Анна Найденко - Ловушка Харуга

− Здравствуйте, − начала Рика с улыбкой на лице, хотя серые глаза выглядели по-прежнему несчастными. − Простите, пожалуйста, что беспокою. Тут вот какое дело…

Губы Летти сжались в тонкую линию, она отошла на шаг назад, чтобы зайти в дом и закрыть дверь.

− Умоляю, не уходите. Вы мой единственный шанс.

Не понятно, что именно повлияло на Летти − эти печальные глаза, кричащие о помощи, старая, изношенная, бедная одежда, или ребенок, который в эту минуту смотрел на Летти большими зеркально зелеными глазами, но старуха все-таки остановилась на месте.

− Я услышала от соседей, что вы отправляетесь во Дворец Харуга. Скажите, это правда? − и такая надежда читалась во взгляде женщины, что Летти неожиданно для себя ответила:

− Ну и?

− Хвала богам. Пожалуйста, не могли бы вы взять с собой Килу?

Летти моргнула и через секунду ее старческое, покрытое морщинами лицо побагровело.

− Проваливай! − процедила Летти сквозь зубы.

− Нет, умоляю. Вот! − Рика вытащила из своей дешевой сумки потрепанные банкноты, которые заработала тяжелым трудом. − Я заплачу, сколько скажете… Только, пожалуйста, возьмите мою дочь с собой.

− Спрячьте свои бумажки, они мне не нужны!

Рика печально вздохнула, в ее глазах читалась такая боль, что Летти уже думала, что сейчас та разрыдается прямо на улице, на виду у всех. Но Рика быстро взяла себя в руки, спрятала деньги обратно в сумку и прочистила горло.

− Понимаете, я слышала, что во Дворце Харуга творятся разные чудеса. Мне нужно, чтобы в этом году моя дочь попала туда. Я, к сожалению, никак не могу ее туда отвести. Мне нужно прокормить нас обеих, и меня не отпустят с работ, ей же нужно попасть туда любой ценой.

− Я иду одна! − отрезала Летти.

На глаза Рики набежали слезы, она грубо схватила Летти за руку, отчего старуха поджала губы.

− Ее жизнь подходит к концу, врач поставил неутешительный диагноз. Моей зарплаты не хватает на то, чтобы оплатить операцию. Я и так пашу на трех работах, но этого мало. Я бы устроилась еще на пять, но моих сил не хватит. Единственный шанс − если кто-то пойдет во дворец с дочкой. Так есть хоть какой-то шанс.

Летти молча слушала ее, потом вдруг шагнула назад и резко захлопнула дверь перед носом женщины и шестилетки. Какая ей вообще разница, что за проблемы у посторонних? Ей бы со своей жизнью разобраться! Это не ее проблема! Но что-то гадкое и противное шевельнулось в груди.

Летти отпрянула к своей огромной кровати, к своему пристанищу, где она упивалась ненавистью к себе, где привыкла гнобить и жалеть себя… Но что-то мешало сделать очередной шаг после услышанных слов. Она боролась с собой.

Наконец, Летти развернулась, проклиная Рику и ее невыносимого ребенка и открыла дверь.

Непрошеные гостьи сидели на крыльце. Обе обернулись, а Рика вскочила на ноги и слегка улыбнулась.

− У меня есть свое желание, − сказала Летти, − для магов. Я иду туда не просто так, и я попаду туда любой ценой.

В глазах Рики загорелся огонек.

− Я знаю, я понимаю это. Но просто возьмите ее. Вдруг маги сжалятся и продлят Киле жизнь. Я слышала, что к детям они благосклонны.

− Это не честно по отношению ко мне! Вы притащились сюда, чтобы манипулировать?

− Нет, что вы?! Вовсе нет! Просто вы единственная, кто направляется во Дворец Харуга.

Летти не стала спрашивать у нее, откуда она это узнала, так как в их небольшом городке каждый знал все друг о друге, как и о заявке Летти в конверте, которую отнесла на почту ее помощница.

