Властелина Богатова - Это (не) ваша дочь, господин маг

– Не нужно мама, правда я справляюсь, – морщусь я, представляя что-то кто посторонний будет в моём доме.

– Никаких разговоров, – обрывает госпожа Кан. – Я всё решу, тебе нужно качественное питание, как минимум. Ты не ответил на вопрос кто гладит тебе костюмы, кто убирает, кто тебе готовит? Опять питаешься в забегаловках?

Закатываю глаза.

– Мама, я никогда не питался в забегаловка. Я готовлю сам, – отвечаю избегаю прямого контакта в глаза. Из всего перечисленного я только готовлю, что у ж сказать всё остальное делает тьма, это правда. Но об этом она не должна знать.

– Не поверю, – хмыкает. – Когда у тебя на это всё есть время, если ты приходишь так поздно?! Довести меня хочешь?! – начинает распаляться мама. – Скажу об этом Хорбену.

– Нет! Не говори отцу, пожалуйста.

Мама удивлённо смотрит на меня.

– Ему не интересно будет, скорее он тебя не поддержит, – быстро нахожу что ответить.

Проклятье, ели отец об этом узнает он сразу заподозрит меня в использовании запретной силы.

– Ты прав. Тогда решено я займусь этим вопросом сама, раз ты не хочешь. Завтра же найму тебе прислугу.

Продолжаю есть хмурясь, понимая, что госпожу Кан не переспорить. Правда спокойно поесть не удалась, выслушав целую петицию о том какая вредная у меня работа и как необходимо поддерживать себя. Под конец ужина всё же успокаивается.

– Фоэрт, – позвала вдруг так, что меня настораживает её тон.

– Да мама.

– У меня в гостях была Паулина…

Откладываю вилку и смотрю на неё, сдерживаясь от того чтобы не стиснуть клаки.

– Что ей нужно?

– Ничего, расспрашивала о тебе…

Я сглатываю вставший в горле ком.

– Кажется, ты ей нравишься.

– И что с того? – мысленно душу эту стерву, которая вздумала крутится под ногами моей матери. Что она добивается, чёрт бы её побрал?!

– Ничего, я просто говорю, а что тебя так настораживает, она ведь твоя родственница как никак, говори о ней таким тоном, проявляй уважение, – жёстко одёргивает.

– Да, – не знаю, что ответить ещё, хотя изнутри рвались наружу слова, которые я не мог сказать, чтобы лишний раз не тревожить её. Всё что я думаю о Лансет.

Джолит, глубоко вдыхает и поднимает руку. И тут же кладёт на свою грудь. Я мгновенно срываюсь с места, стул с скрежетом отодвигает в сторону, моментально оказываюсь рядом с ней.

– Мама, тебе плохо? Я сейчас вызову лекаря.

– Нет, не нужно, – убрала руку начав дышать глубоко, но с трудом. Задержала меня, когда я посмотрел в сторону выходу. – Я сказала не нужно Фоэрт!

Сглатываю, сердце бухает где-то в затылке.

– Сядь на место, и не обращайся со мной так как будто я не здорова, – говорит уже ровнее, а меня пронзает болезненная тревога за неё.

– Спасибо за ужин, всё было очень вкусно, – говорю принимаясь собирать пустые тарелки. – Тебе нужно отдохнуть. Я уберу здесь всё.

Мама пытается возразить, но я прерываю её.

– И не беспокойся обо мне. Я сам займусь поиском прислуги. Обещаю.

Мама пошла отдыхать, предупредив, что ещё останется на несколько дней в Вигфоре и сама всё проконтролирует. Я не мог ей возразить – если она что-то решила, то мои попытки убедить бессмысленны.

Покинув столовую, решаю на время уединиться в кабинете, чтобы ещё раз обдумать то, что сегодня удалось узнать.

– Где мой пиджак? – спрашиваю служанку, которой госпожа Кан передала мою вещь.

