Надежда Мунцева - Тысяча и одна Ведьма

Согласны? Нет? Ну, дело ваше. Говорю, сказка это!

Просто сказка! Плюшками угощайтесь, на ус мотайте. Не хотите злых ведьм вокруг себя плодить, умейте в себе всё переварить.

Вот так как-то!

На вопросе о возрасте фонтан Валда как-то слегка иссяк, на его лице была видна напряженная работа мысли:

«А что мне будет, если отвечу?!»

Мысли догналась здравой, что будет ничего, потому что, в конце концов, возраст не преступление, и он мирно ответил:

– Двадцать семь.

Работа мысли была очень явно выписана на его лице. И не сразу начала смазываться на продолжение беседы:

– Двадцать семь?! – ехидненько уточнила Ведьма (откуда берутся злые ведьмы, если кому интересно узнать мнение автора, выше)

– почему же мне тогда показалось, что у тебя помочи поверх штанишек?

Что такое помочи, и почему они поверх его джинсов могут оказаться, гость скумекал не сразу.

Да и откуда бы?!

Мода на штанишки на лямках в детсадовском возрасте ушла в глубокое, глубокое далеко. Вместе с казаками – разбойниками, классиками на асфальте, и азартными прыжками в пионер – болл на выжаренной солнцем площадке. Но выражение лица Ведьмы явно говорило не в его пользу, поэтому задавать лишние вопросы он поостерегся. Даже ещё больше не упасть в её глазах.

Хотя…судя по искрам в этих глазах напротив, для падения места было уже не много.

– Короче, друг мой дорогой, гость неожиданный, или ты сейчас читаешь внимательно, всё что в договоре написано, или…знаешь, я ведь могу своих подруг попросить устроить тебе веселую, очень веселую жизнь.

Они повсюду. И от ручек тебе не уклониться. В магазин зайдешь, приключений найдешь, в парикмахерскую, да сколько угодно, в метро, в кафе, да куда занесет, оттуда и вынесет!

Строго проговорила дама. Буркнув себе под нос, так чтобы гость не расслышал:

«Грязное дело шантаж, но с такими только такими жесткими методами и можно справиться. Иначе так и будет всю жизнь за мамин фартук держаться».

Гость икнул, моргнул, поверил.

И начал внимательно, перечитывая, ибо от страха глаза стали настолько велики, что за пределы листа вылезали, изучать предложенный документ.

Главный вывод, который он для себя вынес, это то, что ничего особо страшного от него не требуется. И никто следить за исполнением не собирается.

Всё на его совести. А уж с ней-то он сумеет договориться. Он пропустил одну маленькую, очень маленькую деталь.

Приписку:

«Настоящий договор печатается в трех экземплярах, и отправляется всем заинтересованным сторонам».

А одной из заинтересованных сторон, если вы ещё не поняли, была его мама.

Ей очень хотелось выда…ой, простите, женить сыночка.

Сколько можно ему суп греть, носки везде собирать, и за все его косяки ответ держать?! Разве она о таком сыне мечтала?! Она ему, она для него…..а он… Да она его до пятнадцати лет в школу провожала! Да она о нём ночами не спала…

– ОООЙ!! Мама, наверное, не спала сегодня!

Вдруг осенило сыночку.

– Не переживай. Мы её предупредили. Итак, что скажешь? Подписываешь?

Валд тяжело вздохнул…выхода ему не оставили, да и подчиниться проще. Всегда проще. Тут ведь ещё какая выгода? Всегда можно сказать:

«Не виноватый я! Так в договоре было!»

И подписал красивой ручкой, красивый лист договора.

Что в нем было? Я вам рассказать обещала? Так не уточняла же, в какой главе.

Всё будет. А может, и рассказывать не придется, всё увидите сами!

Что ж, деваться некуда. Договор подписан. Стороны обговорили порядок действий. Очень серьезно. Очень дотошно.

И Валд отправился домой. Ему целый один дали на приведение мыслей. Целый день много это или мало? Смотря, как распорядиться.

Мама парня была странно спокойна. Её как будто подменили. Не было привычных охов и ахов по поводу и без повода.

До неё тоже уже начало доходить, что деточка выросла, и постоянное вытирание носиков и всего остального уже без надобности. А может быть, дошло до неё, что эта гиперопека была нужна не великовозрастному младенцу, а ей самой? Что себе показать, как она ему нужна? И что ползание по кустам, высиживание в засадах, стараясь предостеречь, подстраховать, помочь, читай сделать всё за него, не так уж полезны?

Кто знает? Она не сказала. Потому что, вообще почти ничего не сказала. Улыбнулась. Указала на кухню, и ушла к себе.

И как вы думаете, чем она там, у себя занялась?

Достала мозаику, которую тайком купила для себя, вслух сказав, что хочет подарок сделать, и спрятала на долгие годы!

Не к лицу взрослой солидной даме таким заниматься! Да?! Ну…как прикажете.

А вот сейчас ей до того захотелось заняться этой мозаикой, что сыну, которому уже к тридцатнику подходит, почти, пришлось самому греть себе котлеты!

И можете себе представить, у него это получилось! И даже микроволновка его не укусила!

Валд так вдохновился собственным подвигом, что к котлетам решил пожарить себе яичницу! Вот, что с человеком Ведьмы могут сделать!

Мать заглянула на кухню, увидела уплетающего за обе щеки почти собственное произведение сына, довольно вздохнула и ушла к своей мозаике.

Зачем заглядывала? А вы думаете это так просто сразу переучиться?! Ну да, ну да!! Как же! Семь потов сойдет, семь шкурок слезет, семь …нет, семьдесят семь подошв сотрется. Не у тапок. У ног.

Но она сделала свой шаг.

И как ни странно, никаких возражений не последовало! А она так боялась, что, если станет что-то делать для себя, ей начнут тыкать в нос носками…ой, фигурально, но вы меня понимаете.

Выходной пролетел шеметом, как и положено каждому порядочному выходному.

Следующий рабочий день Валд просто не заметил. Работу-то он работал, но на автомате. Что прошло нормально, ибо в тот день никакого креатива не требовалось.

А вечером как штык стоял около ворот дома Ведьмы.

Его впустили. Пригласили пройти на этот раз в гостиную.

Стол уже был накрыт к ужину.

Но первой Ведьмы не было в комнате. Валд выглянул во двор, откуда слышалось легкое поскрипывание, увидел красивую девушку, качающуюся на качелях, и вышел к ней.

Неудобно как-то без хозяев за стол садиться.

– Здравствуйте, – вежливо приветствовал он незнакомку, меня тут ждать должны, приглашение есть, я вот …пришел.

Валд немного замялся. Незнакомка смотрела на него спокойно, но так, как будто всего просветила рентгеном, и всё сразу про него поняла.

Ученица заледеневшего сердца.