Иман Дани - По ту сторону строк

– Хорошо. Верю. Но скажи, пожалуйста, Олег, ты был в тот вечер…?

– В какой вечер?

– Когда я прощался с Джанной, точнее, – я сжал губы и улыбнулся, – с королевой пери. Был ли ты в тот вечер в старом здании?

– Чёрт! Что ты сказал? Повтори!

– Я прощался с Джанной…

– Ты сказал…

– Да. Она пери. Королева пери.

– Вот это да! Офигеть! Вот это да!

Олег вскочил и начал нервно ходить туда и обратно:

– Я думал, будучи призраком, ты понял, кем является ваш с Азатом агент от фирмы-организатора гонок?

– Нет. Нет. Блин. Ратмир. Это… это заговор! Заговор! Нас подставили. С самого начала подставили!

Послышалось журчание воды. Фонтан, усилием двух рабочих, заработал и, стрельнув несколькими грязными струями в воздух, с шумом начал заполнятся. Я зевнул и вытащил из кармана сотовый телефон. И как раз вовремя.

Кто вызвал полицейского? Я так и не понял. Но он подошёл ко мне и, представившись:

– Старший лейтенант Саламов. Предъявите, пожалуйста, документы удостоверяющие личность. – Протянул в сторону меня руку.

Я усмехнулся. Бумажник был в кармане. К счастью. И я, открыв его, протянул стражу порядка удостоверение личности.

– Что-то случилось, офицер? – Спросил я.

– Да. – Изучая документ и сверяя моё лицо с фото, сказал он. – Был звонок. Сообщили, что на аллее влюблённых рядом с фонтаном, мужчина разговаривает с самим собой и… в некоторой степени ведёт себя странно.

– А? Ну… это я по сотовому разговаривал. – Потряс я гаджетом. – Трудный день, тяжелый звонок.

– Алкоголь не принимали?

– Нет. Я не пью. – Нагло солгал я.

От моих слов, Олег покачал головой и усмехнулся. Старший лейтенант Саламов хмуро посмотрел, как два мастера собирают инструменты у фонтана, оглядел аллею и сидящих на скамьях людей и тяжело вздохнув, вернул мне документ.

– Действительно, тяжелый звонок. – Сказал он. – Извините за беспокойство. Позвонили на «102», нужно было реагировать. Обычно люди сопротивляются, когда у них требуешь документы. Но тут… тут всё в порядке.

– Ничего страшного. – Пряча удостоверение в бумажник, кивнул я. – Это ваша работа. Всё-таки охрана правопорядка.

– Спасибо за понимание. – Тоже кивнул он. – Доброго дня.

– Доброго дня. – Попрощался я.

– Доброго дня, фараон! – Крикнул ему в ухо Олег.

Но страж порядка, как и полагается законам смертных, его не услышал.

– Козырёк! – Ещё раз крикнул Олег, и вновь опустившись на скамью, повернулся ко мне и сказал. – Ловко ты. Я думал, скрутит, вызовет наряд, и тебя оформят по статье КоАП РК. Распитие алкогольных напитков или как там… появление в нетрезвом состоянии и беседе с призраком белки.

Я не ответил. Олег, нервно покрутившись, с минуту помолчал, затем требовательно произнёс:

– Давай, Ратмир, рассказывай.

– Что рассказывать? – Притворно приложив к уху телефон, спросил я.

– Всё! Всё, что связано с Джанной. Давай и без утайки.

И я рассказал. Но утаив чувства к пери. Хотя… этого можно было и не делать. Когда я произносил её имя – правда, имя Джанна было не настоящим её именем – мой голос менялся. И не только голос. Я весь менялся. И Олег это прекрасно видел.

Рассказ мой был коротким. Сказку о безымянном рыцаре, красавице царевне Песчинке и городе Мираж, я поведал Олегу в двух словах. О знакомстве, свидании и последнем разговоре с Джанной, уложился в минут десять. А когда я завершил своё повествование, Олег хмуро посмотрел на журчащий фонтан и сказал:

– Надо же, зыбучие, мать их, пески! И Жел тоже там остался. Фак!

