсе, как нет и волос, и ничем не скрытая нагота девичьих тел светится серебристым мерцанием в лунных лучах. Собравшись полукругом, они начинают исполнять какой-то танец, плавно покачиваясь из стороны в сторону и отклоняясь назад.