− Мне не нужна нахлебница, я ненавижу детей и не потерплю никого рядом с собой по пути во дворец.

На каждом ядовитом слове Рика еле заметно морщилась, сдерживая себя, а Кила отводила взгляд на свои руки и внимательно рассматривала их.

− Говорят, что Тропа, по которой вы пойдете ко дворцу магов − целебная. Боги с ним, с желанием, пусть Кила просто пройдет Тропу. Пожалуйста, − не сдавалась мать.

− Ну и что мне с ней делать? На горбу ее тащить? Мне бы самой дойти!

− Ни в коем случае! − вскрикнула Рика так резко, что тут уже девочка посмотрела на мать с открытым ртом. Видимо, она не представляла себе, как пройдет длинный путь со своим недугом. − Ей надо пройти его самостоятельно. Вам не нужно нянчить ее, просто возьмите девочку с собой. Я дам ей в дорогу все необходимое, вы даже не заметите ее рядом.

Летти была готова отказаться, она искала для этого предлог, но ядовитое ощущение в груди вернулось, и она лишь выдавила из себя:

− Послезавтра жду вашу дочь на крыльце в семь утра. Не опаздывать! Если ее не будет, я уйду одна.

Рика вздохнула с облегчением и улыбнулась, в глазах даже наконец-то вспыхнула радость.

− Спасибо, огромное спасибо. Нет, просто большущее.

Рика кинулась обнимать Летти, но старуха отстранилась.

− Простите, пожалуйста, − устыдилась своего порыва Рика. − Будем здесь послезавтра в семь утра, − сдержанно сказала Рика, не веря, что у нее все-таки получилось достучаться до этой бездушной старухи.

Летти, не сказав ни слова, развернулась и вошла в дом. Она прислонилась спиной к двери и хватала ртом воздух от навалившихся на нее эмоций. Как же она ненавидела эти эмоции, они душили ее, терзали и убивали каждый день. Но и отказаться от просьбы Рики не смогла − что-то зацепило струны ее черствой, темной души.

Дворец Харуга отличался своей неповторимостью, люди даже называли его волшебным. Шестеро магов, заключенных здесь, считали иначе. По их мнению, место было проклятым.

Столько тайн хранилось в этих каменных стенах, что это сводило с ума. И сбежать нельзя − на них лежала большая ответственность − провести обряд: даровать победителю то, чего тот попросит.

Дворец скрыт от посторонних глаз, его невозможно найти, пока не откроется Тропа для всех желающих.

Враждующие между собой кланы − рильфы и гварги жили за материком, у тех были свои обычаи, но все, кто к этим кланам не принадлежал, обычно называли их дикарями. Одежда у них была будто доисторическая, да и условия жизни оставляли желать лучшего, хотя те, кажется, не жаловались.

Маги, в основном, жили с себе подобными, в живописных местах, благоприятно влияющих на их дар, выделялись одеждой и обучались в специальных заведениях. Кто любил более дорогие условия для жизни, уезжали в Экаразию. Обучали там на высшем уровне, лучшие преподаватели съезжались с разных точек мира. В воздухе витал аромат жасмина, вся Экаразия была усеяна благоухающими садами и напичкана клумбами с редкими цветами: некоторые доставали высотой в два метра, а другие ценные экземпляры были размером с мизинец. Здесь до сих пор разъезжали в повозках, запряженными лошадьми, что считалось особой роскошью.

Те, кто предпочитал уединение − отправлялись в Ликдрию или в Риби. Скальный город Ликдрия ничем не уступал Экаразии. Впрочем, в основном, с начала и до конца учебного года город пустовал, а потом студенты возвращались обратно, за исключением тех, кто оставался навсегда среди богачей. Спокойный, прекрасный город умиротворял встревоженные души. Так говорили старики, которые обосновавшись здесь и больше не хотели покидать его.