Ева Бран - Укротительница драконов

– Госпожа! Госпожа! Дракона поймали! Госпожа!

– Какие драконы? – простонала, хватаясь за голову. Она раскалывалась, напоминая о вчерашнем банкете в модном доме «Мадам Тюсо» и моих вольностях в отношении крепких напитков. Один из показов был посвящён мифологии, но драконов там и в помине не было.

– Я не знаю! – звонкий женский голос продолжал мучать мою больную голову. Это точно не сон. Уж очень мне нехорошо. – Стражники лишь просили немедленно вас позвать. Это ведь такая удача! Драконов уже пять лет не ловили!

Резко приняла сидячее положение, окончательно приходя в себя.

– Что за дикий розыгрыш?.. – оборвала предложение на половине, потому что к горлу подступила тошнота, а сердце сковала паника. Я не узнавала место, в котором проснулась! И девушку, которая сейчас стояла напротив меня с выражением крайнего восторга на круглом личике и говорила что-то о пойманном драконе.

– Вам нехорошо, госпожа? – девица прервала своё тарахтение и с тревогой осмотрела меня с головы до ног.

– Голова болит, – ответила коротко, решив не показывать, насколько я сейчас в панике. Прежде всего необходимо понять, что происходит, а потом действовать, исходя из полученной информации. Может быть, это всё таки сон? Ущипнула себя и тут же зашипела от сильной боли. Теорию про сон можно было смело откинуть.

Превозмогая усталость, боль физическую и душевную, а ещё недомогание от беременности встала. Я так привыкла, что в этих покоях меня встречал Мариус. Моя правая рука, мой единственный верный и преданный друг в этом мире. Моя поддержка, опора и мой муж. Я любила своего мальчика. Недостаточно для него, но искренне и всем сердцем. И сейчас у меня было ощущение, что в душе зияла огромная дыра.

В дверь постучали.

– Кто?

– Это я, ваше величество, – раздался голос Эшвира.

– Войди.

Дракон остановился возле двери, не зная, что ему делать.

– Я подумал, что тебе нужна будет помощь.

Скупо кивнула и присела за туалетный столик. Взяла щётку и начала распутывать волосы.

– Позволишь? – Эшвир протянул руку.

Отрицательно качнула головой. Раньше этим часто занимался Мариус, и я просто не могла…

– Я приказал служанке принести завтрак. Потом она поможет тебе одеться. Аршаур и Тусла готовят церемонию.

Заморожено кивнула, не веря, что это происходит.

– Я отправила Мариуса на Землю, – проговорила тихо. – Знаешь, мне кажется, мы с ним ещё встретимся. Он должен увидеть сына. И право на нормальную жизнь у него должно быть. Я вчера попросила Орден… Как считаешь, я неправа? – перевела на Эшвира больной взгляд.

Он опустился передо мной на колени.

– Сын… – протянул руку и коснулся кончиками пальцев моего живота. Он уже начал округляться, но был ещё совсем маленьким.

– Сын… – повторила тихо. – Его сын.

– Я думаю, это правильно. Так и должно было быть, – в голосе Эшвира слышалась горечь, но говорил он искренне. – Мариус помог тебе, когда ты оказалась на Рейхоне. Он так много для тебя сделал, столько поддержки оказал. И любил. Искренне, сильно и как-то чисто. Он достоин продолжения в детях. Мне жаль его, Церия. Правда. Хоть я и ревновал, и бесился оттого, что он находится подле тебя, оттого, что гораздо мудрее меня, несмотря на возраст, но я уважал его. Мариус был достойным мужчиной и из него вышел бы такой же достойный король.

– Спасибо за эти слова, – погладила Эшвира по щеке.

Дверь распахнулась, и зашла Эгла с подносом в руках. Честно говоря, мне кусок в горло не лез, но я запихнула в себя пару небольших бутербродов и запила их соком.

После служанка помогла надеть траурное облачение, прикрыла голову чёрной вуалью, и мы вышли.

Церемония проходила в храме. Я видела искреннюю скорбь на лицах присутствующих. Мариус пробыл королём недолго, но его успели принять и полюбить. Рядом с телом стояли родители и братья, а поодаль жалась в уголочке Фаята, которая скорее напоминала тень, потому что была настолько бледной и исхудавшей, что еле держалась на ногах. Я видела, что по её лицу катятся безмолвные слёзы, но она не имела права подойти к королю, так как не была семьёй.

Я приблизилась. Мать и братья Мариуса скорбели искренне. Я это видела. А вот отец не выглядел родителем, убитым горем. Такое ощущение, что перед ним лежал не его сын.

– Выйдите, – холодно процедила сквозь зубы. – Ваша супруга и братья моего мужа могут остаться, но вас здесь я видеть не желаю!

Мужчина вскинул на меня удивлённый взгляд.

– Вы никогда не любили сына. Унижали, запугивали. Вы недостойны даже его ногтя. Уходите немедленно.

Мужчина попятился.

– Выведите и не пускайте даже в столицу, – отдала приказ страже, после чего перевела взгляд на Фаяту. – Подойди, – тихо проговорила.

Она вскинула на меня свои бездонные глаза, полные тоски и боли, и пошатываясь сделала несколько шагов.

Эшвир тут же подхватил девушку под локоть, помогая встать подле короля.

– Прости, что вышло так, – тихо проговорила. – Возможно, если бы он остался с тобой, то был бы жив…

– Он не мог, – грустно вздохнула Фаята. – Сердце Мариуса принадлежало вам, госпожа.

А после были торжественные речи и ритуальный костёр. Люди прокричали хвальбы справедливому королю Рейхона, а воины отдали честь.

Мне хотелось упасть и придаваться своей скорби, но я не могла. Сняв вуаль, отправилась на допрос. Долго мурыжила мерзавцев и не могу сказать, что не получала от этого удовольствия. Я допытывалась, каким образом Ториусу удалось разорвать клятву без моего участия. Оказалось, что одна девушка из младших целителей по неосторожности выбросила кровавые простыни в мусорный бак, чтобы потом сжечь. Было это в день, когда я чуть не потеряла малыша. А дальше уж прихвостни Ториуса не растерялись. Так у этой твари оказалась нужная ему кровь.

Просто дикое стечение обстоятельств, приведшее к столь трагичным последствиям.

– Завтра я зачитаю приговор и немедленно приведу его в действие, – проговорила, утирая пот со лба. – И не думайте, что вы отделаетесь казнью. Нет, для вас я придумала настолько ужасное наказание, что вы и вообразить себе не можете.

После этого, поддерживаемая под руку Эшвиром, я отправилась к придворным магам.

– Готово то, о чём я просила?

– Госпожа, – вперёд выступил артефактор и протянул мне печать. На ней было выгравировано одно единственное слово «насильник» и королевский герб.

После этого мне протянули ритуальный нож. Кивнула и назвала время суда.

И только теперь я смогла повалиться на кровать и отключиться.

Утро ударило по глазам настолько резко и безжалостно, что я застонала. Эшвир спал в моей комнате, но не рядом на кровати, а в кресле. И я была ему благодарна за это. И встрепенулся он тут же, как только я зашевелилась.