Ли Фосовей - Тюремщица оборотня

Чтобы приблизить её наступление, Урс сознательно отказался от пищи, теперь его тело не получало даже ту жалкую порцию вонючей каши, которую раз в день приносил ему старик. Урсул почти перестал двигаться, погружая себя в подобие транса, отчего плохо чувствовал руки и ноги. К сожалению, он не смог отказаться от воздуха, которым дышал, и от воды. Когда его тюремщик, наконец, уходил своей шаркающей походкой, он жадно припадал к кувшину со свежей водой и за раз выпивал почти половину. Доползти до него с каждым днем становилось все трудней, силы совсем покинули, но это была последняя и единственная радость в теперешней жизни.

Но сегодня что-то пошло не так. За шагами старика Хорст расслышал мягкую, еле заметную поступь еще одного человека. Это заставило насторожиться его дремавшие инстинкты, ведь в камеру последние несколько лет спускался лишь дряхлый старикашка. Оборотень удивленно открыл глаза.

Стоявшая рядом с Тобиасом маленькая фигурка человеческой самки была вся закутана в длинную накидку отвратительного мышиного цвета. К тому же под плащом девушка явно сутулилась и вжимала голову в плечи, чтобы казаться еще меньше.

– «Еще одна мерзкая человечка», – решил Урсул.

Но проказник-сквозняк, спустившийся из открытой двери, словно нарочно подхватил и потянул к Урсу её аромат. И он почувствовал её…

Оборотни обладают особым чутьем, это больше чем запах, это словно трехмерная картина, рассказывающая все о его носителе. Вот и Урсул, кроме еле различимого черного пятна, окружавшего старика, увидел золотистое сияние, шедшее от девушки. Оно было не особо ярким, что говорило о хлипком здоровье самочки, но четким и… восхитительным! Раньше Урсул ничего подобного не ощущал. Виденье было похоже на тонкие стебли виноградных лоз, наполненных изнутри мягким светом. Они тянулись от фигуры в плаще и легко скользили сквозь решетку камеры. Ползли по холодным камням, разгоняя серую мглу, и ласково льнули к узнику, лежащему на соломенном тюфяке. Добравшись до носа пленника, аромат девушки словно ослепил, пронзив все тело молнией. К огромному своему удивлению и возмущению оборотень почувствовал, что его тело отреагировало на человеческую самку.

– «Эрекция? – обалдело думал Урс. – Ты серьезно?! Эрекция?!»

Изумлению оборотня не было предела. Его детородный орган, кажется, давно забыл свое второе предназначение. Урсул мысленно заговорил со своим мужским естеством, выказывая возмущение.

«Минуту назад я ненавидел всех людей. Презирал их. Мечтал убить! И готовился умереть! Да, да, умереть. Тихо, задери тебя горный гоблин, и спокойно умереть! А теперь что я вижу? Ты хочешь совокупляться? И с кем? С человечкой? С этой серой… мышью?!»

Обычно от одной мысли о близости с человеческой женщиной Урсула начинало мутить. Но сейчас на вопрос о сексе с бесформенным чучелом его член согласно запульсировал, чем вызвал новый взрыв ярости у своего хозяина.

– «Скажу тебе честно, друг, – очень серьезно выговаривал Урсул своему восставшему органу. – Это сильно смахивает на предательство. И знаешь, это больно, когда тебя предает собственное тело».

Но «виновнику» было все равно, он твердо продолжал настаивать на близости с самочкой. Глаза оборотня, загоревшиеся желтым, смотрели на склонившуюся к решетке фигурку. Вот она, гадина, толкавшая его на путь разврата. О, как же он зол! Ему хотелось убить её, трахнуть и выбросить вон из своего подземелья. Ну или трахнуть, убить и выбросить… На мгновение он задумался об очередности своих действий, но плюнул на это и решил разобраться с последовательностью за то время, что будет ломать решетки. Он соскользнул со своего невысокого настила и пополз вперед. Твердый член сильно мешал двигаться затекшим от безделья ногам, и Урсул зло зарычал. Так тебе и надо, будешь знать, подлый предатель.

Мышь уловила его маневр и здорово струсила. Она тоненько запищала, голосом своим тоже напоминая мышь… или кролика?

– «Нет, все же мышь», – подумал Урсул, удовлетворенно наблюдая, как человечка отползает от решетки, которую он при всем желании не смог бы сломать.

Сильный испуг изменил запах девушки. Золотое свечение затянулось красным и перестало так сильно манить оборотня. Злость на ничего не подозревающую девушку стала успокаиваться. Он дополз до миски, которую человечка поставила на пол, и стал жадно обнюхивать край. Аромат на том месте, где её пальчики прикасалась к шершавой деревянной поверхности, был очень отчетливым и напоминал легкую позолоту. Урсулу захотелось потереться об неё, чтобы частицы девушки остались на его коже. Но он сдержался. Сел, опершись о решетку. Взяв вязкую кашу, положил ее в рот.

– Да ты не бойся так, дурында, – зашамкал старикашка, обращаясь к девушке, которую заметно потряхивало. – Он тебе ничего не сделает. Видишь, какой он слабый?

На эти слова Урсул насмешливо фыркнул, глядя прямо в стеклянные от ужаса глаза человечки. По расширенным зрачкам своей серенькой тюремщицы он точно понял, что старику мышь не поверила. В нем встрепенулся и ожил инстинкт охотника. Эх, с какой радостью он бы погонял её по лесу, слушая, как она кричит, срывая голос. А потом настиг бы её и прижал к земле, чувствуя сквозь кожу, как заполошно стучит в груди её сердечко… От этих фантазий в штанах Урса снова стало тесно.

– «А жизнь становится интересной», – подумал оборотень, пережевывая пшенку. Пугать человечку ему понравилось, и от этого даже никудышная еда показалась вкусней.

В это время девка нагло уселась на стул, поджала свои маленькие ножки и принялась ждать ушедшего старика. Сползший на затылок капюшон открыл пепельные волосы, гладко зачесанные назад. Только на висках выбившиеся из пучка прядки завивались в милые колечки.

– «И волосы серые», – раздраженно подумал оборотень.

А когда она повернула голову к свету, Урс с жадностью принялся рассматривать её лицо, до этого прятавшееся в тени.

– «Не может быть… – подумал ошарашенно волк. – Вот это насмешка судьбы!»

Стеречь его будет морная девка. Он видел картинки с изображением человечек, переживших Красный мор, но вживую не встречал. Но это точно была она! И любопытный оборотень стал еще пристальнее разглядывать новенькую.

– «Ну на самом деле не все так плохо…» – решил Урс после тщательного изучения хмурой мордашки.

Вопреки рассказам и нечетким изображениям, черты лица у девушки не изменились. Никаких расплющенных шнобелей и криво торчащих зубов у этой человечки не было. Болезнь оставила на её коже лишь глубокие рытвины, образовавшиеся на месте гнойных язв. На вкус Урсула, они не особо портили её мордашку, ведь на ней было много чего приятного. Ровный аккуратный носик. Аппетитные, пухленькие губки. Разлетающиеся в стороны темно-серые, почти грифельные, брови. Такого же цвета ресницы, пышными веерами окружавшие огромные глаза.