Мира Медунова - Кара отверженного

От его растерянного, изумленного и отчаянного взгляда Кристиану внезапно стало жутко:

– Я поступаю так, как ты заслуживаешь!– рявкнул он, сжимая кулаки.– Иди в свою комнату! Вытрись! Чудовище…

Несомненно, глаза Марио, какими тот посмотрел на него после этих слов, еще долго будут преследовать наследника семьи Дарроу. В них читалась такая злость, негодование, обида и горечь, что непокорное сердце Кристиана пропустило несколько ударов. Как только Марио скрылся, он опустился на стул и закрыл лицо руками. Тяжелые мысли проносились в его голове, неясное опасение, что он совершил что-то безгранично ужасное…

Юлиан положил руки ему на плечи:

– Нет повода так огорчаться… Он того не стоит. Разве я не прав?

– Оставь меня, Юлиан, – тихо сказал тот.

– Оставить? – мальчишка нахмурился. – Оставить из-за этого никчемного существа? Оставить?

– Я сказал: оставь меня! – рявкнул Кристиан, свирепо уставившись на него. – Вон!

Шерри тряхнул волосами и, полыхая гневом, вышел из зала. Его отравляла безумная ненависть к Марио; он решил непременно заставить страдать этого жалкого мышонка и, к удовлетворению своего хищного сердца, кое-какие замыслы уже успел продумать… Кристиан принадлежит ему, и никакая сила не изменит этого.

К его восторгу, хозяин дома быстро справился со своими сомнениями – Дарроу утвердился в мысли, что поступает с Марио совершенно справедливо, и тот должен хорошенько знать свое место. Этим же вечером они с Юлианом отправились на пир к одному из его многочисленных знатных приспешников, и наследник великого рода от души насладился праздником.

Однако ночью, после долгих часов непрерывных утех с Шерри, перед его мысленным взором пронеслись изумленные, разочарованные глаза Марио, и он, задрожав от ярости, отодвинулся от Юлиана и всю ночь горячо проклинал выразительные глаза своего мужа.

Глава 3

Известие о том, что глава Дарроу отходит от дел вследствие болезни и передает все свои полномочия наследному сыну, застало Кристиана поздним вечером в конце января, когда их совместная жизнь с Марио достигла срока в пять месяцев. Юлиан совсем недавно уехал из дворца, и хозяин дома предался мрачным размышлениям.

Конечно, он знал, что это время, в конце концов, наступит, но не ожидал, что так скоро. Он привык удовлетворять исключительно свои желания и, хотя прекрасно усвоил государственные законы, нисколько не хотел вступать в права главы Дарроу. Быть герцогом вовсе не так легко и приятно, как может показаться со стороны, и Кристиан за время уроков с известными учителями хорошо это понял. Бесконечные должности, повинности, беспрекословное исполнение королевских приказов – вот что такое титул герцога.

Теперь за всеми его поступками будут пристально следить и, в случае чего – жестоко осуждать. Но даже не это угнетало Кристиана. Завтра в резиденции короля состоится пир, на котором он должен присутствовать вместе со своим законным супругом. С тех пор, как он ударил Марио, прошло три недели, и за это время между ними не промелькнуло ни словечка. По утрам мальчишка даже не смотрел в его сторону, сосредотачивая все внимание на завтраке, ну а он, естественно, и не думал извиняться, хотя, надо заметить, иногда у него возникали такие порывы.

Отношения их, мягко говоря, оставляли желать лучшего. Кристиан по-прежнему смотрел на юношу с откровенным презрением, однако ледяное отчуждение, царившее между ними, нисколько ему не нравилось. По его мнению, Марио поступал нагло и высокомерно. Его долг, как омеги – всячески умасливать мужа, пытаться склонить в свою пользу, а он даже не выходит встречать его по вечерам.

Да, гордость Кристиана не знала пределов. Если учесть, что он возвращался неизменно в компании Юлиана, то нежелание Марио выходить из комнаты вполне понятно. Кроме того, его происхождение ничуть не уступало знатному положению Дарроу. Марио пытался делать шаги навстречу, не скрывал своего отношения к Юлиану, но Кристиан отверг его чувства, и юноша отступил, позволив гордости взять верх. В его жилах текла кровь могущественных герцогов, и унижение, что он вытерпел, никогда не оставит его память.

Кристиан увидел лишь его усталые ожесточенные глаза и черные волосы, скрывающие лицо, но не пожелал смягчиться, упустив самое лучшее, что имел когда-то в жизни. Глухая тишина вскоре стала угнетать его, и он встал, решив не медлить и отправиться к Марио сию же минуту. Мальчишка должен подготовиться к завтрашнему вечеру и выглядеть хоть немного изящнее, чем всегда. Впрочем, Кристиан сомневался, что это возможно.

За окнами сгущалась темнота, но Марио, кажется, не замечал этого. Он нашел интересную книгу и теперь с огромным удовольствием читал ее, совершенно не думая о времени. Он сидел в уютном кресле посреди огромного зала, странно мерцающего в сиянии пурпурных свеч. Шаги Кристиана, доносящиеся издалека, моментально оторвали его от чтения и заставили сжаться, хмуро уставившись на дверь. Через несколько секунд его муж показался на пороге. Марио пристально смотрел на него.

Кристиан вошел в зал и, не говоря ни слова, стал медленно прохаживаться вдоль стен. Кажется, он пытался своим видом устрашить Марио, но едва ли ему это удавалось. В конце концов, он остановился напротив кресла и мрачно сказал:

– Поздравляю, отныне я герцог Дарроу, а значит, ты замужем за самым знатным и могущественным аристократом в королевстве.

Марио тихо спросил:

– С вашим отцом что-то случилось?

– Ничего страшного, – хмуро ответил Кристиан. – Он отошел от дел, решив, что с него довольно. Но я пришел не за этим. Так как я теперь герцог и вынужден участвовать во всех делах Королевского Совета, мне нужно явиться завтра на праздник к королю. В компании законного мужа.

Марио незаметно вздохнул. Эта новость ему совершенно не понравилась, хоть он и не удивился.

– Наверное, вы огорчены, что не можете отправиться туда с Юлианом? – сухо спросил он.

Кристиан усмехнулся:

– Не дерзи мне, мышонок, я этого не терплю. Но, впрочем, ты прав. Я и в самом деле огорчен.

– Тогда я вас не понимаю. Зачем просить меня? Разве кто-то посмеет осудить вас за то, что вы пришли с человеком, которого по-настоящему цените?

Марио играл с огнем и хорошо понимал это. Но он не мог упустить возможность отыграться за свои унижения теперь, когда Кристиан в нем нуждался. Едва ли это можно назвать красивым поступком, но справедливым – несомненно. Чувства Марио никуда не делись, так же, как и привязанность, однако злость и негодование порождали в его сердце жестокую мстительность, и он ничего не мог с этим поделать. Впрочем, как и не хотел.

– Мне не нравится этот тон, – угрожающе произнес Кристиан.