Анна Рэй - Незнакомка, или Не ищите таинственный клад

– А зачем шефу полиции понадобился мой портрет? – поинтересовалась я у художника.

Он так сильно скрипел карандашом, что я думала, лист не выдержит.

– Насколько я уловил суть, вы – потерпевшая. С жертвами мне, правда, еще не доводилось работать. Обычно рисую подозреваемых со слов свидетелей, – пояснил мужчина и улыбнулся, довольный своей работой.

– Свидетелей чего? – уточнила я.

– Преступлений, разумеется. Кражи, убийства, аферы, – нахмурился мужчина, поражаясь моей несообразительности.

А затем показал портрет. На нем была изображена вылитая я. Поразительное сходство. Заметив мое восхищение, мистер Малевский высокомерно заметил:

– Не стоит благодарностей. Я знаю, что гениален. Но приходится подрабатывать здесь, чтобы была возможность писать шедевры. Подождите в этой комнате, а я отнесу портрет лорду Северсу.

Мужчина выпорхнул из помещения, а я решила подождать Лукаса на улице. Вдруг кто-нибудь войдет в кабинет и признает во мне преступницу, заодно и учинит допрос с пристрастием.

Как только спустя четверть часа шеф полиции появился на крыльце, я высказала все, что о нем думаю:

– С вашей стороны это подло – заманить меня в отделение полиции, нарисовать портрет и показать своим коллегам! Понятия не имею, за кого вы меня принимаете, и знать не хочу!

– Я и не думал вас заманивать, – искренне удивился моим нападкам Лукас. – Мы были неподалеку, я видел, что вы устали. Поэтому решил зайти в участок, заодно проведал коллег. И да, попросил нарисовать ваш портрет.

– Зачем?! – возмутилась я.

Стало обидно, что меня в чем-то подозревают. Если бы могла, сбежала бы. Но мне некуда идти и не у кого просить защиты.

– Простите меня, Гвен. – Лукас взял мою руку и поцеловал. – Вы правы, я должен был все объяснить. Вы же не работаете в полиции и не знаете всех тонкостей. Я заказал ваш портрет, чтобы отправить в другие отделения полиции. Они обычно вывешивают рисунки пропавших людей на стенде при входе в здание, и вас сможет кто-то узнать. Наверняка родственники вас ищут или оплакивают утрату.

Я была удивлена: вот, оказывается, как происходит розыск пропавших людей.

– Полагала, вы принимаете меня за преступницу.

– Гвен, я прекрасно к вам отношусь, но моя работа накладывает отпечаток и требует определенных действий. Нужно проверить все возможные варианты.

– Но мне нечего скрывать! И даже не о чем вспоминать. Я же не отказываюсь от лечения, регулярно встречаюсь с вашей Эвелин!

– Она не моя, но это не важно. Давайте дождемся вечера. Надеюсь, супруги Бошам признают в вас свою дочь. – Лукас заботливо предложил: – Может, возьмем экипаж? Вы еще слишком слабы для дальних прогулок.

Усталость сказывалась, ноги гудели, поэтому я охотно согласилась.

До конца дня просидела в комнате как на иголках. Миссис Питерс принесла мне книги, чтобы я могла скоротать время за чтением, но все они, в основном, были по домоводству. Вряд ли я этим занималась раньше, так как меня ничего не заинтересовало. Хотя книга по садоводству вызвала в душе горячий отклик. Зачиталась и не заметила, как в спальню заглянул Лукас:

– Гвен, вы готовы?

– Пора идти? Они здесь?

Шеф Северс кивнул.

На диване в гостиной сидела пожилая семейная пара. Худенькая блондинка и рыжеволосый мужчина в очках при виде меня встали. Женщина вскрикнула, и на ее лице отразилась боль. Затем она прижалась к мужу, обмякнув в его объятиях. А на глазах у мужчины выступили слезы.

Гость покачал головой и посмотрел на Лукаса:

– Не она…

Не знаю, чего я ожидала. Может, и не чуда, как эти люди. Но в моем сердце жил лучик надежды. Я выбежала из гостиной, поднялась в спальню, бросилась на кровать и разрыдалась. Да, мне было жаль покидать гостеприимный дом и радушного хозяина, но если бы эти люди признали во мне свою дочь, то я бы точно знала, кто я и откуда родом. До этой встречи было ощущение, что у меня есть надежда, а сейчас она исчезла. Только тихий внутренний голос вновь успокаивал, нашептывая, что все образуется, нужно лишь подождать. Но я отринула эти мысли и продолжала плакать. Кто-то взял меня за плечи, разворачивая к себе лицом. Я прижалась щекой к широкой груди, покрывая слезами белоснежную рубашку мужчины.

– Тише, Гвен, тише. – Лорд Северс гладил мои волосы, убаюкивая, словно ребенка.

– Вы же с самого начала не верили в то, что они – мои родители? Именно поэтому еще днем приказали художнику сделать мой портрет?

Помедлив, мужчина признался:

– Не верил, но был обязан проверить. У девушки, по словам супругов Бошар, были зеленые глаза. Но всегда есть место для ошибки.

– Я понимаю, – хлюпая носом, продолжала заливать слезами рубашку хозяина дома и теснее прижималаь к нему, ища защиты. – Что мне делать? Куда идти? Как все вспомнить? Теперь вы, конечно же, сдадите меня в лечебницу! Зачем вам лишние проблемы?!

Я заглянула в его глаза, ища понимания и сочувствия. Мягкие губы коснулись моих. Всего лишь на секунду, но она показалась мне прекрасной вечностью.

Лукас стер пальцами слезы с моих щек и ласково произнес:

– Гвен, я никуда вас не сдам. Вы будете жить здесь, пока не найдете семью или не вспомните свою жизнь. Вы – моя… моя гостья. Через день начнете посещать лечебницу Веллюра, пить лечебные настойки. И помогать мне в поисках… себя.

Мы оба улыбнулись: последняя фраза была нелепой, но отражала суть вещей.

– А теперь пора спать, моя солнечная незнакомка.

Вместо того чтобы отстраниться, лорд Лукас сильнее прижал меня к груди. Я же млела и от слов, и от прикосновений. В этом мужчине было столько тепла, столько нежности… Вероятно, они предназначались не мне, но именно я сейчас нуждалась в добрых словах и крепких объятиях. Этот мужчина стал моим спасителем и защитником в чужом, забытом мире. И я хваталась за него, как утопающий за соломинку, а он любезно подставлял руки.

Спустя час, уже засыпая, вновь услышала в голове шелестящий голос. Мое второе «я» просило быть смелой и верить, что скоро я все вспомню и окажусь дома. А что мне еще оставалась? Только верить в лучшее и быть смелой.

Прошло еще два дня с того вечера, как чета Бошам нанесла визит в дом шефа полиции Риджинии. Увы, я не была Алисой Бошар. Другой вопрос – была ли я Гвендолин?

Все это время я наслаждалась обществом лорда Северса. Он возил меня на центральную улицу в модные кафетерии, мы прогуливались по набережной и много общались. Иногда сидели в саду: Лукас просматривал деловые бумаги, которые ему привозили из отделения полиции, а я писала. Странно, но у меня обнаружился поэтический дар. Я сочиняла стихотворную сказку о морской деве и принце Песчаного острова. Разумеется, в роли принца представляла Лукаса: его медные волосы напоминали раскаленный песок в лучах уходящего солнца.