– Вот, господин Кан, – протянула его мне.

Вытащив футляр и конверт, отправился в кабинет.

Включил настольную лампу и опустился в глубокое кожаное кресло, отложил футляр и взял конверт. Повернул его, проведя пальцами по гладкой бумаге, собираясь разорвать, и замер.

Сейчас я могу узнать, кто она, обладательница этого украшения. Внутренне я хочу, чтобы ею оказалась именно она, Адалин Ридвон. Как же сладка эта мысль.

Надрываю бумагу, и снова пальцы застывают. А что, если это не она? Испытываю некоторый дискомфорт. Что, если это окажется дешёвая бижутерия, которую носит половина женщин Эферфолда?

Начинаю злиться от собственных противоречий. Конверт жжёт мои пальцы, но я не могу его раскрыть и разочароваться, что та незнакомка окажется другой женщиной.

«Кажется, тебе пора остановиться, Фоэрт, уж слишком много значения ты придаёшь этому».

Разрываю конверт и разворачиваю лист бумаги. Читаю быстро:

«Серьга принадлежит ювелирному набору мастера Мейнота Энхока, к сожалению, его давно нет в живых. Набор состоит из колье, серёг и кольца. Но, по недавнему отчёту, одна из деталей украшения поступила позавчера по адресу Уил-Вит, двадцать четыре».

Перечитываю ещё несколько раз. Уил-Вит, адрес, куда я сегодня подвозил Ридвон.

Хмурюсь.

Мейнот Энхок… знаю это имя, известный мастер ювелирных изделий эпохи юности моего отца, и ещё долго славившийся у высшей знати.

– Болван! – рычу. – И что из этого всего полезного?!

Откинув конверт, я устало потираю переносицу. Зачем мне всё это вообще нужно? Нужно остановиться и не забивать голову лишним. « …Одна деталь украшения поступила позавчера по адресу Уил-Вит, двадцать четыре…»

Чёрт! Её же могут выкупить или перепродать!

Поднимаюсь с кресла, беру портмоне и призываю тьму, держа в голове место, куда хочу попасть. Шагаю в образовавшийся передо мной тёмный провал там, где должен стоять шкаф с книгами.

Привычно испытываю лёгкое давление и последующее головокружение, которое так же быстро проходит, как и появляется.

Теперь я стою в центре ювелирного салона, немного меньше магазина Кьерса. С небольшой витриной для драгоценностей с зеркальными стенками, ярко подсвеченной магическим мерцающим светом, который только подчеркивает особенности каждого ювелирного украшения, что в ней находится. За прилавком никого нет.

– Что за?!.. – возглас продавца, который только закрывал изнутри свой прилавок на ночь, режет слух. – Кто вы такой?! Как вы тут оказались? Я сейчас вызову охрану! – бьёт тревогу ошарашенный продавец.

Привычно раскрываю бумажник и показываю удостоверение. Мужчина неуверенно приближается, щурит глаза, с опаской рассматривая документ.

– Прост-тите, господин, к вашим услугам, господин, – тушуется он.

– Позавчера к вам поступила ювелирная деталь из коллекции Мейнота Энхока.

Продавец округляет глаза. Стискиваю челюсти и вытаскиваю из бумажника десять купюр.

– Я бы хотел её приобрести.

Глаза продавца округляются ещё шире, челюсть отвисает.

– Да-да, конечно, господин, – срывается с места и бежит к прилавку.

– Очень редкая вещь, для коллекции она безупречна.

– Кто приходил её сдавать? – задаю главный вопрос.

– Молодая женщина, господин. Имени своего не сказала.

Ювелир кладёт на бархатную подставку серьгу. Я смотрю на неё и вспоминаю, что на девочке было колье, а это значит… Губы сами собой растягиваются в хищной улыбке, поднимаю взгляд на ювелира и кладу деньги на стол. Глаза того вспыхивают жадным огнём, он торопливо берётся упаковывать украшение.