Матильда Старр - Школа чернокнижников. Абсолютный артефакт

Я ошалело потрясла головой.

– …Ступайте по коридору до самого конца. – ворвался в уши голос привратника. – Там увидите.

– Спасибо, – пробормотала я и поспешила в указанном направлении.

В конце длинного коридора перед единственной чёрной кованой дверью на диванах сидела толпа девушек и ребят. Видимо, в ожидании своей очереди.

– Кто последний? – спросила я.

– Садись, – белобрысый парень указал мне на диван, где ещё оставались места. – Сами позовут.

– Но откуда же они знают, что я здесь?

– О, они знают, не сомневайся, – рассмеялся он. – У них кристалл.

– Ах, кристалл… – с умным видом протянула я.

Впрочем, после стариков, выпрыгивающих из стен, меня уже вряд ли что-то способно было удивить. А вот распределение пугало. Как потребуют там бумаги, которых нет…

Я уселась и постаралась отвлечься, незаметно прислушиваясь к разговорам.

– Заклинание морока? Да это ерунда. Проще простого, – хвастался какой-то парнишка. – Я его ещё лет в тринадцать освоил. Притворялся взрослым, чтобы в таверне хмельное покупать. Подавальщиков обмануть можно, но любой мало-мальски приличный маг его вмиг развеет. То ли дело – изменение сути. Вот это уже – искусство.

– Его ты освоил в четырнадцать? – насмешливо спросил девичий голос.

– Освоишь его, как же, – уныло вздохнул хвастун. – Если только в Академии.

Они ещё много болтали, про заклинания, амулеты, какие-то там вихри и магические поля. Периодически дверь отворялась, оттуда вылетал распределившийся счастливчик, толпа бросалась к нему, сыпались вопросы, непонятные словечки, названия Академий, городов. Над головами плыл мягкий женский голос, вызывая следующего…

И вместо того, чтоб успокоиться, я все больше падала духом. Да, пока никто не вышел и не сказал: «Меня не приняли». Скорее всего, я буду первой. Потому что другие о магии вон сколько знают. И даже умеют кое-что. А у меня всего-то мой жалкий огонёк.

Не возьмут, как пить дать – не возьмут. А если и возьмут, что я там буду делать?

Дверь в очередной раз открылась, выпуская довольную девушку, и женский голос объявил:

– Сирра Аллиона Брентор!

Сердце затрепыхалось, в висках застучала кровь. Я поднялась со скамейки и на негнущихся ногах вошла в чёрную кованую дверь.

В просторном зале что-то мигало, переливалось, вспыхивало, тонко звенело… Но перед глазами от страха плыло, и я не видела ничего, кроме длинного стола, за которым сидели трое.

Два убелённых сединами мага и одна магесса, тоже немолодая, но молодящаяся. Замысловатая причёска и кокетливая шляпка больше подошли бы юной девушке, но магесса, похоже, была совершенно довольна собой.

Из разговоров в коридоре я уже знала, что распределение – штука недолгая: надо лишь приложить руку к хрустальному шару, который стоял перед троицей на столе. А уж он покажет и какая у тебя магия, и насколько щедро ты ею одарён.

– Вам нет восемнадцати, – задумчиво сказала магесса.

Ну вот и все. Распределилась. В кухарки или поломойки… Если возьмут, конечно.

– Нет, – честно призналась я. Врать не имело смысла.

– Значит, дар пока не вошел в полную силу, – кивнула она. – На это следует сделать поправку при распределении.

– Согласен, – отозвался маг с кустистыми седыми бровями, что сидел в центре. Видимо, он тут был главным.

Второй, с краю, с длинной седой бородой, молча кивнул.

И все? Никому нет дела ни до каких бумаг? Обожаю магию!

– Возложите руку на шар, сирра Аллиона, – сказал главный маг.

Пальцы слегка дрожали, когда я коснулась холодной поверхности. Эх, жаль, что никто не говорил, как именно шар показывает магический потенциал. Что он должен сделать? Во всяком случае, сейчас не происходило ровным счётом ничего.

– Вы считаете это удачной шуткой? – нахмурил кустистые брови маг.

Я испуганно на него уставилась:

– Я… не шутила. Что-то не так?

– У вас вообще нет магического дара! – рявкнул он. – Ни капельки.

Я сильнее прижала руку, с надеждой глядя на шар. Но он оставался пустым и холодным.

– Как же так? – растерянно пробормотала я. – У меня ведь есть огонёк… – Я протянула ладонь, заставив его вспыхнуть. – Вот…

Брови главного изумленно поползли вверх:

– Хм… любопытно…

А я перестала дышать, ожидая, что он скажет дальше.

– У девочки есть магические способности, – магесса пристально вглядывалась в меня, странно выставив вперед руки, словно осторожно трогала воздух. Над верхней губой выступили капельки пота. – Но кто-то запечатал её дар.

– Запечатал дар? – удивился главный. – Зачем?

– Не знаю… – выдохнула магесса, медленно проводя руками снизу вверх и обратно – Причем… запечатал давно. Скорее всего еще в раннем детстве.

– Что за варварство! Кому вообще могло прийти в голову сделать такое с ребёнком?

– Если дар запечатан, – вмешался бородатый маг, – как же она смогла сделать вот это? – он кивнул на огонек.

Я тут же его погасила.

– Вспомни, милая, – магесса опустила руки, устало откинулась на спинку стула, растирая ладони. – Когда ты впервые его вызвала? Ты была зла, раздосадована, в бешенстве?

О, это точно. И то, и другое, и третье. Только как она угадала?

– Так и есть, сирра, – почтительно ответила я.

Магесса мне нравилась. Кажется, она была на моей стороне.

– Сильные эмоции могли пробить небольшую брешь в защите.

– И что же мне теперь делать? – спросила я. – Я хочу учиться магии.

Оба мага вопросительно повернулись к магессе.

А та мягко сказала:

– Сходи, Аллиона, прогуляйся, – в ее голосе слышалось сочувствие, и мне стало не по себе. Не люблю, когда меня жалеют. – Комиссия работает до семи, возвращайся к тому времени.

Я развернулась и выскочила за дверь. Меня мгновенно окружили, посыпались вопросы:

– Ну что? Куда?

Я пожала плечами:

– Пока не знаю.

Я вышла из здания министерства магии и побрела по выложенным светлыми камнями дорожкам сквера. Кругом щебетали птицы, солнце пробивалось сквозь зелёную листву, шумели фонтаны.

А в голове звучал голос старика мага: «Что за варварство? Кому вообще могло прийти в голову сделать такое с ребёнком?»

Я была совершенно растеряна. И вообще ничего не понимала.

Своего отца я не помнила: он умер, когда я была совсем маленькой. Знала о нём только по маминым рассказам, и по всему выходило, что человек он был хороший.

После своей смерти оставил нам весьма скромное состояние, и маме постоянно приходилось выкручиваться.

Но всё же она позаботилась о том, чтобы я получила достойное образование. Наш род, хоть изрядно обедневший, относился к числу благородных.

На закрытую школу для отпрысков подобных семейств денег не было, школу для бедных мама с ужасом отвергла и учила меня сама, чему могла. А для иного нанимала преподавателей, хоть это было и дорого.