Катерина Траум - Застывшая кровь

– Нэмике знает имя девочки. Нэмике не слепа и не глуха.

Шаркая по земле, она подбирается к стоящему у костра пню, видимо, призванному быть стулом, и длинными, похожими на высохшие прутья пальцами указывает на такое же сиденье напротив. Я не спорю, покорно занимая предложенное место, с некоторым облегчением ощущая тепло костра и лёгкий травяной дым из котелка, отдающий запахом кислики и желудей. Странное варево, и лучше эти пары не вдыхать лишний раз.

Дурной опыт даёт о себе знать.

– Вас зовут Нэмике? – не представляя, с чего начать, уточняю я, и ведьма прищуривается, будто пригревшийся кот:

– Нэмике давно мечтала увидеть девочку. О, Нэмике слышала, много слышала… Но Нэмике нельзя и близко было подойти, никак нельзя. Волшебная девочка, да, мёртвая девочка, которая дышит… Нэмике говорила ей, говорила, что нельзя биться против природы! – внезапно чуть повысив голос, она важно поднимает вверх указательный палец и гордо вздёргивает острый подбородок. – Но кто же слушал старую, выжившую из ума Нэмике…

– Постойте, вы сейчас говорите о моей матери? Вы её знали? – доходит до меня смысл этих слов, и от волнения я тереблю край мантии. Всё равно дрожу, не могу согреться. Не смогу уже никогда.

– Знала? – вновь гремит кашляющий смешок, будто эхом отражаясь от десятков склянок и банок на полках. – Нэмике учила малышку Эббет! Нэмике нашла малышку Эббет сгорающей из-за собственных сил, Нэмике заботилась о ней и передала все знания, какие имела сама. Нэмике помогла провести обряд над мертворождённой девочкой, о, да, девочка родилась совсем-совсем синей… Но Нэмике так любила малышку Эббет, свою храбрую малышку Эббет, что не смогла отказать ей. И теперь девочка носит малышку Эббет с собой.

– Что… что это значит – ношу её с собой? – голос прерывается от пробежавших между лопаток неуютных мурашек, и я пугливо оглядываюсь, будто за спиной стоит некто невидимый.

– Жизнь малышки Эббет в теле девочки. – Грустно опускаются уголки губ старухи, и она с тяжёлым вздохом практически повисает на клюке, будто ей слишком сложно продолжать держать спину прямо и смотреть на меня пронизывающими голубыми глазами. – И душа не покинет жизнь, душа не уйдет в безвременье, пока девочка тоже дышит. Малышка Эббет будет хранить девочку всегда. Но девочка же пришла сегодня не затем, чтобы слушать байки старой Нэмике? – она вопросительно вскидывает седые брови.

– Да… да, мне нужна ваша помощь. Я готова заплатить, сколько скажете.

Чересчур торопясь, отстёгиваю от пояса под мантией мешочек с обленами и за неимением других вариантов кладу на землю между нами. Нэмике провожает его насмешливым взглядом, а затем приподнимает клюку и брезгливо толкает ею предложенные деньги обратно:

– Нэмике не возьмёт золота от дочери маленькой Эббет. Девочка оплатит иначе.

– Чем? – осторожно пробую уточнить: всё-таки жизнь понемногу начинает учить, что условия лучше знать заранее. Сюрпризов мне хватило надолго.

– Нэмике возьмёт во́лос. Прядь этих чудесных белых воло́с. Пусть девочка не боится, зла это ей не принесёт. Душа малышки Эббет окрасила эти волосы, и Нэмике хотела бы ещё раз поговорить с ней… Нэмике уже так недолго осталось, и она так сильно скучает, – скрежещущий голос становится тише, и старуха плотно поджимает губы.

– Вы можете… связаться с моей мамой? – в накатившем страхе я чуть отклоняюсь назад в неловкой попытке оказаться подальше от почудившегося могильного холода, ещё не забытого после похорон отца. Сладкого трупного смрада, который стойко ощущаю на собственных руках.

– Нэмике сможет увидеть её, только когда будет умирать, но ей нужны будут волосы. Так девочка согласна?

– Согласна. – Это видится довольно скромной платой, пусть я бы всё-таки предпочла золото. Детям Харуна нет веры, и это нельзя забывать. – Но я хочу, чтобы вы мне не могли солгать. Это можно устроить?

Нэмике вдруг тянет пальцы к веревке на поясе, слепо перебирает свисающие с него травы и нити, пока не находит и не поднимает повыше знакомо выглядящий крохотный холщовый мешочек с завязанным узелком. Я замираю, с недоумением сознавая, что ведьма носит его при себе постоянно. Что она не лжёт никогда.

– Девочка знает, что это?

– Знаю. К собственному стыду, – зачем-то вырывается у меня дополнение, и я плотней закутываюсь в мантию. – Пожалуйста, расскажите мне правду о магии. Может ли она одурманить чувства. Может ли вызвать… привязанность. Может ли заставить делать всё, что захочет маг, подчинить волю.

Вот, какие вопросы крутились в голове все эти дни. Я возвращалась к своим воспоминаниям о каждом миге рядом с Анваром и пыталась понять, когда упустила момент. Когда начала ему верить без оглядки, когда разум меня оставил и отдал на волю сплошных чувств. Почему я вообще не подвергла сомнению слова, что на желания невозможно надавить, и магия действует только на тело. Зачем ему нужен был двойник Маисы, если способов отравить меч было и без того бесчисленное множество.

Что ещё он сделал со мной, и почему я просыпаюсь в слезах, не в силах стереть его тёмное лицо из сознания. Леденея. Нуждаясь. Задыхаясь. Слыша шёпот в ночи и чувствуя жадные руки на теле, если они больше никогда меня не коснутся.

– Магия есть природа. Природа создаёт оболочку. – С кряхтением наклонившись, Нэмике поднимает с земли небольшой круглый камешек и кладёт на раскрытую ладонь так, чтобы я видела. – Но чем её наполнить, каждый решает сам. Нэмике может кинуть этот камень в воду, может раскалить, заковать в лёд или даже стереть в порошок, но ей никогда не поменять то, что у камня внутри. Однако… воздействуя на форму, можно влиять на содержание, да, ведь мы – не камни. Все живые создания есть единение тела и души. Касаясь оболочки, касаешься души. И магия тут не надобна совсем: а как же тогда живут люди? Держатся за руки, обнимаются, утешают детей теплом тела, и это отзывается в сердце: вот что есть настоящее чудо. Сердце всегда сильнее магии, о да…

– Хотите сказать, привязанность нельзя наколдовать каким-то зельем? Вызвать… намеренно?

– Девочка юная. Девочка не знает: если мужчина хочет, чтобы его полюбили, он своей цели достигнет без магии, – тон Нэмике становится снисходительным, а улыбка на губах – до жути понимающей. – Девочка пришла за ответами, и Нэмике отвечает: магии подвластно только тело. Но ворожа над телом, можно достать до сердца… Девочке не нужно пояснять, каким путём. У девочки внутри маленькая жизнь.

Я вздрагиваю, горбясь на своём пеньке всё сильнее, будто старуха тут вовсе не Нэмике. Интуитивное желание сжаться в комок и отвратительная, пробирающая до костей уязвимость для внешнего мира. Как лежать с распоротым животом и ждать смерти без шансов на спасение. Уже когда пару дней назад начали неметь пальцы на ногах, я поняла, что надежды нет.