Рона Аск - Девятая надежда

– Ты сам все слышал, – его взгляд сверкнул подобно молнии, а голос заструился таким холодом, что река в моих воспоминаниях показалась горячей: – Приступай.

Челюсть Арона напряглась, но он не стал спорить, язвить или возражать. Бросил на меня последний взгляд, который пронзил до самой души, и уверенным шагом подошел к Злате. Он опустился рядом с ней на одно колено, в точности так же, как недавно делал принц, и коснулся ее шеи, а от его руки полился мягкий желтый свет, который быстро окутал лошадь. Я ахнула, когда ее раны начали буквально исчезать на глазах! Ухо срослось, кости с хрустом вправились, а дыхание стало тихим, ровным и глубоким.

В одно мгновение лошадь выздоровела, будто не была при смерти. Ее шерсть засверкала на солнце ярче, чем была утром. Ноги с силой забили по земле. Громкое фырканье развеяло напряженную тишину. И Арон еле успел ее поймать за уздцы, когда она испуганно вскочила и попыталась убежать, но лекарь удивительно быстро ее успокоил.

От его прикосновения и голоса Злата перестала подскакивать, дергаться и фыркать. Покивала головой да принялась с аппетитом уминать траву возле башни. А я забыла как говорить и дышать.

– Позвольте ваши руки, леди Цессара, – подошел ко мне Арон.

Я даже не сразу его заметила, все смотрела на Злату, и будто во сне выполнила просьбу. Вздрогнула, когда пальцы лекаря осторожно коснулись моих ран. Почувствовала теплый ветер, всколыхнувший распущенные волосы мужчины, а потом увидела желтое пламя в нежно-голубых глазах Арона.

Солнечный огонь охватил его руки, окутал меня плотным коконом, закружился роем светлячков. И казалось, он не только забирал боль тела, но уносил все тяготы на сердце. Поэтому когда все закончилось, я не только физически чувствовала себя прекрасно, но и в душе воцарился мир.

– Но… Но как? – выдохнула я, продолжая себя ощупывать, искать хотя бы одну царапинку, но не нашла ни следа… Ни следа! Как и после той ночи, когда на щеке пропал порез от кинжала!

Эта мысль пронзила меня точно молния. Слова не сразу захотели произноситься, потребовалось две или три попытки, чтобы выдохнуть сначала: «Как?», а потом: «Кто вы?». Но Арон лишь молчаливо отступил. Зато ответил принц, чье лицо показалось каменным, взор – темным, а голос – жестким, точно сталь:

– Арон, леди Цессара, мой брат.

Вот это поворот… В жизни бы не подумала, что Арон – брат Рензела. Они же такие разные! Арон теплый, светлый и добрый. Рензел холодный, мрачный и злой. Ничего общего. Хотя…

Я погрузилась до подбородка в теплую воду каменного бассейна королевской купальни, и припомнила, как однажды спутала голос Арона с Рензелом. Если попробовать мысленно отрастить принцу длинные белые волосы, а лекаря перекрасить в черный цвет и постричь, то их сходство становилось очевидным. Низкий лоб и брови, узкий нос, чувственные, но не полные губы… Даже ростом мужчины одинаковые, и глаза что у первого, что у второго голубые, только оттенками немного отличаются. У Арона они как у отца – похожие на небо, а Рензелу достался взгляд матери, напоминающий кристально чистое озеро, только холоднее. Будто под гладью прочного льда.

Впрочем, если вспомнить магию братьев, то такое различие вполне объяснимо. Один, будто солнышко, а второй – лунный свет. Они словно поделили силу богов. И если это правда…

Я подняла руку, на которой все так же оставался браслет из синих камушков, и хмуро на него посмотрела.

То это могло быть подсказкой к… подсказке. Надо попробовать поискать легенду на закате или ночью. Понятия не имею почему, но темное время суток не давало принцу покоя. С приближением вечера он начинал вести себя странно, и, наверное, поэтому Арон готовил для него настойку, чтобы Рензел спал ночами. Вот только почему он от нее отказался?

И почему королевская семья скрывает, что есть еще один наследник?

С тихим плеском я опустила в воду руку и оперлась спиной о каменный борт бассейна. Странно все это. Арон брат Рензела, и они явно друг друга недолюбливают. Интересно почему? И насколько они близкие братья? Потому что с виду не понять кто старше, а кто младше.

Я пыталась разузнать у Рензела о чем-нибудь еще, но он ответил лишь на один вопрос: «Кто еще знает об Ароне?» И коротко перечислил троих людей: дворецкого Арвела, подручного короля Лорриха и сэра Лариса. И добавил, что этого знать мне будет достаточно. Зато теперь я поняла, почему рыцарь вчера так легко отпустил меня в лазарет вместе с Ароном, не боясь, что кто-нибудь надумает напасть. Наконец-то все встало на свои места. А что касается всего остального: дальше принц на протяжении всего пути до покоев королевы упорно молчал, а после сослался, будто у него появилось важное дело, и, не прощаясь, ушел. А я предположила, что Арон мог быть сводным братом Рензела, почему тот так ничего и не объяснил.

Знать всегда стыдилась внебрачных отпрысков, особенно при живых супругах. Для простого барона это событие уже громкий скандал, а для короля самый настоящий крах и страшное оскорбление для королевы. И если я права, то не удивительно, почему Арона так тщательно скрывают, а принц вовсе его недолюбливает. Но вот загвоздка… Я не понимаю королеву. Она очень благосклонна к Арону. И доказательство тому ее отношение в ночь нападения, а еще дополнительный прибор на столе во время ужина с королевской семьей. Уверена, он предназначался для Арона, и поэтому Астария была расстроена, когда Рензел потребовал его убрать. Либо она слишком добрая, либо у нее есть причины не злиться.

Либо я опять упускаю что-то важное, как сегодня утром.

Богиня! Почему же я сразу не заподозрила, что Арон брат Рензела? Ведь главная подсказка была перед моим носом, когда Арон присматривал за королем на улице. Тогда его величество с большим трудом исцелил одно дерево, но стоило мне отвернуться, как мгновенно расцвели еще два рододендрона. Хотя к самому дальнему, на которое облокачивался Арон, король даже не успел подойти. Это должно было навести на определенные мысли. Однако я хоть и заметила странность, но не стала придавать ей особого значения, а зря.

В любом случае, какой бы правда ни была, сложно осуждать своего спасителя. В лазарете Арон сказал, что раньше его отец помогал людям лечить недуги, и теперь я понимала почему. Суть в божественной силе Тайсов. Она позволяла лекарствам творить невероятные чудеса. И одно из чудес однажды меня коснулась – вылечило буквально за ночь.

Эльен Тайс подарил мне и еще многим людям второй шанс, поэтому я не могла его осуждать, а еще поверить в то, что он мог так низко поступить с Астарией. Слишком король ее любил – это было видно по его взгляду, когда он на нее смотрел. Так что все это слишком неоднозначно.