Екатерина Шельм - Позднорожденные

Софи вспыхнула до корней волос.

– Что?!

– Представь себе. А зачем же еще тащить с собой в Сиршаллен смертную деву? Потому что долг, благородство и честь? Ха! Знаешь как на самом деле думают эльфы? Они думают, что люди это что-то вроде собак. Все понимают, бывают милы и приятны, иногда даже хочется завести себе милого щенка, но, знаешь ли, эльфам они не ровня. И спасать тебя… зачем? Ты же все равно умрешь. Ну, проживешь еще лет тридцать-сорок. Что такое тридцать лет для эльфа. Для эльфа убить человека – это котенка утопить. А если этот котенок еще и чумной, как ты… Сама подумай как бы ты отнеслась к дураку, что тащит в дом опасного звереныша еще и рискуя своими друзьями?

– Почему я чумная?

– Потому что ты знаешь то, что не должна знать смертная.

Софи стояла, глупо хлопая глазами.

– Пойми, душенька, убежишь от нас, тебя твои же соплеменники сгноят в тюрьме. Из тебя твои собственные власти вытащат все, любыми способами, а потом, чтобы ты не сболтнула лишнего, убьют и зароют. Думаешь, ты ничего важного не узнала? Ошибаешься. Ты покойница там, в своем мире. Если тебя не найдут люди, то найдут эльфы. Те самые, правильные, не такие как Джон. И конец будет один. Пойми, наконец, Джон – твой единственный шанс. А ты с ним так по-скотски. Сбежать хочешь. Нехорошо.

Софи онемев смотрела на Нилана. Он пошарил по карманам, вытащил сигареты и снова закурил.

– Такие дела, милая. Джону я ничего не скажу. Зачем его расстраивать. Но и ты включай уже голову, Софи. Тут тебе не воскресный сериал про великих и благородных эльфов. Тут реальный мир. И в нем эльфы, как и все остальные, хотят ухватить местечко потеплее и девчонку посимпатичнее. Да, представляешь, мы тоже едим, смеемся и даже трахаемся иногда. – Доверительно сказал Нилан и рассмеялся.

Софи не покраснела только потому, что в голове было слишком много мыслей.

– А что если ты мне врешь? – Насупилась она.

– Ну да, мы же тебя с курорта забрали, покои были с перинами пуховыми и балконом на море.

Софи не нашлась, что на это ответить.

– Пошли, ужин и спать. Завтра с утра в дорогу.

Софи понуро поплелась рядом с ним. В голове роились мысли. Неужели она правда сделала что-то глупое? Или не верить ему и все равно бежать без оглядки хоть пешком?

Ох, не знала она что делать и кому верить. И что это еще за разговоры про каких-то наложниц? Что за бред! Да общеизвестно, что эльфы к смертным женщинам совершенно равнодушны. Ну, то есть… конечно всплывали порой какие-то истории, но Софи всегда казалось что это просто газетные утки и не больше.

И почему Джон, спасая ее, станет посмешищем? Ведь он сказал, что это по их законам правильно…

Они вошли в дом, и Нилан, слепо натыкаясь впотьмах на косяки, пошел в сторону освещенной кухни.

– Знаешь, я не голодная. – Сказала Софи

– Да? Мельтан! – позвал он шепотом и что-то добавил по-эльфийски. – Тебе вниз. Ворчит, что его дом вот-вот лопнет. Все койки заняты сегодня. – Он проводил ее до лестницы . – Туда… Ты ведь не убежишь? – Он серьезно посмотрел на Софи в темноте.

– Нет, наверное, – честно ответила она. – Я… кажется, вам верю.

– Вот и умница. Спокойной ночи.

– Спокойной… – понуро откликнулась Софи и стала спускаться по винтовой лестнице.

Лестница заканчивалась дверью, из-под которой пробивался свет. Софи вошла. Комнатка была крохотной, с низким потолком. Старомодная кровать с железным изголовьем, цветастое постельное белье в деревенском стиле. Над кроватью висел ночник, который и давал немного света. На противоположной стене висела голова лося с огромными рогами. Софи уже потерявшая способность чему-либо удивляться, сняла рюкзак, стащила с ног кроссовки и упала на кровать лицом вниз.

Как она устала. Вот бы заснуть и не думать ни о чем. Плевать на все, она просто будет спать. Софи со стоном перевернулась на спину и села. «Не пойду умываться, просто залезу под одеяло и все!» – решила она.

Она стащила с плеч куртку и бросила ее рядом на кровать, расстегнула ремень и сняла джинсы и носки.

Ну и куда это все?

Софи увидела в темном углу какой-то пуфик и сундук. Она встала и прошлепала туда, намереваясь оставить одежду там. На пуфике уже что-то лежало. Присмотревшись, Софи узнала куртку и шапку Джона.

А это тут откуда? – успела удивиться Софи.

В этот момент дверь в темном углу комнату открылась, и из ванной вышел Джон. Софи остолбенела. Она стояла в футболке и трусах посреди комнаты, сжимая одежду в руках.

Джон увидел ее, перевел взгляд на ее голые ноги и вспыхнул. Он резко отвернулся и попытался вернуться ванную, но сделал это так неловко, что с силой впечатался в косяк прямо лицом.

Софи ничего не могла с собой поделать – она прыснула. Это было и смешно и мило одновременно.

Джон зажал место удара ладонью и остановился, повернувшись к ней спиной.

– Я.. я прошу прощения… Мельтан, наверное, не так понял… я все исправлю… То есть, я оставлю тебя одну…

– Ты там живой? Сильно ударился? – Софи искренне сочувствовала, но все равно не смогла подавить смешок.

– Нет, разумеется. Не стоит беспокойства. – Затараторил Джон. – Эм… Я выйду, то есть я войду сюда, чтобы ты могла…

Софи стащила с кровати покрывало и обернулась им.

– Можешь поворачиваться, я одета.

Джон осторожно, не поднимая взгляда от пола, повернулся. Он посмотрел сначала на ее ступни, и лишь убедившись, что она действительно целомудренно замотана от подмышек до самых пяток, он посмотрел ей в глаза.

– Я прошу прощения. Это неумышленно.

– Вообще-то, это я к тебе вломилась. Мельтан отправил меня сюда.

– Он ошибся. Не так понял. Я оставлю тебя, прошу прощения.

– Да стой ты! – Утомленно приказала Софи, и Джон, уже схвативший куртку и шапку, остановился.

– Он сказал, что все кровати заняты. Что у него тут аншлаг.

– Да, это так. Многие сегодня здесь. Слухи множатся и… все торопятся уладить дела и вернуться домой. – Софи поняла, что Джон так разнервничался, что говорит ей то, что не сказал бы в обычном разговоре.

– Ну и куда ты пойдешь? На сеновал?

– Это не важно. Остаться… недопустимо.

– Репутацию мою испортишь? – Фыркнула Софи. – Слушай, я знаю, что обо мне этот Мельтан подумал.

Джон хмуро поглядел в угол комнаты.

– Кто тебе рассказал? Нилан?

– Да.

– Научился говорить с людьми и теперь никак не может придержать свой язык. – Зло процедил Джон.

– В общем, от того, что ты будешь ночевать в сарае, мне лучше не станет, ясно? Так что я просто залезу под одеяло, даже нет, я заберу себе все одеяло, чтоб тебя не смущать. А тебе отдам покрывало. И все. Мы на этой кровати друг друга и не заметим.

Даже в полумраке комнаты было видно, что Джон отчетливо покраснел.

– Это… недопустимо.