Линдалл Клипстоун - Ночь Саммерсенда

Теперь я чувствую себя обнаженным, уязвимым, когда развязываю шнуровку на манжетах и откидываю рукава. Я снимаю повязку со своего запястья. Протягиваю свои руки.

– Мне нужна ваша помощь с этим.

Ариен и Кловер замолкают, когда видят отметины на моей коже. Раны выглядят хуже, чем когда-либо. Почерневшие порезы, темные полосы, тянущиеся вдоль моих предплечий. Синяки, которые собираются, как тени, под печатью на моем запястье.

Ариен дотрагивается до отметины выжженной печати. Нерешительно нажимает на нее.

– Эш ! – Я отскакиваю назад, вырываясь из его прикосновения, когда боль резко пронзает меня. Я сжимаю рукой печать, когда тьма затуманивает мое зрение. Мое дыхание становится хриплым, громко отдаваясь эхом в маленьком пространстве тихой комнаты.

Кловер в ужасе наклоняется ко мне.

– Роуэн, что с тобой стряслось?

Мои зубы впиваются во внутреннюю сторону щеки. Я чувствую вкус крови, земли и горьких трав. Меня захлестывает волна эмоций. Боль, потеря. Серебристый пронзающий холод бесконечной ночи. То же самое я чувствовал во время каждой десятины. Когда я ходил к озеру, впускал тьму внутрь себя.

Наконец я разжимаю челюсти настолько, чтобы иметь возможность заговорить.

– Я видел Лету.

– Что ты имеешь в виду, – спрашивает Ариен с обидой в глазах, – говоря, что видел ее?

Я осторожно прикасаюсь к линиям печати.

– Заклинание, которое она наложила на меня… Я почувствовал, как оно изменилось, когда я провел ритуал.

Я рассказываю им обо всем. Как я заглянул в тени у алтаря и увидел там Лету. Как я почувствовал, что во мне просыпается Гниль, когда я потянулся к ней. Как кровоточили мои шрамы и мою кожу испещряли ядовитые линии.

Кловер подергивает кончик своей косы. Она наклоняется ближе, пристально всматриваясь в печать на моем запястье.

– Эта печать больше не должна оживать. Как только заклинание произнесено, вся алхимия исчезает. Это всего лишь след, который остался после ритуала. – Она прикусывает губу. – По крайней мере, так происходит, когда мы используем магию. Но так как это заклинание было получено от Подземного Лорда…

Она протягивает руку, а затем медлит. Хотя мы работали вместе почти год над безнадежными, кровавыми ритуалами, я редко позволял ей прикасаться ко мне. Когда моя кровь была нужна для ее магии, я приставлял нож к собственному запястью. А потом перевязывал свои собственные раны.

Теперь я закатываю рукав еще выше, протягивая руку. Когда она изучает линии печати, меня охватывает та же смесь тоски и непринятия, как и тогда, когда Флоренс пыталась утешить меня. Я сжимаю кулаки. Борюсь с желанием оттолкнуть Кловер.

Ее губы двигаются, произнося беззвучные слова. Свет искрится на кончиках ее пальцев, а глаза мерцают золотом. Ее магия согревает мою кожу. Нежнее, чем яростный, резкий жар заклинания, наложенного Летой. Ощущение этого, этой разницы в их алхимии, посылает новый поток горя через меня. Усилием я заставляю себя сидеть спокойно.

Ариен наклоняется ближе, наблюдая, как печать реагирует на прикосновение Кловер. Под моей кожей сгущается тьма. Она тянется, как пролитые чернила, к сгибу моего локтя. Вниз по моей ладони.

– Эш , – ругается Ариен себе под нос.

– В ней все еще есть магия, – говорю я, достаточно уверенный в том, что это не вопрос.

– В ней все еще есть магия, – соглашается Кловер с мрачным выражением лица. – В выжженной печати не должно быть силы . Но она все еще… жива.

– Лета сказала мне, что, когда Подземный Лорд воздействует на кого-то магией, это оставляет след. – Ариен протягивает свои руки, показывая нам бледный, похожий на папоротник узор своих шрамов. Он получил их, когда Подземный Лорд спас его по просьбе Леты, после того, как второй ритуал провалился, и Гниль попыталась забрать его. Он мрачно смотрит на отметины. А затем, с тяжелым вздохом, продолжает: – Может быть, с тобой было то же самое, Роуэн. Ее сила и это заклинание были от него. Так что все это осталось в тебе.

Кловер медленно кивает, ее глаза наполнены смесью страха и печали.

– И эта реакция… так похожа на Гниль. Как будто от нее еще остались следы. Она сидела внутри тебя так долго. Каждый раз, когда ты подкармливал ее своей кровью, ты делал ее частью себя. Мы избавились от нее на озере и на берегу, и я подумала – но, может быть, и нет, может быть, мы не излечили от нее тебя. – Она откидывает голову. Тяжело вздыхает. – Мы должны найти способ остановить ее, прежде чем она распространится дальше.

– Нет, – говорю я ей. – Это не та услуга, о которой я пришел просить.

Она издает недоверчивый смешок.

– Нет?

– Я не хочу, чтобы вы вылечили меня от нее. Я хочу найти способ сделать ее сильнее. Я хочу добраться до Леты, используя заклинание печати.

– Роуэн, ты знаешь, что это невозможно. Виолетта – она… – Кловер бросает взгляд в сторону Ариена. Воцаряется тишина. Никто из нас не говорил об этом, о том, что это значило, когда она превратилась в тень в моих объятиях в тот день у алтаря. Она не оставила тела, которое можно было бы сжечь. У нас не было погребального костра.

– Она не мертва. – Я зубами впиваюсь в это слово. Я свирепо выплевываю его. – Ты знаешь, что она не умерла.

Кловер с несчастным видом смотрит на меня.

– Пожалуйста, не проси нас делать это.

– Ты использовала мою кровь в ритуалах. Чем это хуже?

– Во время ритуалов у меня не было другого выбора! А здесь… – Ее голос срывается. Она снимает очки, прикладывая к лицу руку. Она с трудом сглатывает, смаргивая слезы. – Что произойдет, если Гниль снова захватит тебя? Что, если ты полностью потеряешь себя? Без магии Виолетты мы не сможем вернуть тебя.

Вернуть меня . Вкус яда наполняет мой рот при воспоминании о Лете, видении во время обряда. Как я истекал кровью, как я чувствовал тени, поднимающиеся внутри меня, когда я увидел ее в пустой темноте.

– Я готов рискнуть.

– Если ты потеряешь контроль, мы не сможем тебя остановить.

Между нами застывают невысказанные слова. Истина, которая превращает молчание в скорбь. Если я зайду слишком далеко, если потерплю неудачу, яд уничтожит меня.

В течение стольких лет я питал озеро своей кровью. Тайно отдавал свою десятину. Позволял Гнили медленно пожирать меня. Даже в самые худшие моменты я по-настоящему не хотел умирать. Я не хотел, чтобы это стало моим наследием.

Но прямо сейчас я не боюсь смерти.

– Я здесь только из-за жертв всех тех, кто меня окружал. Моих родителей. Элана. А теперь и Леты. Если цена была такой, какое право я имею на свою жизнь? Она никогда не принадлежала мне с того дня, как я утонул и Подземный Лорд спас меня. Если мне придется рискнуть собой, чтобы вернуть Лету, то так тому и быть. – Я обхватываю рукой запястье. От печати расходятся лучи тьмы. Тускло поблескивая в свете свечей. – Вы усилите ее. Вы сделаете это.