Я огляделся. Аллея наполнялась прогуливающими людьми. Сотовый телефон в руке покрылся потом с ладони. Правое ухо из-за прижимания гаджета тоже вспотело. Вытащив из кармана носовой платок, я вытер им ухо и лицо. Протирая телефон, я тихо сказал:

– Теперь твоя очередь. Рассказывай, что было после того, как доктор Модест и медбратья закрыли тебя в палате?

Олег состроил противную гримасу, будто я попросил его выпить коктейль, составленный из водки, пива и ещё нескольких видов алкогольных напитков. Но ломался недолго и тут же, всё выложил:

– Понимаешь, Ратмир, я сам не знаю, что именно произошло, – начал он издалека, – но я, после снотворного, который мне вколол гад доктор, очнулся в каком-то тёмном помещении. Точнее будет сказать, в тёмном измерении. Вначале я подумал, что меня перенесли в особую комнату. Ну, бывают же комнаты с мягким полом, потолком и стенами в психушках? В подобную, но просто тёмную, без света. Только… это оказалось не то, о чём я подумал. В комнате без света я бы не видел своих рук и ног, вообще, ничего бы не видел. Но в этом измерении я видел всё. Всё! И это странное место не имело границ, не имело неба. Вокруг всё было покрыто кромешным мраком, из-за чего мной иной раз овладевали сомнения, а не попал ли я в лимб или другое, похожее измерение, где царствует пустота и вечная тьма.

Было жутко бродить по тёмному миру. Казалось, что я хожу по краю обрыва. Один неверный шаг и меня поглотит нечто, о чём я не имею и близкого понятия. За спиной, впереди, вокруг, чудились отвратительного вида монстры, которые только и ждали, как бы полакомиться мной. Воображение рисовало, как они снуют во мраке, заманивают меня к себе, окружают плотным кольцом, скалят зубы и облизываются, предвкушая пира из грешной души. Прислушиваясь и напрягая взгляд, таращась в самое сердце тьмы, я осторожно двигался вперёд. Пол или земля? Я не знаю, что было у меня под ногами. Не уверен, было ли вообще что-то у меня под ногами. Короче… земля, как будто не желала, чтобы я двигался. Шаги давались с трудом. Иной раз, чтобы сделать шаг, мне приходилось орать на себя, бить по лицу. При этом, сковывал движение вовсе не страх, а какой-то непонятный паралич. Иногда я думал, что просто топчусь на месте или иду по замкнутому кругу, раз за разом проходя один и тот же путь. В такие моменты, мысли о лимбе вновь всплывали в голове и я в отчаянии просто садился и сидел, пока вновь не приходил в себя. Я заставлял себя подниматься, называл себя трусом, заставлял идти дальше. Правда, куда? Сам не ведал.

Кошмаром было ещё то, что мне очень хотелось пить и есть. Голод и жажда мучили меня так, как будто я вновь попал в пустыню. Спать, что интересно, совсем не хотелось. Усталости не было ни в теле, ни в мыслях. Но мысли о еде и воде? Они сводили меня с ума.

– И сколько же ты там пробыл? – Невольно вырвалось у меня.

– Я не знаю. – Ответил Олег. – Вечность? Год? День? Минута? Не знаю. Ужасное место. Так и источает безумие и зло. Не хочу туда больше! Не хочу!

– Э-э-э…

– Можешь ничего не говорить, Ратмир. Можешь ничего не говорить. Просто слушай. Слушай и молчи. Помимо голода и жажды, меня мучил холод. Там было холодно. Наверное, поэтому я отверг мысль, что попал в ад. В преисподние ведь жара стоит. Черти печи топят, в котлах души людей варят, вилами их пронзают, копытами топчут. В общем, невыносимая жара. Пекло.