Literary Yandere - Восхитительная черная роза

Мидж и Грейсон не знали, как их спутница выглядела прежде, но сейчас она была не просто прекрасна – хороша нечеловечески. Словно Высшая, вышедшая из облаков или пены морской.

– Мы условились с Айнаром, что он зачарует меня так, что я буду не казаться – действительно стану потрясающе красивой. Цена тому – невелика. И побочный эффект… Тогда я подумала, что смогу обойтись без этого. – Геселин потребовалось сглотнуть, перевести дух, чтобы продолжать. – Что ж, я думаю, вам стоит знать, особенно тебе, экзорцистка: я стала прекрасна, но бесплодна. И именно это я просила тебя излечить своими заклинаниями.

Мидж округлила глаза. Она хотела сказать, что не уверена, помогают ли ее способности против чего-либо, кроме демонов, но тут Геселин вскочила, нервно засмеялась и, схватив Грейсона за испачканную жиром руку, потянула на себя:

– И теперь я намерена проверить, хорошо ли твое мастерство!

И они вдвоем направились к карете. Грейсон шел медленно, но даже не изображая, что он недоволен выпавшей на его долю честью. Геселин же дрожала от нетерпения. Мидж осталась у костра одна. Когда за ее спутниками закрылась дверца, экзорцистка качнула головой.

«Нет, я не хочу это слышать. Мне плевать на них обоих, но я не хочу их слушать.»

Она подхватила с расстеленного на земле одеяла свой меч и отошла на грань света, распространяемого костром. Глубоко вздохнула и начала отрабатывать фехтовальные приемы. Уже через минуту она полностью забыла о своих друзьях: тело вспоминало старую науку. Движение дарило радость. Для Мидж перестало существовать все, кроме ее самой и меча.

И все же, она одновременно следила, чтобы вокруг все оставалось неизменным. Она и тренировалась, и пребывала на вахте.

Как только дверь кареты открылась, Мидж мгновенно остановилась и спрятала меч в ножны, вернулась к костру.

Вышедший из повозки Грейсон сел у огня и закрыл глаза.

– Твоя вахта, – бросила ему девушка.

Когда Мидж проходила мимо него, Грейсон остановил ее, ухватив повыше колена. Улыбнулся, чувствуя под ладонью упругие, как твердый сыр, мышцы, поднял глаза, исследуя живот Мидж: не такой идеально-плоский, как у Геселин – сверху вниз идут две рельефные линии, выдающие пресс, над бедренными костями едва заметно бугрятся внутренние косые мышцы.

– Я видел, как ты тренировалась.

И заметил, что ты так выглядишь привлекательно. Мужчина подумал это, но не произнес вслух.

Грейсон подумал, что рядом с ним находятся две женщины, изумительно похожие на статуи айнианских Высших, что он некогда видел в Межевых землях: белокожая, чернобровая Геселин, узкая, тонкая, словно росчерк, с миндалевидными светлыми глазами, ярко-алыми от природы губами, словно Айфе, сама ночь, а также холодная, неприступная зима, и юная, свежая весна. И Мидж, крепкая, женственная в самом древнем смысле этого слова, темноглазая, с золотисто-рыжими, осенними волосами: как ясный день, как дикий зверь, как жаркое лето и плодоносная осень, похожая на статуи Айне. Грейсон никогда не видел полулинормок, подобных себе женщин, но подозревал, что они должны быть похожи на Мидж. Тогда как на полуцунцу скорее походила изящная Геселин.

В прошлом Грейсон всегда выбирал таких, как Геселин – уризенианское общество превозносило их как красавиц, иметь таких дам в любовницах было престижно. И Геселин воистину была совершеннейшей из них, даже настолько, что захватывало дух, настолько, что казалась нереальной – словно выточенная из мрамора статуя, с идеальной фигурой без изъяна. Но однажды жизнь Грейсона изменилась, и теперь он предпочел бы Мидж – если ты силен, как линорм, и даже больше, тебе нужна крепкая девушка, с которой вы будете терзать друг друга в постели, как двое псов, пока не насытитесь игрой.

– Пусти меня.

– Если тебе неприятно, можешь просто сбросить мою руку. – Грейсон сжал пальцы сильнее. – Ты ведь это можешь, не так ли? Оттолкни меня.

Мидж не шевельнулась.

– Что, я тебе нравлюсь? Ты в меня влюблена, поэтому не можешь?

– Нет. – Глаза девушки сузились. – Я в тебя не влюблена.

Да, мысленно согласился Грейсон, тут что-то другое. Другое. Но что?

– Если уж ты спрашиваешь, то сразу уясни, что и в перспективе я не намерена в тебя влюбляться. – Нос девушки презрительно наморщился. – Самой природе это было бы противно, змея и птица не сходятся в пару.

Грейсон рассмеялся. Слова Мидж не обидели его, не расстроили, но желание домогаться ее у него пропало. Пальцы разжались, ладонь стекла с ее ноги. Мидж отошла от Грейсона. У нее был выбор – остаться на открытом воздухе, в поле зрения Тигра, или идти в карету к Геселин, чтобы дышать воздухом, смешавшим испарения их с Грейсоном тел. И то, и другое было в равной степени неприятно Мидж. Она выбрала все же лечь спать под открытым небом: завернулась в плед на периферии зрения своего телохранителя, там, где проходила граница света. За спиной Мидж простиралась непроглядная тьма.

День умирал, как угольки в камине;

Лишь в небесах, в зеленоватой сини,

Дрожала утомленная луна,

Как раковина хрупкая, бледна,

Источенная времени волнами.

Уильям Батлер Йейтс, «Проклятие Адама»

На следующий день они продолжили путь, как и прежде. До города оставалось всего ничего, и в дороге предстояло провести считаные часы. Грейсон все так же сидел на козлах, правя лошадьми, Геселин отдыхала в карете, отодвинув занавеску и глядя наружу. Мидж скакала верхом на Ясене то позади, то обгоняя повозку. Она старалась не оказываться вровень ни с одним из своих спутников.

Но когда они подъезжали к городу, Мидж послала Ясеня легкой рысью, и поравнялась с окном, из которого виднелись голова и локоть Геселин.

– Так ты соврала мне? – аристократка лукаво прищурилась, рассматривая Мидж.

– О чем ты?

– Ты нас избегаешь. Грейсон все-таки тебе нравится.

Мидж повернула голову, взглянула на Геселин сверху вниз.

– Нет. Дело не в этом. Ты, кстати, разве не должна прятаться от солнца, чтобы загар не нарушил твою идеальную красоту?

Геселин убрала руку и голову под сень кареты, но не задернула шторку.

– Нет. Моя красота не подвержена никакому воздействию. Я даже намного старше, чем выгляжу. Такое уж свойство колдовства Айнара, прокляни Айне его душу, и Уризен сверху добавь посильнее.

Мидж напряглась, спина ее невольно выпрямилась. Но это движение ее и успокоило: тело приятно ныло после вечерних упражнений, ощущения напоминали ей о прошлом, когда тренировки входили в ее ежедневный распорядок. Скоро, очень скоро, она вернет себе прежнюю форму, нарастит былые мышцы, и это избавит ее надобности постоянно держаться Грейсона, хотя бы во время мелких вылазок – ночью, например.