Энжи Собран - Не обольщайся!

Трибуны возмущенно загомонили. Вот никогда не пойму этих мужчин: сами девчонок пользуют, а потом самим же подавай чистую. Перед глазами всплыл детский кошмар: грузное тело мужчины и бьющаяся под ним дочь кухарки, ее ноги, закинутые на его плечи, когда он вбивался между ними. Покачала головой, отгоняя эту ставшую за годы жизни почти привычной картинку. Нет, у меня так не будет, няня твердила, что когда я встречу настоящего мужчину этот процесс подарит мне ни с чем несравнимое удовольствие. И как хорошо, что я уже успела убедиться в этом.

– Артефакт в полном порядке, – заверил всех распорядитель.

А тот же гнусный голос продолжил вещать:

– Да? И как мы можем убедиться? Требуем подтверждения. Здесь и сейчас!

От этих слов Ингрид побледнела, и крепче сжала кулаки.

– И как же вы хотите это подтвердить? – задал вопрос молодой мужчина.

– Пусть ее распечатают прямо тут. Все равно ее никто не выбрал, и она пойдет сегодня по кругу.

Ингрид пошатнулась и замерла, стиснув губы, ожидая приговора, лишь непрошеные слезы продолжали скользить по ее щекам. Я тоже молчала, не отводя глаз от ее лица. Хотелось броситься к ней и встать рядом, но даже если я это сделаю, ничем не смогу помочь. Стоящий рядом со мной Рейндал, словно ощутил это мое желание, и крепче сжал мою ладонь в своей. Перевела на него полные отчаяния и страха глаза и увидела еле заметное предостерегающее покачивание головой. Отвела взгляд, вне себя от собственного бессилия.

Ингрид сделала шаг вперед, гордо вскинула голову:

– Я согласна на проверку на алтаре.

Мужчины снова загомонили, старик поднял руку, призывая к тишине:

– Варяне! Вы все знаете наши обычаи. Распечатав Ингрид на алтаре, вы получите ее в свой дом либо изрой, либо эйри. Кто готов?

Несколько минут шепотков и переглядывания, а потом вперед выступило трое мужчин.

– Отверженные, – гулом прокатилось по толпе.

Но мужчины лишь усмехнулись, подошли к девушке и встали рядом. Высокие и мощные, закаленные в боях воины с красноречивыми шрамами на лице и теле. Такие привыкли отвоевывать свое, защищая до последнего вздоха.

– Пять лет прошло, и мы можем претендовать на эйри, – сказал главный среди них, ни к кому конкретно не обращаясь.

Старик кивнул:

– Что ж раз больше ни у кого нет возражений, можете приступать.

Один из мужчин подошел к Ингрид и, взяв руку, повел ее за собой к круглому камню в центре амфитеатра. Второй протянул ей бокал полный какого-то сиреневого напитка. Третий что-то шепнул на ухо и, Ингрид осушив бокал, несмело улыбнулась. Потянула за подол платье, но мужчина удержал руку, покачал головой, и опустил ее спиной на камень. Мужчины переглянулись между собой и принялись целовать и гладить девушку сквозь одежду. Потом один из них развел ее ноги и встал между ними.

Я не смотрела туда. Отвела взгляд на толпу и видела мерзкие лапающие взгляды зрителей, видела, как они вытягивают шеи в надежде разглядеть, видела, как их руки опускаются к штанам, поглаживая вздувшиеся бугры. Но окружившие Ингрид мужчины закрыли ее собой от любопытных взглядов.

– Не хочу так, – пробормотала испуганная я.

Все закончилось очень быстро: уже через мгновение, алтарь вспыхнул зеленым. Толпа разочарованно зароптала, а Ингрид подняли, и она вцепилась в мужчину, что еще мгновение назад стоял между ее ног. Платье бережно поправили руки двух других мужчин. Но отпускать обхваченную руками шею девушка не желала. Глаза горели пьянящим возбуждением, и Ингрид откровенно потерлась о мужчину, напрашиваясь на ласку.

– Чистота подтверждена! – проголосил Старейший. – Дайрин Гилмор, Сейман Шеварра, Рафрик Грейффрит, получают девушку, как эйри. Выбор завершен!

Снова ударили барабаны. Под этот ритм, танцуя, появились полуобнаженные девушки, на которых из одежды был лишь платок, прикрывающий бедра. Толпа мужчин возбужденно застонала.

– Нам лучше уйти, – сказал третий из окружающей меня троицы, и двое других согласились. Меня подхватили на руки.

– Эти девушки они…? – запнулась я, не зная стоит ли продолжать вопрос.

– Из дома Греха. Сейчас немного потанцуют, и остальные девушки пройдут подтверждение на алтаре, – ответил Себастиан, кажется.

– А… я? – выдавила из себя встревоженный вопрос.

– А тебе не стоит на это смотреть, малышка, – а это, кажется, Рейндал.

– Но обряд…

– Проведем в более уютном месте, не на глазах сотен возбужденных мужиков, – ответил немногословный Бренден.

Нам под ноги упал камень, появилось белое марево, в которое, не мешкая, шагнули мужчины.

– И никто не сможет на меня больше претендовать? – выдала я тревожащий душу вопрос.

– Пусть попробует, – усмехнулся Себастиан. – Ты теперь только наша.

– Подходит, – выдохнул Рейндал,

И я открыла, прикрытые было глаза. Храм. Высокое и красивое здание, сейчас было полуразрушено, но возле него был все тот же круглый каменный алтарь. Тут было немного теплее, чем возле дома эйри. И уж точно менее людно. Лес, за которым виднеются горы, плеск бегущего недалеко ручья и звезды – мириады звезд на черном небосводе.

– Ничего не бойся, – шепнул мне в ухо Себастиан, уловив, как я сжалась от приближения неминуемого.

– Выпей, – протянул мне бокал сиреневого напитка Рейндал.

– Это обязательно?

Мужчины переглянулись, но ответил Бренден:

– Нет, но это поможет тебе возбудиться и забыть обо всем.

– Тогда я не хочу, – покачала головой, готовая трезво принимать все происходящее.

Почему-то мне важно было все чувствовать, видеть и знать.

Бренден с улыбкой склонился ко мне и накрыл мой рот в поцелуе. Властном, пьянящем, требовательным. Глубокий страстный поцелуй лишил меня ума сильнее, чем предложенный напиток. В груди вспыхнул жар и потек, разливаясь обжигающей волной по телу. Чья-то рука скользнула по груди и жар немного утих. Чувствительный сосок отозвался легкой болью на это прикосновение.

Кто-то поцеловал мое плечо, и по телу стремительно пронеслась толпа возбужденных мурашек. Передернула плечами. Легкий шепот «Ничего не бойся», опалил шею.

«Себастиан…», – мелькнуло в голове и тут же забылось под новой чувственной лаской.

Мой рот освободили всего на мгновение, но тут же повернув голову, накрыли снова. Безжалостно, нетерпеливо, страстно. Теплый язык скользил по моему небу, играл с моим языком, дразнил и распалял желания.

Треснула ткань, и прохладный ветерок, пробежав по оголенному телу, вызвал новый поток чувственной дрожи. Два восхитительно теплых рта захватили мои соски и игрались с ними, лаская, такими разительно разными ласками, что это вводило все мои чувства в разлад: прикусанный до легкой боли правый сосок требовал стонать от боли, а мягко всасываемый левый вводил в состояние эйфории.