Анастасия Сагран - Дорогая эрцеллет, успокойся!

– Было бы над нами чистое ночное небо, я бы тебе показал, вслед за какой звездой полетели все твои слова.

– Стало быть, я далеко не единственный, кто даёт тебе такой совет?

– Именно потому я вынужден подыскивать всё более уникальные варианты фразы "иди ты к чёрту со своим мнением, приятель".

– Ха… Итак, ты настаиваешь на своём?

– Да. И буду настаивать.

– Отлично. Элайна мне, перевязанного лентами! Это всё, чего я хочу.

– Твоя идея отдаёт смрадным душком.

– Почему же?

– О нём говорят, что он развратничает с сыновьями Рэйна и ведь все трое каким-то образом обходятся без женщин вовсе, что дополняет слухи. Я в это не верю, но половине модников, просматривающих твои журналы, так или иначе западёт в голову отвратная мыслишка.

– Надо всего лишь очистить его имя. И ему польза, и мне по вкусу.

– Сложно и долго. Лучше займись спасением жизни моей жены.

– Но где в деле спасения жизни твоей жены я получу чистое удовлетворение от сознания верно и хорошо проделанной работы? Ты ничего не добьёшься этим и проблему не решишь.

– Зато она будет жива.

– Хочешь сохранить ей жизнь, верни её туда, откуда взял. Или отдай мне.

– Вырвалось, да? – вкрадчиво заговорил Алекс, заблестев глазами. – "Брось её, брось, такая умная, красивая и страстная женщина тебе не пара. А как бросишь, скажи куда, а я подберу, да и утешу её, чем смогу". Не так ли? Вот что у вас у всех творится в головах?

– Но, позволь заметить, среди древнейших слепцов нет, – рассмеялся Хайнек, не пытаясь ничего отрицать. – Твоя жена – красавица с ярким, я бы сказал, интересным характером.

– Убирайся из моего дома. А я подумаю, что можно сделать с подгнившей репутацией Элайна.

– Буду ждать, Санкти.

Едва Алексу повезло остаться с женой наедине, как она испортила все его благие намерения, со смехом и заигрываниями уведя в постель в приёмное время.

Кэмиркаю пришлось долго стучать, чтобы добиться ответа и доложить, что снова приехали гости и требуют внимания.

– Давай уедем от них, – предложил Алекс, повернувшись так, чтобы хорошо видеть её красивое лицо. Черноволосая крылатая – это предельно редкое, удивительное явление вселенной и потому никто не превозносил внешность Брианы должным образом, но Алекс прекрасно понимал, насколько великолепна его жена.

– Нет, – не моргнув глазом, ответила она. Её ладонь прошлась по груди Алекса, плечу и руке.

– Почему?

– Тебе станет скучно. Когда ты оказываешься самым умным на всю округу, то чувствуешь себя преотвратно. У тебя пропадает вкус к жизни. Я замечала в тебе это.

– А в Ньоне, хочешь сказать…

– А в Ньоне ты иногда разыгрываешь идиота перед другими древнейшими и тебе весело. А ещё здесь есть император. Мне кажется, что он нравится тебе.

– Мне хорошо знакомы его чисто человеческие стиль жизни и образ мыслей…

– И он тебе нравится, – добавила Бриана и прижалась к нему бедром.

– …Как может нравится, скажем, земляк. Он – свой, и всё тут!

Бриане с её сонным и почему-то встревоженным видом пришло в голову поцеловать его и в спальне ненадолго стало тихо.

– Меня беспокоит Элайн, – нахмурившись, чтобы показать, насколько сказанное важно, проговорил Алекс. – Пора очистить его репутацию.

– Это невозможно. Мужчина сам прекрасно очищает свою репутацию, когда женится на хорошей женщине.

– О, но попробуй заставь Элайна жениться. Это же просто невозможно, а?..

– Да и если бы всё это было настолько уж необходимо, то, пожалуй, этим бы занялся сам принц Мэйн.

– Думаю, Мэйн не станет этим заниматься. Сказать в чём дело, конкретно, не смогу, но есть такое впечатление. Хотя в наследнике своём он души не чает.

– И, в результате, больше всех заниматься обелением и так со всех сторон прекрасного Элайна нужно именно тебе?

– Он же старый друг твоего отца!

– Мой отец, знаешь ли, был негодяем.

– Нет, он был весёлым пареньком, любителем развлечься на разные лады. И, кстати, порог откровенных извращений он в том никогда не преступал. Единственное, за что я бы ему врезал?.. Да за твоё воспитание, дорогая эрцеллет.

– Тебе меня не переубедить. Мой отец – кошмар абсолютно всех женщин. Это мне он настрочил письмо сам, своей рукой, а большинство леди не были удостоены такой высокой чести…

– Секретарю поручал свою переписку? О. Но если даже так, то как тогда разобраться с Элайном? Поговорить с ним и двойняшками начистоту?

– Для начала. Вообще странно, что никто до сих пор не решился этого сделать.

– Полагаю, всем нравится думать, что второй красавец империи, он же герцог и генерал одного из отделений иррегулярных войск, хоть в чём-то плох.

– Могли бы заподозрить его в чём-то менее отвратительном.

– Таковы… впрочем, как раз Игрейна могла ради смеха бросить Элайну в лицо это предположение.

– Или, увидев, как переглядываются двойняшки и Элайн, такое могли подумать господа перевёртыши. Мне в голову ничего подобного не пришло, когда я впервые увидела их вместе. Я подумала, что у них просто есть общие секреты.

– Все так подумали. Просто перевёртыши… у них есть это… случается… ну, между мужчинами. Вот они сразу же об этом…

– Ты говорил, что и у людей… Кэмиркай снова скоро придёт стучать. Пора спускаться к гостям.

– Хм… как насчёт того, чтобы ты поговорила с Элайном?

– Ты считаешь, перекладывать на меня это… разве не возмутительно?!

– Чуточку. Но он друг твоего отца. Твоего.

– Алекс, – Бриана произнесла его имя, сопроводив его угрожающе-укоряющим взглядом.

– Буду должен. К тому же я возьму на себя двойняшек. В конце концов, они сыновья моего друга. Моего.

– Хороший из тебя друг получился. Рэйна поставили памятником на площади, а ты и слова не сказал.

– Он был опасным безумцем и не всегда хорошо скрывал это. Помнишь тот скандал с графиней Райенгот, о котором судачили в те дни, когда мы познакомились? Он просто вытер лицо подолом её платья! Потому что оно было слишком белым. Невероятный придурок. К тому же в те времена я не прекращал думать о тебе, и всё в моей жизни было не так важно…

– Х… хорошо, все остальные мои аргументы после твоего высказывания о том, что ты думал обо мне, естественно, теряют смысл. Так что… да, посмотрим, что из этого выйдет.

Алекс шёл под сводами дворца Росслеев и думал о том, что не был здесь с начала эпохи Террора Сапфира, которая началась 33 с половиной года назад, когда Рэйна по слову ясновидящего заточили в камне. Мелисса Сильверстоун, другой друг Рэйна, наоборот, после того ужасного весеннего дня, стала бывать во дворце Росслеев всё чаще и чаще. Она страстно осуждала Алекса за безучастность к произошедшему с Рэйном и наверняка двойняшки, ещё в детстве попавшие под её влияние, теперь так же хранят недоброе.