Аля Файпари - Стать Дикой. Ведущая волков

Я позволила проносившимся в моей голове воспоминаниям овладеть разумом, чувствуя, как ветер обдувает мокрое лицо. Я вспоминала, как тряслась от холода, когда брела по колено в снегу, пока волки не окружали меня с боков и не делились благословенным теплом и силой. Как в звёздные зимние ночи голоса стаи сливались в единый мелодичный вой, а я присоединялась к их песне, ощущая себя частью чего-то нового. Значимого. Настоящего. Дикого. Я вспомнила каждую нашу совместную охоту. Как земля пружинила под ногами, а кровь бурлила от первобытного чувства. С ними я обрела надежду и ту свободу, что недоступна людям. С ними я узнала другую себя.

Но внутреннее тепло стремительно сменялось обжигающим холодом. Я понимала, что, сколько бы ни растягивала этот момент, он не мог продолжаться вечно. Ничто не длилось вечно. Всё хорошее когда-нибудь омрачалось жестокой реальностью. Я давно усвоила этот урок. Я должна была отпустить их. Наше время прошло.

– Береги ее, Лай, – нежно прошептала я тёмному волку, смотревшему на меня так искренне, как не способны смотреть глаза человека. Для всех они были демонами, но лица истинных чудовищ никогда не сотрутся из моей памяти.

Я в последний раз оглядела каждого члена своей семьи и глубоко вздохнула, готовясь к неизбежному.

– Уходите, – твёрдо сказала я. Они должны были слышать, с каким громким треском откололась часть моего сердца.

Боль с непониманием отразилась в глазах волков, смешиваясь с моей собственной. Я поднялась на негнущихся ногах и зашаталась, но не осела на землю перед ними. Я пыталась быть сильной. И мысленно просила их тоже найти эту силу в себе.

Стая растерянно посмотрела на меня и попятились. Одна лишь Легенда упрямо стояла на месте.

– Уходите! – я повысила голос, взмахнув связанными руками в сторону леса и вынудив себя смотреть им при этом в глаза.

К горлу подкатил комок, но я подавила очередной всхлип.

Волки неуверенно отбежали подальше. Они все ещё колебались и разрывали меня этим на части. В боли, отражающейся в глазах Легенды, можно было утонуть. Сияющая небесная гладь медленно сменялась серым штормом. Она сделала шаг назад.

– Иди же! – отчаянный крик вырвался из моей груди, я зарычала.

Волчица приглушённо заскулила, сгорбилась и понуро потрусила за остальными. Я смотрела ей вслед, пока её фигура не превратилась в силуэт со стертым контуром. Тогда она обернулась и сквозь расстояние встретилась со мной взглядом. Ветер развевал ее светлую шерсть, сияющую в свете луны.

– Прощай, – он унёс мой шепот.

Мгновение, и волки растворились в тенях.

Колени заныли от удара о землю. Я склонилась, глаза невидяще уставивились перед собой. Отчаянный стон прорезал тишину, и больше не сдерживаясь, я выпустила свою боль на волю. Я подняла голову к небу, яростно закричала, и в крике том смешалась вся ненависть к судьбе, весь груз страданий и горечь потерь.

В тот же миг еще недавно чистое черное небо заволокло грозными тучами. Хлынул мелкий дождь, смешиваясь со слезами, беспрестанно текущими по моему лицу. Будто вместе со мной, Боги оплакивали эту потерю. Но я больше не верила им и не верила в них. Им не было дела до меня. Теперь и мне до них тоже.

Я заглянула внутрь себя и не увидела ничего, кроме пугающей пустоты. Больше не было сил бороться.

Сражайся, – возник вдруг перед закрытыми глазами нечеткий образ матери.

Не могу…

Её родное лицо исчезло так же быстро, как появилось, а я сжала зубы. Злость нахлынула так внезапно, что заставила покачнуться. Её смерть была несправедливой. Сама жизнь была несправедливой.

На моё плечо опустилась тёплая ладонь. Я резко сбросила её и медленно поднялась, едва держась на ногах. Не говоря ни слова, развернулась и побрела к всадникам. Николас двинулся следом. Я споткнулась не менее дюжины раз, прежде чем наконец добралась до гнедого коня и самостоятельно вскарабкалась в седло, приветствуя адские волны боли, которые расходились от плеча и спины по всему телу. Ник легко залез следом, но перед тем, как послать лошадь, достал из мешка длинную меховую накидку и укрыл меня. Остальные члены процессии молча наблюдали за нами. На их лицах застыло одинаково шокированное выражение от увиденного. Вождь взглянул на меня с новым интересом, его ладонь задумчиво потирала бороду. Близнецы и Фабиан смотрели с благоговением и лёгким страхом, но когда я злобно повернулась к ним, все одновременно отвернулись.

Однако стоило мне вновь перевести взгляд на чащу, в которой скрылись волки, как злость утихла. Она сменилась горечью. А после, уже знакомой пустотой. Я не знала, что меня ждало, но, по крайней мере, они были в безопасности. Возможно, и моя душа ушла вместе с ними. Сейчас я не чувствовала себя живой. Всё было как в ту ночь, когда я думала, что лишилась всего. Но если тогда волки указали мне на искру, оставшуюся внутри, и разожгли яркий свет, то сейчас я стремительно опускалась на тёмное дно. И напоминанием этого служило намертво сомкнувшееся вокруг предплечья холодное железо рабского браслета. Впереди было множество дней служения, а жизнь прекращалась здесь, в этот момент, когда, казалось, я потеряла всё, и больше было нечего.

Оставшийся путь прошёл в тишине, нарушаемой лишь чавканьем грязи под копытами лошадей и тихой песнью дождя, который вскоре затих, и мокрые раздражённые всадники с облегчением перевели дух.

Воздух пах сыростью. Низкий, почти прозрачный туман стелился по земле, окутывал ноги животных сказочным свечением от пробивающихся между облаков лунных лучей. Исходящий от Николаса жар и увесистая меховая накидка дарили тепло, однако внутри был пугающий холод. Раны, голод, лихорадка, долгая дорога и слёзы, которые я уже не замечала, истощили меня. Сгорбившись, я с закрытыми глазами раскачивалась в седле, изредка поддерживаемая сильными руками Ника. Стоило только открыть глаза, как мир начинал вращаться и накатывала тошнота. Мужчина держался гораздо ближе, чем в начале пути, а толщина накидки сокращала и то небольшое расстояние, которое образовалось, неприятно задевая раны при трении. Но я привыкла терпеть. Это было лишь очередное испытание, грозившее сломить мою волю.

– Облокотись на меня, – тихо раздалось над ухом, когда моё тело снова завалилось вбок.

И я откинулась назад. Сопротивляться не было сил. Мужчина немного поёрзал, устраиваясь поудобнее, и моя голова оказалась на его широком плече. Я разлепила опухшие от слез глаза и через мутную пелену увидела суровое лицо с упрямо сжатыми челюстями и устремленным вперед нахмуренным взглядом. Выбившиеся из пучка на голове мокрые локоны липли к его вискам. Я отрешенно наблюдала за тем, как упавшая с волос капля медленно скатилась по скуле мужчины и спустилась вниз, до подбородка, а затем исчезла во тьме вслед за остальными. Очевидно, Николас почувствовал, что я на него смотрю. Он покосился на меня и нахмурился еще сильнее. С усталым вздохом я вновь прикрыла веки.