Марина Ли - Когда Кузнечики выходят на охоту

– Неужели так понравилось?

Спрашивал он у всех, но смотрел при этом на меня. И я со всей своей пятнадцатилетней честностью ответила:

– Второй бы раз не пошла, но костюмы совершенно феерические. Ну и музыка с фейерверком ничего.

Подружки зашикали на меня, как две хорошо выдрессированные змеи, а мужик заржал, фыркая, как старый мерин, и тряся своей яркой гривой.

– Тина, душа моя, – отсмеявшись, произнёс он куда-то в темноту, – на этот раз это к тебе.

– Ко мне? – ответила темнота густым и жарким голосом, а потом я увидела её.

Фру 5Агустину.

Два метра первозданной красоты, как она о себе говорила. Я бы на её месте была бы немного поскромнее в выражениях, но о скромности лучшая моделистка Аспона не знала отродясь. Как и о стыде. И о приличиях.

– Скромность, стыд и приличия – враг красоты и моды, – утверждала она. А потому носила исключительно мужскую одежду, стриглась коротко и не прятала свои разноцветные глаза – карий и зелёный – за линзами очков.

Раз в месяц фру Агустина арендовала самую большую столичную сцену и устраивала для современных модниц показ. На него-то она меня и позвала, узнав о причине моего восторга.

– У меня денег нет, – проворчала я, пряча глаза, а она громогласно рассмеялась.

– Милочка, зачем тебе тряпки, которые я на показах продаю? Такому персику нужно что-то по-настоящему особенное, а не это вот всё. – Покрутила в воздухе длинным мундштуком. – Я тебя в модели зову. Фактура больно хорошая. Заодно и заработаешь. Если хочешь.

Я, само собой, хотела. И уже десять дней спустя степенно выхаживала по краю высокой сцены в платье из легчайшего шёлка.

К вопросу о том, что же должны носить такие персики, как я, мы никогда не возвращались – неинтересно мне было, да и не до того. И вот сегодня вопрос встал ребром.

Зная, что знаменитая моделистка не встаёт раньше полудня, я не стала терять время и, схватив первый попавшийся экипаж, велела ехать на Цветочную. Там, в помпезном доме с колоннами и жила фру Агустина, богиня моды и первозданной красоты.

– Агава, золотко, нельзя ли попозже? – зевала она, когда её единственная служанка, сдавшись под моим напором, всё же впустила меня внутрь. – У меня была тяжёлая ночь. Я творила.

– У вас всегда тяжёлая ночь, – напомнила я. – И мне нельзя попозже, я уезжаю. У меня, кстати, совершенно случайно с собой абсолютно волшебный порошок от похмелья.

– Я не пью! – возмутилась моделистка и, сверкая обнажённой монументальностью своих форм, проплыла в ванную комнату. – Кофию мне завари густого…

– …и чёрного, как дёготь. Я помню.

Пока я возилась с новомодной машинкой для приготовления этой горькой и совершенно неудобоваримой отравы, служанка принесла поднос с томатным соком и тарелочкой бутербродов.

– И как вы только не боитесь эту штуку трогать, – опасливо передёрнула плечами, следя за тем, как я уверенно заливаю воду в стеклянную колбочку и поворачиваю фитилёк под горелкой. – Демонская придумка, могилой Предков клянусь!

Я даже комментировать не стала эту невероятную чепуху и молча стащила с тарелочки один из бутербродов.

– Ладно, давай сюда свой волшебный порошок, – рыкнула вернувшаяся из ванной богиня моды, и я услужливо протянула ей заранее приготовленный стакан. Зелёный глаз блеснул благодарностью, а карий опалил недовольством. – Чего прилетела ни свет ни заря? С такой скоростью только на пожар да собственную свадьбу бегают.

Я аж крякнула, поражаясь прозорливости Агустины, но быстро взяла себя в руки и призналась:

– Вашими бы устами да мёд пить. Далеко мне до свадьбы. Потому к вам и пришла, за советом. Мне тут намекнули, что я свои достоинства неправильно подчёркиваю, а красота при охоте на мужа – главный инструмент. И уж если с кем советоваться по красоте, так только с вами, фру Агустина. Вы в этом вопросе собаку съели.

– И не одну! – довольно щёлкнула зубами она, а потом откинулась на спинку кресла и велела:

– Встань и покрутись.

– Да что вы там не видели! Я же…

– Не зли меня, персик…

Я вздохнула и, поднявшись, пару раз обернулась вокруг своей оси.

– Так сойдёт?

– Именно, что сойдёт, – хмыкнула фру, – а нам надо, чтобы…

Осеклась, звонко хлопнула в ладоши, и закричала, едва не оглушив меня на одно ухо:

– Дайна, неси мой саквояж! И кипяток! Много!.. Будем из персика пэрсик делать.

– У меня времени два часа только, – испуганно икнула я. – Может, я лучше законспектирую?..

– Конспект я тебе почтой вышлю. Раздевайся и шагом марш в ванную!

Что мне оставалось? Только послушаться.

В ванной меня сначала заставили залезть в огромную стилизованную под старину лохань, полную горячей воды, исходящей ароматным паром, а затем пытали лекцией, запретив конспектировать.

– Запомни, персик, – вещала фру Агустина, – мужчина – это единственно важный ценитель, я бы даже сказала, покупатель женской красоты. Покупатель в хорошем смысле этого слова. Платить мужики умеют не только золотом, не кривись. Гораздо лучше платить у них получается заботой и страстью. Если повезёт, то дружбой и любовью.

– Как будто в одной лишь красоте дело, – возразила я. – Дурнушек тоже любят.

– Любят, – согласилась фру Агустина. – За красоту души, но тут уж никакой совет не поможет. Она либо есть, либо нет. И ты ко мне пришла не за этим, а за красотой тела. Поэтому слушай и не перебивай. Что бы тебе ни говорили, но в основном женщины только ради мужиков и стараются. Нет, и ради себя, конечно, но и про них не забывают… И что это значит? Это значит, что товар нужно показать лицом. Даже если это лицо – руки, ноги и попа.

– А?

На означенное выше лицо (в привычном значении этого слова) мне аккуратно уложили тёплое, влажное полотенце.

– Но…

– Запомни, персик, кожа любит воду. По отдельности и всем телом. По отдельности водные процедуры особенно сильно уважают руки и ноги… Давай их сюда… Не трогай ноги! Всю воду мне расплескаешь. Руки давай… Вот так.

Мои пальцы перехватили уверенно и крепко. Помассировали без применения магии, всё же фру Агустина была лишена силы, хотя ей это совершенно не мешало. Да-а…

– Когда мужчина целует даме ручку, он должен оценить и бархатистость кожи, и нежный аромат, и аккуратную форму ногтей… – В ход пошли какие-то инструменты, из-под полотенца мне не было видно, какие именно, но я имела представление о том, что обычно используют при маникюре, хотя сама ограничивалась лишь пилочкой и ножницами.

– Мужчины не любят длинные ногти, они у них с когтями ассоциируются. Когти – это у нас кто? – спросили меня и тут же ответили:

– Когти – это у нас хищник. А второго хищника рядом с собой редко какой мужик потерпит… А вот нежный персик рядом с собой он не просто будет терпеть. Он будет сдувать пылинки с его беззащитной шкурки и наслаждаться нежным ароматом. Уяснила?