Валерия Атлетова - Ветер свободы

– Пленный, – поправила она. – остальные моряки мирно отчалили на лодке до того, как их корабль превратился в щепки. А ты видимо был слишком занят моей мысленной поркой, что даже не заметил их шлюпки.

Взгляд сам собой скользнул вниз по ее спине задержался на секунду на филейной части. О чем я думаю вообще!

– И предупреждая твой вопрос, о том, чем заслужил такую судьбу восточник, который сидит в трюме отвечу сразу. Он приближенный одного влиятельного человека, которому принадлежат все потопленные мной и моей командой суда. До него самого мне, к сожалению, не добраться, приходится мстить так.

– И есть за что мстить? – я забрал у нее бутылку и сделал большой глоток. Недурно. Очень приятное вино. И мне действительно было интересно.

Шекра невольно провела пальцами по шраму на левой щеке.

– Есть.

Мы молча постояли какое-то время по очереди отпивая из бутылки.

– Завтра нужно будет связать корабли канатами так близко насколько это возможно. – нарушила тишину Шекра. – Спокойной ночи, Дартелион.

– Спокойно ночи. – не знаю зачем, но я взял ее руку и на прощанье поцеловал, и мы молча разошлись по своим каютам. Уже позже, меряя шагами каюту, я нашел причину своего странного жеста. После разговора на палубе и услышанной мной песни для меня стало ясно, что капитан в первую очередь женщина. Даже не смотря, что она старательно ведет себя подчеркнуто панибратски со всеми мужчинами. Сильная, храбрая, но все-таки женщина, со своими слабостями и своей историей, сделавшей ее такой, как сейчас. И ее есть за что уважать.

3. Шекра

Торговое судно восточников на свое несчастье нам все-таки попалось. Ярко-красный флаг с желтой птицей посередине я разглядела в подзорную трубу, когда корабль только показался на горизонте. Не знай я владельца всех ограбленных торговых судов решила бы, что он идиот. Потерять пять кораблей за сезон и всех рабов с побережья, на котором добывали алмазы, повод задуматься что-то кто-то тебя явно недолюбливает. Давно сменил бы флаг или обязал команду не демонстрировать его всем встречным кораблям. Но видимо здесь интрига тоньше, и я ее пока никак не разгадаю.

Абордаж, как всегда, прошел гладко и быстро. Мы подпустили корабль, шедший перпендикулярным курсом поближе и первыми же выстрелами, мои канониры практически вывели его из строя. Гвардейцы Мирдаса не успели даже развернуть свое судно, когда мои пираты закончили грузить добычу. Разумеется, тут же последовал приказ лечь на дрейф, и пока Его Бешенство Дартелион добирался до нас, потратила время на короткую беседу с капитаном восточников.

Я спустилась в полумрак трюма, в дальнем углу которого за решеткой сидел мужчина лет тридцати пяти, с, на мой взгляд, отвратительными усами и явными следами побоев на лице. Правый глаз заплыл, под носом и в уголке губ запеклась кровь, руки ему туго стянули веревкой. В соседней «каюте» весело похрюкивала наша жертвенная свинка.

Я кивнула Киру и Лиссару, и они молча отошли к лестнице, ведущей на палубу. Скрестила руки на груди и задумчиво окинула взглядом восточника. Знакомое лицо.

– Жаль господин не убил тебя тогда, тварь – хрипло проговорил он. Значит точно знакомы.

– Жаль, – я равнодушно пожала плечами. – Очень недальновидно с его стороны.

Восточник оскалился, скользнув по мне сальным взглядом.

– Он всегда возвращает свою собственность, и ты долго будешь замаливать грехи. Очень долго.

– Уж не тебя ли послал возвращать?

