Наталья Ручей - Леший с тобой

– Почему?!

Кот явно растерялся, забылся и уперся двумя лапками мне в колени, чтобы поближе, чтобы ни слова не упустить.

– Это же проще простого, – поддразнила его. – На пороге эта метка отсутствует. Иначе бы ты, при такой любви к хозяину дома, вряд ли зашел. Не говоря о том, чтобы прожить две недели. Верно?

– Верно, – подтвердил кот, все еще слегка озадаченный. – Но это я. Я особенный. А ты тут при чем? Если ты его призовешь…

– А зачем?

– Что – зачем? – недопонял кот.

– Зачем мне призывать того, кто горел не желанием не пропустить, когда я появлюсь на этом пороге. А просто хотел знать, сколько я ем?

Кот так поразился услышанному, что не сразу заметил, как я снова его погладила. А заметив, ощетинился и вспушился, как мог, а потом решил продемонстрировать свою мудрость, молча отодвинулся от моей ладони и вкрадчиво поинтересовался:

– Ну и зачем тебе тогда знать его имя?

– Хотя бы затем, – пояснила я, – чтобы, когда на этом пороге объявится еще какой-нибудь мужчина, ты больше не возмущался, что я кручу шашни не с тем женихом!

Фыркнув, кот вернулся на стул, подтянулся к подоконнику и какое-то время молча водил по нему когтем. Потом позвал меня и, пристально глядя вниз, осветил глазами свежую, только что сделанную надпись: «Айхан дер Магниусс кохт Соллейн».

Когда понял, что я прочитала, он выжидающе уставился на меня, проверяя: смолчу, сдержу слово или начну призывать? Я с не меньшим интересом взглянула в ответ на него.

– Можешь быть совершенно спокоен – я этого и один раз не произнесу без запинки. А три раза подряд… – С любопытством обернулась к холодильнику. – Интересно, что же это за метка, что на ней уместилась такая длинная, но неприметная с первого взгляда надпись?

Кот немедля соскочил со стула и побежал занимать оборону. А я провела пальцем по подоконнику, ощутила, что царапины глубокие, а подоконник не деревянный, а, похоже, что каменный, и не стала ссориться с животным, у которого такие опасные когти. Но вот эти самые когти и то, как он облизывался и плотоядно меня рассматривал, оттесняя попой холодильник, натолкнули меня на интересную мысль: а чем, собственно говоря, он питается?

Впрочем, уточнять я не стала, так как шикарного выбора не было не только у животного, но и у меня. Судя по скудному ассортименту внутри холодильника, жених мой ждал Дюймовочку, а не меня и прожорливого кота. Но уж что есть, то есть. Я, может, тоже себе менестрелей не так представляла. А этот шипит, давит попой дверь холодильника, строит рожи и с противным скрипом царапает пол, упираясь лапами.

– Там пыльно, – напомнила я коту, и пока он брезгливо дергал лапками в воздухе, а потом чистил плешивым хвостом коготки, бросая на меня косые взгляды, пояснила, указав на холодильник. – А там еда.

Кот презрительно фыркнул.

– Для тебя, – добавила я.

Никогда не видела, чтобы круглые глаза становились еще круглее, но именно это и произошло. Но потом кот приоткрыл дверь холодильника, заглянул туда и быстро захлопнул.

– Надо же! – фыркнул он. – Чуть было не провела меня!

Приятная прохлада, которую я ощутила от открытой двери холодильника, вдохновила на то, чтобы вновь к ней пробиться. Разговор с котом был долгим, витиеватым. В то, что я хозяина дома не буду звать, он вроде бы пока верил. Но если продукты в холодильнике закончатся, тот ведь точно появится на пороге. Вот тогда точно!

А потом…

– Ты не жаждешь появления хозяина дома, – резюмировала я отговорки погрустневшего кота. – Прими, как факт, что ваши желания с ним совпадают, и давай уже наконец поедим.

– Как?! – встрепенулся тот. – Ты что, тоже проголодалась?!

– Это нервное. Стресс.

– Так не пойдет! Это никуда не годится!

Кот обеспокоено заходил по комнате туда-сюда, туда-сюда возле холодильника, приговаривая, что лучше, если я буду бодра, весела и полна душевных сил. Это вот прям для нас обоих лучше! А если я уставшая да голодная – это не для меня, а для него целый стресс! А мы так не договаривались! Не договаривались, и все тут!

– Ладно, открывай холодильник, – сдал он временно оборону, – только все не ешь! Завтра я отсюда сбегу, а сегодня лениво лапами двигать, слишком голоден. Ты пожрешь. Я пожру. А потом пусть он себе появляется!

Когда я открыла дверь холодильника, кот сел рядом со мной и равнодушно взглянул на содержимое. Н-да, что и сказать? Метки я не увидела, с продуктами здесь было не густо, но больше удивил меня кот. Пока я наслаждалась прохладой, он откровенно скучал. Про десяток яиц умолчу, но его не заинтересовало ни молоко в кувшине, ни простокваша, ни кусок масла, обмотанный в бумагу, ни свертки с сыром и куском вяленого мяса, ни густая сметана в литровой банке. Сметану я намерено подольше подержала в руках, но нет, ни толики интереса в белых кошачьих глазах.

Странно. Очень странно, конечно. Значит, выбор только за мной.

Я взяла сыр, два яйца, сметану и под облегченный вздох рядышком, закрыла дверь холодильника.

Сразу стало вновь жарко и заметно темнее.

– Подсвети-ка, – попросила кота, подошла к двум нижним кухонным шкафам и распахнула их.

Кот вновь сел у моих ног и послушно окинул взглядом сковородку, которая выглядела древней даже при таком относительном освещении, дырявый черпак, две глиняные тарелки с побитыми краями, и одну кастрюлю – старую, искривленную, но на удивление, без единой дыры.

– Ты все еще думаешь, что он будет спешить к нам навстречу? – я взглянула на кота с интересом.

– Ж-жмот! – повторил тот в сердцах, а потом сверкнул глазами в сторону холодильника. – Вот даже хочется, чтобы ты все это съела! Чтобы он потратился! Может, съешь? Я даже лапками сегодня подвигаю, если вдруг что. Может, съешь, а? Постараешься, может?

– Только если вместе с тобой.

– А что, у нас получится одновременно? – усомнился тот. – Хотя, если ты не будешь громко чавкать…

Рассмеявшись, я подхватила охнувшего кота, усадила на стул, который не преминул противно скрипнуть, и попросила сидеть и ждать. И подсвечивать, когда попрошу.

Кот хотел возмутиться, но потом махнул лапкой и послушно выполнял все, о чем я его просила. Таким образом, была проведена быстрая ревизия и обнаружено, что единственное, с чем нам повезло – это кухонные тряпочки в верхних ящичках. Вот они были новыми, чистыми, а все остальное…

Трудно назвать богатством второй стакан с трещиной от дна до верха и лепниной жира во всю мощь двухсот грамм, две искривленные маленькие ложечки, почему-то всего одну ржавую вилку и две стопки. Очаровательно. А наливать в эти стопки, видимо, предполагалось подсолнечное масло – уже чуть прогорклое из-за давнего срока хранения. По крайней мере, другой жидкости ни в холодильнике, ни в ящиках обнаружено не было.