Кира РАЙТ - Останься. В плену у зверя

Даже знать не хочу, что она «тогда бы».

– Знаете… Я думала… Что лучше Вы, чем они. Что может мне нужно попробовать…ну… поверить. И я старалась быть послушной и хорошей. Старалась Вас… ну… лю…бить… Но у меня не получается! Потому что Вы ужасный. Страшный, как они. Злитесь часто. Очень. И ещё потому, что я не знаю, как. Пусть кто-то другой Вас любит. Я не умею. А меня…

Кажется, она хотела сказать «верните» или «отпустите», но так и не смогла произнести этих слов.

Я, обтекал от этой её исповеди, чувствовал себя последним идиотом. Сколько раз она и правда мне говорила это, но я же не слышал, не видел, точнее не хотел. Зациклился, что раз встретил пару, то теперь всё, мы вместе. И даже умудрился влюбиться в эту крошечную девочку, дебил. Но видел же, как смотрит на меня, как отстраняется при первой же возможности, как целует в конце концов!

Этот её крик души наконец заставил меня понять. Я вытащил её с того света несколько раз. И каждый раз говорил ей, что нужна мне, что не могу без неё, а она, выходит, платила за ненужную ей заботу, за ненужный комфорт… Она просто не могла ответить взаимностью. Пыталась быть послушной, как тогда, зажимая себе рот ладошкой, чтобы не кричать, но не отталкивала. Ведь правда пыталась. Но неизменно я отчего-то бесился, и она отстранялась снова, как долбанный замкнутый круг.

Зато я так быстро забыл, что попытался изнасиловать её, оставив на теле огромные гематомы, что оставил одну на долгое время, сделав вид, что её для меня не существует, а потом набросился с обвинениями, не разобравшись из-за Эррин. А ведь всё это случилось совсем недавно. Теперь и вовсе всё время ору, хватаю, трясу. Герой… Только я забыл, продолжая твердить ей, что не сделаю больше больно. А она не забыла и не поверила новым обещаниям, которые не исполнил раньше.

К моему запаху же она могла тянуться из-за связи. И спала в моих руках поэтому спокойно. Так это работает между нами. И только. А я, тупица, решил, что за время моего игнора она в меня влюбилась. Ну не идиот? Даже нормальных девушек оттолкнуло бы такое поведение, а её и подавно.

Ведь правда отношения между нами становились лучше только тогда, когда я просто говорил с ней обо всём, не кидался на неё как полоумный, не орал, не тискал лишний раз. Она вообще считает меня страшным… Да, я не урод, обычный мужик из наших. Но для неё, крошки – наверное и правда выгляжу как злой орк из плохой сказки. Тем более если из-за связи чувствует мою злость…

Сделал попытку успокоить, хотя она сейчас тараторила без умолку с какой-то одержимой решительностью, будто хотела успеть договорить, пока её не прервали. Пока я не прервал .

– Тише, Элисса, сейчас всё хорошо…

– Да ничего не хорошо, как Вы не понимаете?!

Она вскинула на меня пылающий злостью взгляд.

– Вы только делаете вид, что этого ничего не было, но это было! Было! Я понимаю, что Вам противно, Вы не хотите со мной говорить об этом. Всё спрашивали. А это нет. Да, верно. Мне тоже от себя противно. Я грязная. Вся… Но хоть я Вас и боюсь, мне хотелось… ну… попробовать… как это… когда сама… Я думала… Раз Вы хотите … Я просто подумала, что почему-то… что Вы меня… то есть я Вам могу… На меня же никто никогда не смотрел так, будто нравилась… Только обижали… Но Вы тоже стали, как все.

В её глазах снова назревали огромные капли слёз, но дрожащими губами она продолжала:

– Мне нечего Вам дать взамен, у меня ничего нет, посмотрите. Я грязная, мерзкая, не красивая. И мне стыдно, когда Вы меня трогаете. Неприятно. Вы мне чужой, но постоянно меня трогаете. Всё время. И целуете. Это не больно, но… я же не хочу… Я думала, если Вам нужно, то ладно, раз не больно. Но Вы потом стали… ну… как они… тоже…

Я побледнел сам, а зажившая рана в груди заныла. Она вот так все видит? Что я стал бы её как они… насильно… Хотя если я не спрашивал её желания, то выходит и правда был как они? Я ни разу не спросил хочет ли она, только можно ли мне… А она выходит боялась отказывать.

– Но Вы не подумайте. Я всё равно не хотела Вас… убивать. Столько раз хотела освободиться. Чтобы не было больше ничего. Но тогда бы и Вы тоже… А в тот день я испугалась. Поняла, что не смогу больше… И Вы сами сказали, стрелять, если… Но я не хотела. Оно само… Честно. Я думала, что Вы умерли… Думала, что убила Вас… Но не знала, когда теперь я тоже…

По бледным щекам градом лились горькие слёзы. А я глухо спросил:

– Ты правда думала всё это время, что умрёшь, если умру я?

Кивнула.

– Только не знала, как быстро. Я спрашивала, когда Вас ранили, что со мной будет, как я умру… Думала, будет больно… Случится что-то страшное. Я видела, как умирали некоторые…там… Но Вы тогда не сказали. И я…просто… ждала…

– Ты этого ждала в лесу и потом тут? Поэтому не позвала на помощь и не попыталась убежать?

– Я… думала, что… всё… И до этого думала, что успею тоже, если бы Вы нашли другую.

Поэтому она сидела рядом, не пытаясь ничего сделать. Решила, что я умер уже, а значит, скоро умрёт и она. Поэтому смотрела так безразлично. Просто смирилась. Может даже где-то в глубине души и хотела этого, чтобы «освободиться», только боялась, что станет очень больно. Вспомнилось, что сам вёл себя так же в клинике, когда думал, что она погибнет от кровотечения. И тогда выходит, она меня просила остаться, если найду «хорошую пару», чтобы успеть «освободиться», потому что в лаборатории не отпустили бы и тоже заставили жить.

А ещё до меня дошло, что значит её «оно само», которое она твердит. Нож, с которым она кинулась на Эрдана при первой встрече, потом осколок в руках – она просто не могла разжать пальцы. Из-за спазма от страха. Да, она взяла оружие и направила его на меня. Но сколько раз раньше не могла справиться со своим телом, когда оно подводило её. Каждый раз она защищалась от других, но не сделала одного, что, по её мнению, должно было избавить её от собственных переживаний и меня тоже. Ждала, когда я разорву нашу связь…

– И поэтому не пыталась ничего сделать с собой? Чтобы я не умер вместе с тобой?

Я не решился ей признаться, что как глава прайда умру вряд ли сразу из-за потери истинной (скорее со временем от потери сил), а вот она в случае моей смерти… Хотя я же не ставил ей метку, значит, ничего не будет… Волчонок мог не знать этого, но получается спас ей жизнь. А то я всё это время радовался, что она ни разу не попыталась причинить себе вред… И меня, наверное, тогда побоялась убить во сне, думала, что умрёт тоже… Просто не знала, как именно, и испугалась. Или не хотела «быть как они».

Девочка вздохнула и несмело посмотрела на меня сквозь пелену слёз:

– Почему не бьёте?

– Элисса, будто я тебя обычно всё время бью!

– Ааа… – протянула она, словно догадалась о чем-то.