Ксюша Лесникова - Сказка, которой не было

Но я и не подумала привередничать.

Забрала с кухни уже открытую бутылку, прихватила пару пачек с галетами, бокал и, придерживая всё это богатство подбородком, чтобы не выронить по дороге, вернулась в гостиную.

На секунду кольнул страх. Я ведь до сих пор не имею понятия, чей это дом, а уже распоряжаюсь в нём с вопиющей вольностью.

Потом подумала… и махнула рукой.

В любом случае, не думаю, что хозяин заявится посреди ночи. А как только настанет утро, я сразу же отсюда уйду. Возможно, оставлю записку с извинениями за позаимствованную еду и несколько крупных купюр наличными. Одним словом, постараюсь решить этот вопрос так, чтобы компенсировать собственную вынужденную наглость.

Да, именно так и поступлю. Завтра.

Я забралась с ногами в кресло, натянула на колени плед, сгрызла пару безвкусных пшеничных пластинок из пачки, пригубила из бокала.

Вино было чуть кислым, я такое не любила, но оно отлично согревало, поэтому я делала маленькие, медленные глотки, рассматривая причудливую игру алых искр и желтых язычков пламени, мягко облизывающих прогорающие поленья.

Интересно, что сказали бы мои подруги, увидев, что я сижу в каком-то странном и чужом доме, перед камином, который сама же и растопила, грызу сухие галеты и укутываю ноги вязаным лоскутным покрывалом?

О, да они бы просто умерли на месте от переизбытка эмоций!

Я засмеялась, представляя их вытянувшиеся от удивления и брезгливости лица, а потом блаженно прикрыла глаза, улыбаясь и чувствуя, как тело охватывает приятная сонная нега, а огонь в камине шумит так ласково, так убаюкивающе…

Зевнула, прикрывая ладонью рот и… кажется, задремала.

*за день до этого*

– Ну что, завтра вновь пойдёшь лазить по округе и распугивать местную живность? – насмешливо поинтересовалась Рада, входя в комнатушку и опуская на мою кровать стопку чистого, идеально выглаженного и пахнущего морозной свежестью постельного белья.

– В этот раз хочу попробовать добраться до перевала, – я задумчиво перебрала пальцами ворсинки колючего, вязаного пледа, на котором сидела, – только представь, как там сейчас может быть красиво, и какой будет открываться вид…

– А что, деревенька наша тебе уже наскучила? Простора захотелось? – девушка подмигнула мне, а потом вдруг посерьёзнела, – вот только в зиму на перевал даже наши следачи[i] не ходят, ты ведь знаешь. Лес там густой, снега много. В студёные месяцы этот лес злым становится, опасным. Вьюжные духи шалить начинают. Старики говорят, неласковые эти места зимой, дикие. Скалы мороз и стужу насылают.

Я хмыкнула, в очередной раз дивясь подобным суевериям, а Рада продолжила.

– Помнится мне, одно время там тропка к самым скалам вела. И желающие до вершины дойти тоже встречались. Ходили, и летом, и зимой. Приезжие, любители и более опытные, со снаряжением даже. Исследователи, геологи, авторы всяких научных журналов. Изучали… как у вас это называется… местную флору, да. И всё равно пропадали. Да так, что целыми экспедициями найти не могли. А потом и вовсе табличек понаставили, чтобы не ходил никто почем зря. Дурная слава об этих местах ходит. Мы-то знаем, как на этой земле правильно жить, и что делать не следует, а приезжие… эх-х.

Рада досадливо махнула рукой.

– И чего это тебе только в тепле не сидится? Всё рвешься куда-то…

– Так ведь я далеко забираться и не собираюсь. А заходить в чащу и лезть на вершину – уж тем более. Не скалолаз ведь. Поднимусь по склону до кромки леса, а к сумеркам уже вернусь, – я мягко улыбнулась девушке, но та лишь покачала головой.

– Ох, вот смотрю я всё на тебя, Леся, и удивляться не перестаю. Такие, как ты, в нашу глушь обычно и не заглядывают вовсе. Для них истинный рай там, внизу. Отели, рестораны, новомодные сауны… комфорт, роскошь. А ты, вот, каждый раз к нам… И трудностей не боишься, и не брезгуешь, и пешком ходить привычная. Всё в лес и горы тянешься.

– Ты же знаешь, я ради этого сюда и приезжаю. Чтобы отдохнуть от… всего, что «там».

– Знаю, поэтому и говорю. Чужая ты этому месту. Должна была быть чужой. А как пришла первый раз, так словно бы и твоей эта деревушка стала. Словно бы ты прямо здесь родилась, вместе с нами выросла. Вон, даже наша Элла на тебя с теплом смотрит. Хотя обычно от неё слова доброго и взгляда ласкового не дождешься. Только ворчит и хмурится постоянно. А как ты к нам приезжаешь, словно молодеет на несколько лет. Сказки свои вспоминать начинает. Простая ты, Леся… даром, что богачка и наследница целой империи. А так прикипела к этому месту, что теперь и не выпроводишь тебя отсюда.

– А что, надоела я вам уже? Выгонять собрались? – я состроила растерянно-обиженное выражение лица.

Рада засмеялась.

– О, ты что! Если мы тебя выгоним, наша детвора нам этого вовек не простит! Как же это они без твоих сладостей будут… ух-х, – Рада округлила глаза, пытаясь изобразить испуг, и теперь уже пришла очередь рассмеяться мне.

– Ну так что, отпустите завтра в горы погулять? Обещаю за это сегодня всем подарки!

Рада цокнула языком и вновь покачала головой.

– Ох, бедовая ты у нас, Леся. Все знают, что бедовая. И раз что на ум пришло, так и не отговорить теперь. Да и бесполезно это. Ну, хватит о пустом. Лучше быстрее располагайся, переодевайся, и спускайся вниз. Тебя уже все ждут.

Рада легко выскользнула из комнаты, неслышно прикрывая за собой дверь. Я проводила её взглядом, счастливо улыбнулась, а после решительно подтянула к себе свою сумку.

Невежливо заставлять гостеприимных хозяев меня ждать.

В небольшую деревеньку, расположившуюся прямо на горном склоне, я приезжала довольно часто. И всегда привозила с собой целую кучу самых разнообразных мелочей и гостинцев.

Вот и сейчас, я роюсь в своём небольшом, но необъятном изнутри дорожном рюкзаке, и выуживаю из него бумажный свёрток.

Подарок, который я выбирала для Рады с особой тщательностью.

Разворачиваю белую, хрустящую бумагу, и извлекаю на свет огромный кашемировый платок. Тонкая, искусная работа, которую лично по моему заказу выполнял один из лучших столичных модных салонов. Я знаю, что Рада очень любит подобные вещи, хотя всеми силами и пытается выказать свое равнодушие.

Но женская природа берет своё.

И я каждый раз вижу счастливый блеск в глазах девушки, когда протягиваю ей очередную вещицу в роде небольшого карманного зеркальца, или красивый заколки, или ажурных вязаных перчаток.

Рада в такие моменты обычно смущается и начинает отнекиваться, но я-то знаю, насколько дороги ей эти подарки. И как бережно она их будет потом хранить.

Я вновь улыбаюсь, заворачиваю платок обратно в бумагу, поднимаюсь с низкой лежанки, подхватываю ещё пару крафтовых пакетов с фирменными логотипами, и выхожу из комнаты.