Грета Милан - Проклятие богини. За гранью вечности

Взгляд мой упал на электронные часы, висевшие на стене справа. Было двенадцать часов дня. Но это меня не особенно встревожило. А вот дата потрясла.

– Воскресенье? – недоверчиво воскликнула я. – Получается, я отключилась больше чем на сутки?

– Я же сказала тебе, так действует успокоительное.

Мама положила руки мне на плечи и нежно подтолкнула обратно к подушке.

Я не сопротивлялась.

– Принесу тебе что-нибудь попить.

Она встала и положила мою медицинскую карту обратно на полочку.

– Отдохни немного.

– Ладно. – Я кивнула, хотя и думать не могла про сон: мысли скакали в моей голове как сумасшедшие.

Две девушки погибли. Я отделалась испугом. Перед глазами снова вспыхнул свет фар, который надвигался прямо на меня.

Лоб в лоб.

Я торможу. Но как далеко мы друг от друга? Не больше пятидесяти метров. Смогу ли я уклониться на скорости сорок миль в час? К тому же внедорожник явно двигался быстрее. В автошколе мы вызубрили наизусть формулу тормозного пути и могли ее рассчитать. Но в моей голове сейчас царил такой кавардак, что забивать ее вычислениями пока точно не стоило.

Я с нетерпением ждала маму, которая вернулась в палату со стаканом и полным графином воды.

– Папа с Виктором уже в пути. Будут здесь через полчаса, и мы поедем домой.

– Ладно. – Я сделала пару глотков воды и вопросительно посмотрела на маму.

– А где мой телефон?

Она достала из кармана шоколадный батончик и протянула мне.

– Потерялся на месте аварии.

Я взглянула на нее с недоумением.

– Но мне нужно позвонить Ди. Она, наверное, сходит с ума.

Я умолкла, когда мама как-то странно прищурилась. На щеках у нее заалели пятна гнева, и я поняла, что проблем гораздо больше, чем я думала.

– Далила уже все знает.

Мама сложила руки на груди. В ее взгляде я увидела и гнев, и разочарование.

– Может, объяснишь мне, где ты на самом деле была в пятницу вечером?

Я поглубже зарылась в подушки. Мы жили на севере Соммертона, где стояли в основном коттеджи и частные дома. Ди жила в восточной части города, неподалеку от Эллингтонской школы. К сожалению, стейк-хаус был совсем в другом направлении, в нескольких милях к юго-западу. Я видела: мама давно уже о чем-то догадывается. Но мне пришлось собрать все силы, чтобы сказать правду вслух.

– Я встречалась с мальчиком из школы, – тихо произнесла я.

Мама ошеломленно посмотрела на меня, как будто не могла до конца поверить, что я ее так подвела.

Она покачала головой.

– Мы только поужинали вместе, – промямлила я и завернулась в одеяло. – Ничего больше.

– Черт побери, Найла!

Я поморщилась. Не столько из-за резкого тона, сколько из-за того, что мама обычно не ругалась.

– Как ты могла так злоупотребить нашим доверием? Ты ведь знаешь…

Слезы снова подступили к глазам, и я очень старалась не расплакаться. Сил на серьезные споры не было – и без того плохо. Но рыдание все же вырвалось у меня из груди, и я закрыла лицо руками. Никогда еще я так не жалела, что нарушила правила.

И хоть авария произошла не из-за меня, я чувствовала себя виноватой. Я видела тот внедорожник и знала, что он едет слишком быстро. Да, чисто технически я тут ни при чем. Но если бы я не болтала с Ди по телефону, то, может, отреагировала бы иначе. У меня бы не получилось замедлить темп, но я уж точно постаралась бы уклониться от той машины. Вдруг обошлось бы без аварии? Тогда обе девушки остались бы живы.

Я испытывала печаль и раскаяние. Сердце мое сжималось от этих чувств. Было больно. Невыносимо больно. Словно все изнутри выжгли. Горячие слезы текли по щекам, я дышала с трудом. Даже пульсометр подавал сигналы тревоги.

– Найла.

В мамином голосе снова зазвучали ласковые нотки, и она нерешительно обняла меня. Она баюкала меня, как в детстве, когда я была еще совсем малышкой. Но смягчить мою боль мама не могла.

В палату вошли папа и Виктор. Наверное, только благодаря им – а я ждала их целую вечность – мне удалось взять себя в руки и изобразить кривую улыбку.

– Нана!

Мой маленький братишка не терял времени зря. Он бросился к кровати, вскарабкался на нее и, потеснив маму, обнял меня. Он крепко прижался ко мне, и я поняла, что он дрожит.

Виктору было всего шесть. Но большая разница в возрасте совсем не мешала нашей нежной привязанности. Я обожала своего брата. Стоило ему только появиться – и все вставало на свои места.

– Привет, обезьянка.

Поглаживая его темные кудряшки, я перехватила папин взгляд. Папа был бледен и казался постаревшим лет на десять с того момента, когда я в последний раз его видела. Лицо заросло щетиной, темные волосы растрепались, а в глазах отражались тревога и страх.

– Как результаты обследований? – Голос его показался мне чужим.

– Все хорошо, Юлиус, – сказала мама и улыбнулась. – Найла в порядке.

Он немного успокоился, но не настолько, чтобы вернуть спокойствие и мне. Я понимала: пока еще рано говорить о том, как легко я отделалась. И тем не менее я потянулась ему навстречу. Папа сразу же взял меня за руку. Тихонько сжав ее, он сглотнул. Казалось, он не верит своим глазам и до сих пор пытается убедить себя, что это не сон.

– Ты спала так крепко, – прошептал Виктор мне на ухо. Он отодвинулся, чтобы получше рассмотреть меня. Его большие карие глаза, такие же, как у мамы, глядели на меня укоризненно. – Я думал, ты не проснешься.

Слова застряли у меня в горле.

– Извини. Я не хотела напугать тебя.

Виктор посмотрел на маму, которая все еще сидела рядом с нами на краешке кровати, потом снова на меня.

– А сейчас все в порядке?

– Да, Вик, – солгала я. – Теперь все в полном порядке.

Мы вернулись домой ближе к вечеру, и я не удивилась, увидев на нашей веранде Ди и Мэтта.

Далила сидела на ступеньках, обхватив руками колени, и нетерпеливо раскачивалась взад-вперед. Умные голубые глаза, очки в роговой оправе – Ди покусывала губы, задумчиво глядя на землю. На ней были потертые джинсы, розовый шерстяной свитер и такого же цвета конверсы. Темные волосы до плеч она собрала в небрежный пучок.

Мэтт сидел рядом, легонько вырисовывая пальцем круги у нее спине и разговаривал с ней, словно успокаивая. Его фирменная насмешливая улыбка куда-то исчезла, круглые карие глаза не сверкали, как обычно, озорным огоньком. Взгляд был затуманен, на лице читалось беспокойство.

Они по-настоящему за меня волновались. Это так меня растрогало, что я выпрыгнула из машины, как только папа переключился в режим парковки. И хотя на ногах я стояла не очень твердо, я помчалась к Ди и Мэтту по каменной дорожке, ведущей к дому.

Увидев меня, они вскочили и поспешили ко мне. Ди обняла меня и заплакала. Мэтт беспомощно топтался рядом, а потом просто крепко обнял нас обеих.