Алина Углицкая - История одной (не)любви

***

Йеванн вернулся в сумерках. Прежде чем войти, окинул дом быстрым взглядом. Окна на втором этаже мягко светились, а вот на первом было темно.

Похоже, его тут не ждали.

Он вошел, не обращая внимания на прилипший к сапогам снег. Скинул плащ, стряхнул его прямо в прихожей.

Снегопад продолжался весь день и затих только к вечеру. Это могло помешать его планам. Кто знает, как быстро чистят дороги в этой глуши.

Из приоткрытой дверцы столовой просочилась служанка. Он нахмурился, вспоминая ее имя.

– Ваша милость, – девушка сделала книксен. – Позвольте вашу одежду. К ужину все готово, я накрою, как только вы скажете.

– Где моя жена? – о да, в глубине души он целых два года мечтал сказать это вслух.

– Миледи сказала, что поужинает наверху. С сыном.

Челюсти Йеванна сжались. Сквозь стиснутые зубы прорвалось глухое рычание.

Она решила его избегать? Игнорировать? Как необдуманно!

Впрочем, что взять с глупой женщины, пытавшейся от него убежать?

– Почему? – прорычал он, уставившись на служанку.

Катарина поспешно опустила глаза. Этот господин пугал ее до желудочных колик. Но в то же время в нем было что-то особенное. Красавец – бесспорно. На таких все девушки засматриваются. К тому же маг на имперской службе, что говорит о его состоянии. Да еще с примесью демонической крови, а это значит, умелый и страстный любовник.

И почему он не нравится госпоже?

– П-простите, – пролепетала она, – миледи просила передать, что плохо себя чувствует. И что желает вам приятного аппетита.

Он прошел мимо нее. Молча, как мимо пустого места.

Катарина едва успела подставить руки под сброшенный мокрый плащ. И сотворила священный знак, глядя, как гость стремительно поднимается по ступенькам.

Она не могла понять, что его разозлило, но поспешила убраться в каморку под кухней. Пусть господа выясняют отношения между собой, а она пока плащ почистит. Глядишь – и еще какая монетка перепадет.

***

Дверь резко распахнулась.

На пороге возникла мужская фигура.

– Миледи? – тихий угрожающий рык прокатился по комнате.

Дея медленно обернулась. Она сидела на ковре у растопленного камина, подогнув под себя ноги, и кормила с ложки Ноэля. Тот к этому времени перемазался в каше по самые уши.

– Не желаете ли отужинать вместе со мной? – Йеванн впился в нее режущим взглядом. – Как-никак, теперь мы супруги. Так что давайте введем первое правило: в нашей семье принято ужинать за общим столом.

– В нашей семье? – Да он издевается! – Разве темные создают семьи? Как мне известно, ваши собратья предпочитают свободные отношения.

– Я тоже предпочитаю свободные отношения. Но в нашем случае моего мнения никто не спросил.

Это была чистая правда. Темные маги не утруждали себя заключением брака. Они сходились и расходились так же легко, как светские дамы меняют булавки. Плодили внебрачных детей и ничуть не заботились о собственном статусе. А зачем? Все равно никто не посмеет указывать темному, как ему жить.

Особенно тому темному, в котором играет демоническая кровь.

Но смолчать Дея уже не могла. Слова Йеванна задели ее за живое.

Не сдержавшись, она огрызнулась:

– И спать мы тоже будем вдвоем, как супруги?

Тот осклабился.

– А вам, я вижу, не терпится? – поддел, издевательски растягивая слова.

Йеванн открыто наслаждался нервозностью девушки. Голодный мужской взгляд прошелся по ее нежной шее и скромному декольте, прожигая обнаженную кожу.

На щеках Деи вспыхнул сердитый румянец.

– Что ж, я не против, – дознаватель озвучил вердикт. – Вы должны мне брачную ночь. И только из уважения к вам я не требую этого здесь и сейчас.

Дея сглотнула. О чем она думала, когда вступала с ним в перепалку? Этот темный не из тех мужчин, чьи просьбы – читай, приказы – можно игнорировать.

Она не могла понять, зачем перечит ему. Что-то было внутри нее, какое-то странное, незнакомое и вместе с тем пугающее чувство, что заставляло делать все наперекор.

Никогда прежде Дея не замечала за собой такого отчаянного желания сопротивляться. Может, все дело в том, что он темный? Может, именно потому вся ее сущность требует бежать от него?

Но бежать больше некуда. Придется смириться.

А как смириться, если сама мысль об этом вызывает протест?

Дея опустила глаза и крепче сжала ложку. Она не покажет ему свою слабость.

– Я присоединюсь к вам, милорд, как только покормлю сына, – отчеканила голосом пленной королевы.

– Нет, – холодно и бескомпромиссно. – Ваш ребенок будет есть вместе с нами. За общим столом. Поднимайтесь, миледи.

– Но…

В растерянности Дея перевела взгляд на Ноэля. Она не знала, чего ждала от него, но уж точно не расширенных, блестящих от любопытства глаз, какими он впился в незваного гостя.

– Поднимайтесь, – повторил Йеванн, но почему-то не перешагнул порог, остался стоять в коридоре и рассматривать мальчика нечитаемым взглядом, – или мне придется поднять вас самому.

От такого заявления Дея едва не поперхнулась воздухом. Неужели этот темный на такое способен?

– Вы позволите себе применить силу при ребенке?

Охваченная возмущением, она и сама не заметила, что вскочила.

Йеванн сузил глаза.

– Поверьте, я вас не разочарую, – процедил с издевкой. – У меня хватит дури на все гадости, которые вы от меня ждете.

Захлопнув дверь, он направился вниз в твердой уверенности, что услышит шаги Деи.

Сама же Дея вздрогнула, едва захлопнулась дверь, и бессильно уронила руки. Даже не заметила, что все это время она с силой сжимала кулачки и была напряжена до предела.

Но с уходом Йеванна напряжение спало. Ноги ослабли. Дея медленно опустилась на пол.

– Мамочка, – подал голос Ноэль, – а я теперь всегда буду кушать здесь?

Игнорируя ложку, он зачерпнул пальцами сладкую кашу и совсем не по-джентльменски облизал их.

Дея перевела взгляд на сына. Надо взять салфетку, вытереть маленького замарашку, пока он не запачкал ковер…

Впрочем, какая разница? Что значит какой-то ковер по сравнению с тем, что рушится их счастливая жизнь?

– Идем, – хрипло выдавила она, поднимаясь. – Он прав, нам лучше спуститься в столовую.

Этот ужин стал для Деи настоящей пыткой.

Когда она спустилась, ведя за руку Ноэля, Йеванн уже сидел за столом, а Катарина, пряча глаза, расставляла тарелки.

Дея боялась, что сейчас темный скажет что-то язвительное. Как раз в его духе. Но, вопреки ее ожиданиям, он промолчал. Даже не взглянул в сторону навязанной жены, словно ее не существовало, а обратил все внимание на жареного фазана, украшенного артишоками.

Запах мяса напомнил Дее, что она голодна. Аппетитная корочка с капельками блестящего жира, покрывающая птицу, заставила рот наполниться слюной.