Кристина Юраш - Трудовыебудни. В том гробу твоя зарплата

«Не у нас, а у вас!» – заметили тараканы.

– Вот, – кивнула я, забирая у него из рук каталог и листая, – Очень симпатичный дом. Ничего лишнего. Я его уже один раз показывала.

– То есть вы гарантируете, что мы не будем вынимать хозяев из петель и хоронить их на заднем дворе. Я не собираюсь выполнять для Магистрата план по раскрываемости преступлений столетней давности. Скажу сразу, что если мы найдем труп, то закапывать его будете вы, сударыня. Я буду лишь руководить процессом, – зевнул мой разочаровательный пессимист. Ничего себе. Саблезубая белка мрачно цыкнула зубом, глядя на эти клыки. Моя шея зачесалась.

Я быстро сходила за ключами в директорский кабинет, бросив на стол «Ордер». Пусть любуется! Пока я ходила, дед блаженно постанывал:

– Еще два жалобных отзыва, и мои зубы вопьются в ее шейку! Как давненько я не … О! Это будет настоящий праздник! И пусть только попробуют мне что-то сказать! Я тоже здесь работаю!

Мой спутник посмотрел на деда, а потом на меня. Я пожала плечами, мысленно содрогаясь от того, что до преждевременной кончины остаются какие-то две жалобы! А до критических дней – еще три дня. Ничего, я уже осмотрела весь хлам в туалете, нашла некое подобие кола и спрятала его у себя в столе. На всякий случай.

Особняк, который я уже однажды показывала пожилой семье упырей, размещался на выезде из столицы. Но его так и не купили. Покупатели зажали деньги, решив, что менять недвижимость на старости лет – бессмысленно. Точнее деду было все равно, а бабка попалась очень экономной и прижимистой.

Я ловко открыла дверь, пропуская гостя вперед. Ни дурацкой лепнины, ни уродливых статуй, ни вызолоченных обоев – ничего такого в помине не было. Сам особняк напоминал милую семейную обитель. Пастельные тона, минимум украшений, чистота и порядок.

– Здесь жила семья. Муж, жена и трое детей. Они уехали из Криора по семейным обстоятельствам, а дом выставили на продажу, – сообщила я, любуясь простотой и изяществом, – Очень хорошая, приличная семья. Всегда такие приветливые и радушные. К ним регулярно приходили гости… Правда, жена часто болела…

– Мне нужно вдумываться в смысл ваших слов? – заметил мой клиент, поднимаясь наверх. Он прошел в сторону спальни, потом открыл дверь в другую спальню.

– Интересно, почему это «счастливая семья» решила спать отдельно друг от друга? – заметил он, подходя к кровати. Вампир присмотрелся к стене, отошел на два шага, а потом снова приблизился к ней, положив руку на какой-то камень. Камень сдвинулся, открывая дверь.

Мы вошли в большую комнату. Одно движение руки моего клиента и в комнате загорелись свечи. И тут я начала медленно умирать от стыда. На стенах красовались обнаженные пары, которые вытворяли такие акробатические номера, что в цирковое училище их бы взяли без экзаменов. По стенам были развешены приспособления для пыток, включая черный кнут, какую-то упряжь, ошейники и кандалы.

– Ну-ну… Вы так мило рассказывали мне про дружную семью… Почему вы умолкли? – заметил мой спутник, изучая «настенную живопись», – Мне кажется, или на этой картинке женщине предварительно сломали хребет?

– Да нет, – стыдливо ответила я, – Она просто очень гибкая. Хотя....

– А вот здесь явно сломана нога, хотя судя по ее лицу, о ноге она думает в последнюю очередь. А вот за это художнику нужно руки оторвать… Это явно его буйная фантазия. Это физически невозможно… Или… Хотя, в принципе можно..... если она уже мертва.

Я стояла, словно школьница, которую поймали в туалете с сигаретой.

– Пойдемте отсюда… – вздохнула я, вспоминая, что в первый раз, когда я заходила в этот дом, меня тоже удивило то, что первый этаж, кажется больше второго. Было у меня такое чувство, что не хватает еще одной комнаты. Лучше бы я не знала о секрете «семейного счастья».

Мы спустились в холл. Мне было очень стыдно. Уши просто полыхали и, судя по всему, были красные, как огнетушитель. Я честно не догадывалась, чем заключается секрет семейного счастья бывших жильцов, и почему супруга регулярно брала больничный.

На часах было шесть, а я чертовски устала. Мы снова вернулись в агентство. Дед спал, свет горел. Судя по тому, что вещей Лемиры и Бриссы не было, они так и не появлялись. Ну конечно! Сегодня выходной. Сегодня все нормальные упыри отдыхают. Кроме меня и деда, который приходит на работу по инерции.

– А теперь, будьте так любезны, подойти к своему коллеге и взять у него из кармана ключ, – внезапно произнес мой пессимист.

– Но директор, если узнает, что ключ потеряли… – шепотом заметила я, глядя на чмокающего во сне старика.

Вампир посмотрел на меня такими глазами, что я разулась и подошла к деду. Опустив руку в его карман, я нашла какую-то коробочку, веревочку и … ключ от офиса. Осторожно, чтобы не разбудить деда, я вынула ключ. Дед причмокнул во сне, заворчал и выдал:

– Потные матросы! Фу, какая гадость! Надо сказать капитану! В последний раз я плыву на корабле! Попомните мои слова!

Я обулась, сжимая в руке ключ от офиса.

– Сюда давайте, – заметил мой клиент, – Я сделаю вам копию. Через полчаса она будет готова.

Он позвал кучера, отдал ему ключ, глядя на часы.

– Можно чашку крови? – спокойно поинтересовался мой спутник, задумчиво глядя на меня.

– Так вы же не пьете из чужих чашек.... – осторожно заметила я, глядя на почти пустой кулер.

– Я решил сделать исключение, но только при условии, что вы ее вымоете…– спокойно заметил вампир. Я пожала плечами и отправилась мыть кружку. Мыла я ее долго и тщательно, как для себя. После пяти минут полоскания и вымывания, она блестела, как новенькая.

Со спокойной совестью я подошла к кулеру, открыла краник и увидела, как кровь тонкой струйкой потекла по белым фарфоровым стенкам.

– Прошу… – прошептала я, поднося полную кружку клиенту. Он посмотрел мне в глаза, а потом сделал вид, что принимает ее у меня из рук, и … Только через мгновенье я поняла, что произошло. Кружка осталась у него в руках, а ее содержимое оказалось на мне. По моей белой блузке и светлому пиджаку расплывалось огромное кровавое пятно. Юбка выглядела не лучше. У меня возникло такое чувство, что я только что сбежала со съемочной площадки фильма ужасов, где играла роль окровавленной жертвы. Да-да! Это именно я ползу с предсмертными хрипами, цепляясь за ноги будущих жертв. Да-да! Это именно через мое тело переступает главный герой, когда задает вопрос: «Есть кто живой?». Именно на меня светят фонариком полицейские и произносят отрывисто: «Он где-то здесь! Он не мог далеко уйти!», когда под конец фильма решают все-таки поймать кровожадного маньяка.

– И что это все значит? – холодно спросила я, снимая пиджак и разглядывая кровавое пятно на блузке. «Б2» – произнес бывалый таракан, занеся карандаш над листком бумаги. «Убит!» – всхлипнул Трус, зачеркивая на своем листке одиночный кораблик.