Ли Фосовей - Тюремщица оборотня

Выскользнув из дома, девушка направилась к главной улице, бегущей в сторону замка. Жилых домов на ней было немного, в основном там находились торговые лавки и разные магазинчики, которые только открывались. Проходя мимо булочной, Мина увидела в окне радостно машущую ей женщину. Эта торговка частенько продавала Бутимерам залежавшийся хлеб с большой скидкой. Вот и сейчас пухленькая, словно маковая булочка, женщина предложила Мине очень выгодную сделку. Как оказалось, вчерашнее ненастье распугало покупателей, и половина выпечки осталась на полках.

– Бери, – уговаривала её булочница. – Таких цен ты не увидишь больше никогда. Три кренделя и два каравая, всего за медяк! Отдашь завтра, – перебила она Мину, открывшую было рот.

Мина растерянно задумалась: как быть? Когда она будет возвращаться домой, сдобу по такой цене уже раскупят, а проносить в замок что-то, кроме каши, тюремщику запрещалось.

– «Но ведь меня не обыскивали!» – вспомнила Мина.

План в голове созрел быстро. На плече, под плащом, висела холщовая торба, девушка несла в ней мыло и полотенце, чтобы повесить на умывальник в темнице.

– А, была не была, – решилась Мина и запихала покупки во вместительный мешок.

Сегодня ворота открыл чернобородый.

– Доброе утро, – вежливо поприветствовала его девушка и в ответ увидела сухой кивок. Прошмыгнув тенью на второй этаж, она получила такой же сухой кивок от мистера Зога и две монетки.

– Почему только две? – неучтиво спросила Мина.

– Тебя что-то не устраивает? – спросил Детри Зог, не отрываясь от своих вечных бумаг.

– Меня? – неуверенно запнулась Мина, поняв, что мистер Детри дал ей две монетки не по ошибке, а от жадности.

Он наверняка положил третью себе в карман. Как говорит тятя Тобиас: «Деньги никогда не бывают лишними». В ответ на такую наглость Мина… смирилась.

– Меня все устраивает, мистер Зог.

– Вот и ступай. Работай, – больше он не обращал на неё внимания.

Судьба в виде мистера Зога снова пребольно пнула её под зад. Выйдя из ненастоящего кабинета, Мина показала язык закрытой двери и поправила под плащом торбу с контрабандой.

– Вот возьму и накормлю вашего оборотня запрещенными продуктами, – зло решила девушка, и на душе сразу стало светлей.

Открыв клетку, она не стала сразу спускаться вниз. Как бы Мина ни хорохорилась, а снова оказаться наедине с людоедом ей очень не хотелось. Перебрав свои обязанности, она, кажется, придумала, как свести к минимуму общение с узником.

Под небольшим навесом стояли чистые ведра. Повесив торбу на крюк, прикрученный к решетке, Мина подхватила одно из них и отправилась за водой. Крутя тяжелый колодезный барабан, она размышляла, что сначала поставить оборотню: тарелку с кашей или кувшин с водой?

– Ты что, заснула? – напугал её неожиданный окрик.

– Нет, – ошарашенно ответила девушка и повернулась.

Ее окрикнула худая и длинная, словно жердь, бабуся, одетая в темно-синее форменное платье прислуги замка и белый, не первой свежести передник, подоткнутый за пояс. Её вытянутое как у лошади лицо покрывали глубокие морщины. Увидев шрамы на коже Мины, она от неожиданности ойкнула, но быстро опомнилась и продолжила свою бойкую речь.

– Тогда крути быстрее, не создавай очередь. И если думаешь, что я сбегу, побоявшись заразиться, то ошибаешься. – Бабка уперла руки в бока. – Я вас, проклятых, не боюсь. Точно знаю, когда язвы зажили, то заразы в вас больше нет.

– Откуда? – удивленно спросила девушка.

– Я-то? Из Кагордовки. – И, видя непонимание в глазах девушки, пояснила. – Деревенька, в трех переходах от города. Родилась я там, и считай, всю жизнь прожила.

– А-а-а-а, – поняла Мина. – А про заразу?

– Так у нас в Кагордовке мужичок один дочку прятал, такую же, как ты, проклятую. – Бабка, не стесняясь, плюнула через плечо и весело нарисовала в воздухе охранный знак.

– Зачем прятал?

– Так говорю же тебе, дуреха, проклятая она, дочка его была. Вот и прятал. Чтоб не узнали и не увезли.

– Не увезли? – оживилась Мина.

Мысль, что где-то, совсем недалеко, всего в трех переходах, живет девушка, такая же, как она, внезапно обрадовала.

– Увезли… – вздохнула бабка. – Но за несколько лет, что она рядом жила, никто не заболел.

Несмотря на униформу, собеседница Мины вид имела весьма специфический. У неё были цепкие пальцы и взгляд. На все, что попадало в поле её зрения, старуха смотрела оценивающе, будто прикидывая в уме, сколько стоит. Темный платок на голове был намотан небрежно, и если бы ей завязали один глаз, то бабка здорово смахивала бы на пирата.

– «Шельма», – говорил дядюшка Тобиас о таких людях.

Мина и шельмовка грустно помолчали еще какое-то время, каждая по-своему переживая судьбу той, другой девушки.

– Да что ты мне зубы тут заговариваешь? – вдруг опомнилась старуха. – А ну, отойди от колодца, мне вот, – махнула она ведрами. – Воду срочно нужно на кухню отнести.

Мина наполнила свое ведро и отодвинулась, но уходить не спешила. Крикливая старушка ей почему-то приглянулась.

– А я вот тут, – обвела девушка рукой двор, – теперь вместо дяди…

– А кто твой дядь? – заинтересованно спросила бабка, резво крутя колодезное колесо.

– Тобиас Бутимер, он…

– Тюремщик. Знаю, знаю… – закивала женщина, вращая железной ручкой. – Постой, так ты теперь новая?..

Ручка замерла, а потом бешено завертелась, отпуская полное воды ведро обратно в колодец. Раздался громкий «плюх». В это время старушка, согнувшись пополам, заливисто хохотала.

– Тю…Тю… Тюремщица! – наконец выговорила она. И снова засмеялась, показывая на Мину пальцем.

– Что смешного-то? – не выдержала девушка и покраснела, то ли от стыда, то ли от злости.

– Да все! – Бабка, наконец, успокоилась и, вытирая выступившие на глазах слезы, похлопала её по плечу. – Ну не обижайся, не хотела я тебя обидеть. На самом же деле смешно, согласись? Вот такулечка, – ребром ладони она показала высоту себе по плечо. – Сторожит вот такого, – и развела руки в стороны. – Волчару.

– Он поменьше…

– Да какая разница, – махнула старушка рукой. – Платят хоть хорошо?

Мина на минуту задумалась и рассказала все про мистера Зога.

– Вот гад, – зло сплюнула старуха. – Чтоб он подавился этими медяками. У самого жалованье наверняка в серебре. И все ему мало. Все старается нас, мелких людей, обобрать.

Мина горько вздохнула и согласно поддакнула.

– Вот и мне житья не дает. Буквально вчера пожертвовала мне ключница старое одеяло. Там и укрываться уже нечем, все моль поела. Так этот самый Мистер Детри, укуси его мертвая кобылица, запретил мне его из замка выносить. Говорит, что краденое. А я знаешь, какая честная? За все жизнь и нитки у господ не украла. Тебе, кстати, одеяло не нужно? Шерстяное, теплое. Почти новое.