Анастасия Сагран - Осенний дом

Взгляд Ричарда Сильвертона потяжелел дальше некуда.

– Клансбор вечером, – объявил герцог и вышел.

– Ждём вечера, в таком случае, – сказал Брайан и тоже покинул спальню.

– Счастливо оставаться, неудачник, – выдохнул Даймонд, засобиравшись прочь.

– Иди сюда, красавчик, – отреагировал Тони. – Ты меня как назвал?

– Хочешь ещё раз по лицу получить? – вернулся Даймонд.

– Нет, этого хочешь ты.

– А я уверен в обратном.

– Уверен?

– Да.

– В таком случае, ты слишком ласков.

В кровь Тони будто впрыснули не то что бы уж свойственный крылатым кураж. В огромной дозе. Потому, когда Даймонд накинулся на него, он едва ли не радостно рассмеялся.

Они с Джереми провели почти всю юность на войне. Эйфория крылатых, проклятие чистокровных молодых представителей вида, заставала их чаще всего в бою, и это воспитало в них склонность любить хорошую потасовку не менее вкусной еды, крепкого сна и быстрого, ни к чему не обязывающего секса. Даже довольно сильная боль (а в стычке с Даймондом она только такой и бывала) уже не воспринималась как нечто, способное прекратить дальнейшие эпизоды кровопролития.

Но сейчас эта боль почти приятна.

"Я что, наказываю себя?" – внезапно поразился Тони, морщась и снова поднимаясь прямо навстречу кулаку родственника. – "Похоже, очень похоже на то – вот прямо сейчас!"

Родственник постепенно превращал лицо Тони в противное месиво. Кровь попала на волосы.

Но! Если исцелиться сразу после драки, кровь остаётся на коже, но ран и ссадин уже не будет. Даймонд не смог не врезать в то же место, что и герцог утром. И, благодаря своевременному исцелению, часть следов, оставленных гневливым дедушкой, ушла сразу и навсегда.

– Ах ты хитрый, мелкий… – почти пролаял Даймонд, приводя себя в порядок и заглядывая в самый большой кусок разбитого теперь зеркала, застрявший между туалетным столиком и стеной, и потому не упавший на пол, подобно другим. – Ты меня использовал.

– Как девку, – удовлетворённо ответил Тони, аккуратно поднимая один из осколков и оглядывая своё лицо.

Он всё ещё полулежал там, куда его свалил финальный удар Даймонда. Всё-таки сын ясновидящего – древнейший. Опытный, сильный, со скрытыми талантами и не чуждый магии крылатых. Даром, что Красивейший мужчина в империи. Умный. Но почему-то всё время ведётся на подначки Тони. Наверное, даёт повод попытаться отомстить за ослепление Чайны Циан. Но теперь Чет… отошла в прошлое…

– Не боишься, что изобью теперь серьёзнее? – поинтересовался Даймонд, стряхивая с кулаков свернувшуюся кровь, на глазах обращающуюся серебряным песком.

– У тебя сейчас нет подходящего настроения. Ты уже размялся и хочешь вернуться в свою лабораторию.

– Верно, – не глядя согласился сын предка, стряхнул блестящую пыль с плеча и ушёл.

Тони осторожно приподнялся и сел, прислонившись к стене спиной. Оглядел следы борьбы с одним из старших Сильверстоунов.

Ближайший столбик кровати словно срезан, письменный стол в углу и кресло у камина испорчены, пара стульев – в щепу, зеркало – в осколки. Порошки Чайны Циан свалились на пол и частью рассыпались. Драки Сильверстоунов между собой означают если не ремонт стен дома и его отделки, то смену мебели и стёкол – наверняка. Тони знал это, нарываясь на драку с Даймондом.

За тем столом работала Чет. То кресло тоже любила она. В зеркало часто смотрелась, когда зрение вернулось. Кровать эту любила не меньше.

Прощай.

– Итак, у Тони есть сын, – начал семейное собрание Сильвертон после ужина. – И он утверждает, что этот полукровка, получеловек, получился вполне нормальным.

– Почему мы всё время делаем это после еды? – возмутился Даймонд. – У Мелиссы так начнутся проблемы с желудком.

– Мелисса?

– Я в порядке, – откликнулась тётушка, холодно глядя на Тони. – Врежь ему, папа.

– Да я бы не прочь, – медленно произнёс герцог, – но разве тебе не любопытно услышать о своём внучатом племяннике? Это огромная редкость – нормальный полукрылатый ребёнок.

– Есть такое.

– Тони, ты видел его кровь? Кровь своего сына?

– Да, серебра в ней хватает.

– Это придаёт уверенности, – кивнул-пошутил Сильвертон. – Итак, если мы примем его в семью, как правильно отметил Тони, он станет самой лёгкой добычей для врагов. Потому мы, естественно, объясним ему риск, и он будет вправе отказаться. Оливия знала, на что идёт, выходя за меня, но у неё хватило мужества принять жизнь под угрозой мести перевёртышей. Таким образом, быть членами клана Сильверстоунов могут быть только сильные духом разумные, не зависимо от цвета и состава крови.

Герцог взглянул на Моргану и продолжил:

– Далее, в защите Клервинда от нападений извне нечистокровный потомок Сильверстоуна, – герцог еле заметно кивнул в сторону Сапфира, древнейшего из древнейших известных крылатых, – участвует безусловно. Но только в том случае, если он способен к призыву крыльев и меча. В противном случае, будет допустимо пройти обучение и поступить на службу в тот род иррегулярных войск, который подойдёт ему лучше всего с учётом способностей. Ни один взрослый мужчина клана никогда не сидел, и не будет сидеть в убежище во время нападения извне – это аксиома.

– А Брайан? – спросила Мелисса.

Она родилась за восемь лет до конца долгой войны крылатых и фитов против перевёртышей и людей. В то время Брайан носил сан кардинала церкви и соблюдал все полагающиеся обеты.

– Когда он служил Единому, то, насколько мне известно, делал это на поверхности, не прячась от перевёртышей… Как ты, кстати, выжил вообще? – вдруг спросил герцог своего сына.

Глаза Брайан отвёл, вспоминая времена войны, за всё время которой только однажды сорвался и призвал меч.

– Убивать наш орден запрещал, но втащить в морду потенциально угрожающим нашему служению.... да во имя всего светлого, вовсе не возбранялось. А как? Увернулся – ударил, увернулся – ударил. Сильнее. Кулак исцелил и опять: увернулся – ударил, увернулся – ударил. Всё.

Герцог в который раз проглотил ругательство. Но затем сделал вывод и продолжил:

– Отлично. А в том случае, если твой, Тони, сын, не согласен с нашей традицией и при этом не мечтает заточить себя в монастыре веков на десять-двадцать, он не имеет права наследовать тебе. Ни в коем случае.

– Вообще никак? – поразилась Мелисса.

– Вообще. Никак. Сапфир и Даймонд могут опять улечься спать тысячелетий так на пять, а мы все можем умереть, если Классик, Ли и Адмор плюнут на империю и решат выместить зло на нас. И в этом случае слабак и трус будет называться принцем Сильверстоуном?! Либо будь силён телом и духом, будь бесстрашен, и имей титул, земли и права наследовать принцу и советовать императору, либо оставайся шелухой.