Теперь я его вспомнила. Мы виделись несколько раз, когда его господин устраивал прием для своих приближенных служащих. Пир совмещался с отчетом о делах торговли и состоянию кораблей, а мне предписывалось изображать ручную зверюшку с вежливой улыбкой, сидящую у ног хозяина. Имя этого восточника я сразу не вспомнила, да и не старалась особо. А еще он был в доме своего господина в ту ночь, когда я получила шрам и свободу.

– Сама к нему приползешь молить о пощаде своей жалкой жизни, а уж он решит твою судьбу. – выплюнул он.

Я расплылась в улыбке показав удлинившееся клыки и блеснув пожелтевшими глазами. Восточник замер не в силах отвести взгляд, медленно поднялся на ноги и завороженно сделал шаг вперед. Еще один. Он почти прижался к железным прутьям, не моргая, смотря в мои янтарные глаза. Я протянула руку и провела указательным пальцем по его щеке оставляя кровавую борозду от когтя.

– Твой господин уже решил свою судьбу,– я моргнула, разрывая контакт, и восточник как подкошенный рухнул на пол, нервно хватая воздух ртом.

– Что ты такое? – просипел он, отползая от решетки, не сводя с меня взгляда на дне которого затаился ужас. Ну, конечно. Ты же помнишь меня покорной рабыней своего господина иногда ради потехи, показывающей зубки. У вас так принято в стране – кто-то держит львов и тигров, а твой господин и тут решил отличиться.

Я молча развернулась и быстрым шагом пошла в свой кабинет, потому что из-за частичной трансформации уже слышала, что незваные гости привыкшие командовать, орут приказы в кристалл, который я походу забрала у Лиссара.

Дартелион чуть ли не ногой вышиб дверь и, возмущенно рыча, начал требовать у меня ответа за самоуправство, грозя каким-то трибуналом и всеми другими возможными карами. Откупившись от него возможностью командовать на моем корабле, а точнее переложив на него эту головную боль, я наконец посвятила весь день к подготовке ритуала прохода в Мертвые моря и еще раз перепроверила записи дневника Мориана. А команда во всю развлекалась, прям даже завидно стало. Но стоило солнцу коснуться горизонта я покинула каюту и забравшись в свой гамак окунулась в воспоминания.

Это произошло около десяти лет назад. Мне было восемнадцать, наследие фурии пару лет как начало проявляться и только в моменты, когда я испытывала особо яркие эмоции. Мы забирали почту на пристани с подругой и моим женихом, впервые выбравшись к морю прикупить кое-что к свадьбе и просто отдохнуть. Нас заметил богато одетый мужчина со смуглой кожей и ослепительной улыбкой. Подошел, завел беседу ни о чем и мягко предложил прокатиться на его корабле вдоль бухты. Моя интуиция развопилась на все лады, а подруга, восхищенная необычным кораблем, потащила с собой. Вуду, моему жениху, ничего не оставалось как последовать за нами. Уже на трапе я уперлась, глаза начали желтеть, и я зашипела, показав клыки. Это все и решило. Восточник восторженно цокнул языком, а мне на затылок опустилась рукоять сабли его охранника. Последнее, что я увидела прежде, чем потерять сознание – это как один из восточников подойдя со спины протыкает насквозь Вуда своей саблей.

Очнулась я в каюте, крепко привязанная к кровати, долго боролась с тошнотой, не понимая качает меня или корабль. Через некоторое время ко мне пришел тот мужчина. Он улыбался, гладил по голове, называл сокровищем, чудом, а я тряслась от страха и от душивших меня слёз. Мы приплыли в Агбарад, и он запер меня в своем доме на три года. Подругу в день прибытия подарили другому вельможе в качестве наложницы. Вуд был мертв, а я одна в доме у ненавистного агбарадца. Сначала он был ласков со мной, улыбался, делал подарки, утешал, обещал отвезти домой, обещал золотые горы. Потом понял, что так мои особенности не проявляются и начался ад. Меня в прямом смысле держали на цепи, за попытки сбежать избивали так, что я неделями не могла встать. В какой-то момент мне показалось что я сломалась и смирилась.