Элтэнно. Хранимая Звездой - Адские хроники. Обоюдоострый меч

– Странно, что ты назвал столь короткий срок.

– Ничуть. Я прекрасно понимаю, что интересы Ада твоя семья ставит превыше интересов рода. Взросление этого рефаима для них недопустимо.

– Но для тебя, судя по всему, да?

По новой наполняя чашки ароматным напитком, Ал’Берит мягко улыбнулся и сказал:

– Позволь мне оставить ответ на твой вопрос при себе. Ты же любишь эмоции, а достоверность лишит тебя уймы впечатлений.

– Да, ты знаешь, как доставить мне удовольствие, – промурлыкала комплимент Ахрисса и не стала настаивать. Вместо этого она поднесла чашку к губам и, сделав глоток, призналась. – Знаешь, мне понравилось пить чай в твоём обществе.

– Как сказали бы люди, надо чаще встречаться.

***

Лея сидела на разложенном диване в своей комнате и листала книгу, хотя текст её вовсе не занимал. Она просто не знала, чем ещё заняться. Леночка после скандального разрыва с Витом достаточно пришла в себя чтобы пойти на очередное свидание и вряд ли бы вернулась скоро. Бытовых дел вроде никаких не было, да и съёмная квартира не вызывала у неё яркого желания к наведению уюта. Дремать ещё не хотелось. По телевизору шли только нудные новостные репортажи и шоу, скорее способствующие деградации нежели развлечению. Смотреть новостную ленту в соцсетях, сотканную из счастливых фотографий, означало не беречь свои нервы. Даже кот никак не реагировал на её попытки поиграть с ним. Мурчик лежал на подоконнике и, притворяясь глухим, созерцал мир.

– Нет. Скучно.

Она резко захлопнула книгу и, повинуясь спонтанному решению, накинула вязаную кофту да поспешно вышла из квартиры. Середина июня выдалась несколько ветреной, прохладной, но светлой. Белые ночи были в самом разгаре. Кто-то неподалёку, кажется турист, ими громко восхищался. Однако Лея восторженных эмоций этого человека не разделяла. Ей светлое небо ужасно мешало спать. В своём жилье она всегда завешивала окна плотными шторами, но в съёмной комнате, к её сожалению, их прикрывала только тонкая органза.

«Какое всё чужое», – промелькнула в голове печальная мысль.

Ноги её брели сами не зная куда. Лея не настолько хорошо изучила свой район, чтобы прекрасно в нём ориентироваться. Шаловливый ветер трепал подол лёгкого хлопкового сарафанчика. Иногда дуновения становились чуть сильнее, и тогда ткань плотно прилегала к животу. Ей это не нравилось, ведь наряд хорошо выделял увеличившуюся грудь. Молодая женщина с удовольствием осознавала, что мужчины стали намного чаще смотреть на неё. Но вот когда воздушные складки так неудачно прилегали к телу, становилось видно её интересное положение, и эффект притягательности сходил на нет.

Город казался ещё более шумным нежели днём, только деловая суета сменилась другого рода оживлённостью. Приезжие, горделиво посматривая по сторонам, предвкушали вкус ночной жизни. Местные, а в особенности молодёжь, неторопливо блуждали по улочкам и беззаботно смеялись. Подсветка зданий в этой части города была, правда, плохо видна, но зато она создавала фантастичные тени. Всё сущее с каждой минутой утрачивало свою реальность. И в этом фантазийном, совсем ином мире, Лея остро чувствовала собственное одиночество. Но почему-то не тяготилась им. Конечно, намного приятнее было бы гулять так же, как многие другие – держа любимого за руку или прижимаясь щекой к его крепкому плечу. Но она могла ходить, дышать, видеть, слышать. Она воспринимала окружающее, впитывала его. А оно беззаботно отдавало себя и дарило. И где-то возле этого ощущения и притаилось счастье.

Внезапно, а потому резко срывая с неё пелену чудесного наваждения, зазвонил телефон.

Молодая женщина недовольно остановилась и закопалась в сумочке. Конечно же, мобильник оказался где-то на самом дне. Как иначе?

– Толик? – искренне удивилась столь позднему звонку коллеги Лея.

– Да. Извини, ты не занята?

Она недоверчиво убрала телефон от уха и всмотрелась в экран. Нет. Имя высветилось верно. Голос тоже соответствовал.

– А ты ещё на работе, что ли?

Вопрос был произнесён с опаской. Помогать разгильдяю с очередной элементарной задачей, не сделанной своевременно только из-за лени, в столь поздний час никакого желания у молодой женщины не было. Она была не настолько альтруистична, чтобы не задаться мыслью – вдруг именно сейчас ей даже разговаривать некогда, так как ожидает своего свершения некое важнейшее из всех существующих дел?

– Не, в баре сижу. Приезжай, а?

Только после этой фразы Лея уловила, что коллега пьян и чем‑то расстроен. И так как они были пусть долго, но малознакомы, да и сам Толик славился обилием коротких любовных интрижек, то она уже почти пришла к решению вежливо отказаться и никуда не ехать, как вдруг до её ушей донёсся обрывок разговора проходящих мимо мужчин.

– Вот так.

– Так он же такой общительный был! Друзей много.

– Ага, а как надо было, так никого рядом не оказалось. Вот парень и не выдержал. Повесился.

– М-да.

Она обернулась, провожая незнакомцев растерянным и вместе с тем злым взглядом.

– Я близнецы, – на ходу поправляя замысловатую причёску, пожаловалась своему спутнику другая прохожая – интеллигентного вида пожилая женщина. – Во мне постоянно борются двое. Никак не могу решить, что лучше. Выбрала сайдинг для дачи, оплатила заказ уже, а лежу ночью и всё равно не могу уснуть в сомнениях. Может, Клара права и зелёный будет выгоднее смотреться? Вдруг стоит попробовать обменять, пока не поздно?

О, насколько проще стала бы жизнь этой гламурной дамы, если бы ей хоть кто-то объяснил, что она знала чего хочет! Изначально. Единственное, что действительно приносит муку, так это определение того, что с большей симпатией воспримет окружение, истинное мнение которого, скорее всего, так и останется для сомневающегося загадкой. Желание угодить кому-то незримому или выглядеть в чьих-то глазах лучше серьёзно мешает людям. Ведь если отринуть подобное, то останется понимание, что жить в доме, чувствовать себя в нём комфортно, получать удовольствие от своего поступка предстоит не какому-то там обществу, а именно человеку. Конкретному. Одному. Тебе! Так какой смысл оглядываться на кого-то, а не жить так, как нравится?

Увы. Людям всегда нравилось сравнивать. Даже самих себя они соотносят с кем‑то, соответствующим общепринятым идеалам.

А Лея была лишь обычным человеком.

– Я приеду. Где ты? – спросила она, стараясь унять никак не соответствующее благости намерений внутреннее возмущение.

Иногда нет ничего хуже чужого примера. Ты ещё не знаешь, что предпринял бы без него, а уже действуешь иначе. Он как вирус, программирующий на определённое поведение. Как спам, призывающий толпы людей в единый торговый центр, хотя за углом располагается лавочка, где к каждому клиенту доброжелательный индивидуальный подход.