Оксана Глинина - Искра в аметисте

‒ Просто мне казалось, что тебе нравится Гинта, ‒ продолжал рассуждать молодой король.

‒ Кстати, как поживает твоя добрая знакомая? ‒ Майло боялся называть её имя, чтобы не разбередить свою рану, но не узнать о ней он не мог.

Витгерд внимательно посмотрел на канлера, будто бы размышляя как подать историю.

‒ Лорд Сарф отправился путешествовать в Саурос.

Что ж, это было неплохо ‒ значит магистр внял предположениям, и отправился проверять теорию, которую Майло успел изложить наставнику ранее в письме.

‒ Какие-либо вести от него поступали?

‒ В том-то и дело, ‒ вздохнул король, ‒ что от него нет никаких вестей вот уже две недели.

‒ Вероятнее всего, он поглощен расследованием, ‒ выдвинул предположение Майло, хотя тень тревоги успела коснуться его лица, ‒ у его дочери не спрашивали? Возможно он поддерживает вестовую переписку с девушкой.

‒ Сомневаюсь, ‒ скептически заметил Витгерд, ‒ как раз-таки, Гинтаре он взял с собой.

В этот момент Лейда заметила в окне лорда Вардаса и помахала ему рукой с, зажатым в ней, букетом абсолютно мертвых роз. Только Майло даже не видел этого трогательного приветствия.

Это было нечто с родни королевскому балу, только без короля. Зато пафосом, поди, переплюнули даже приёмы во дворце у Лукрецию Дардас с её папашей. А уж наряды-то, наряды. По словам местных леди ‒ все было пошито по последней столичной моде: жемчужные нитки на всех оборках, вычурные воротники, удушающие своих носительниц, и даже пышные перья, торчащие из самых неожиданных мест. Вот только я никак не могла припомнить даже намёк на такие фасоны в Дейделисе, хоть и не так уж долго в нём провела, но, возможно, она попросту туда еще не добралась из-за местных выбоин и ухабин. Надо будет указать столичным модницам на их отсталость и недалёкость. Хотя, я сомневаюсь, что Лукреция одобрит нечто подобное себе, только саурского разлива.

Этела Вакерас сопровождала меня везде и всюду с презирающим взором. Да что ж такое-то?! И ведь лично ей я даже гвоздика в сапог не подкинула, хоть и очень хотелось, после всех тех гадостей, которые она мне наговорила по утру, опорожнить в её обувь целое ведро булавок.

До чего же девицы дурными делаются, когда дело касается их места под солнцем, ну, или подле даже не принца, а местного князька ‒ заносчивого и самовлюбленного, но зато наследника состояния. А как же любовь? Только в светском обществе именно такая сердечная тяга к благам земным и считалось любовью. Куда уж мне с наивной деревенской куртуазностью?

Да-да, это батюшка так выразился, не я.

Уж больно страдала несчастная княжеская зазноба, что молодой князь вознамерился полезть ко мне с лобзаниями на виду у всей свиты. А получается, что первой полезла я, и, как будто бы не было того, что князек этот собирался богам душу отдать.

Еще ранним утром, не успела я толком отойти от изнуряюще-исцеляющих манипуляций, что произвела накануне с двумя оленями: с одним благородным и вторым ‒ не очень, как в комнатушку, которую мне выделили в доме Савра, ворвалась эта самая Этела. Без стука. Оно и понятно, зачем же ясновельможной леди, стукаться к дочке заезжего лекаря. Я ещё усиленно протирала глаза, пытаясь сообразить, куда это меня занесло, а леди, тут как тут, презрительно кривит губку.

‒ Надо же! ‒ заявила чернобровая красавица с порога. ‒ Всяко, наглых девок видывала, но такую нахалку ещё поискать!

‒ И вам доброе утро! ‒ натягивая повыше одеяло, вежливо поприветствовала я недовольную деву. ‒ Чем же я умудрилась вызвать ваше негодование?

‒ Чем?! ‒ она был не просто раздражена, а в ярости. ‒ Ты еще и спрашиваешь? Думала, раз околдовала молодого князя своими поцелуями, он теперь тебя в жёны возьмет?

Я раскрыла глаза пошире и рот, для пущей наглядности:

‒ О-о, об этом я и мечтать не могла! Как это правильно выразиться: не очень-то и хотелось!

‒ Я, таких как ты охотниц за наследниками, за версту вижу! ‒ продолжала негодовать, по всей видимости, не выспавшаяся леди. ‒ Думаешь, ты первая?!

Да, такие приступы гнева вполне могут быть вызваны недосыпанием и плохим питанием. Прописать ей, что ли, на правах дочки лекаря, лечебной оплеухи ‒ одной будет вполне достаточно! Благо девица была одна и пока безобразную сцену никто не оценил. Надо же, в столице все ходят с задранными кверху носами, и тут ‒ те же манеры. Но и, к чести молодой дворянки местного разлива, изъяснялась она, хоть и весьма эмоционально, но довольно сдержанно в пронзительности голоса, чем уберегла мои виски от окончательного раскалывания на мелкие кусочки.

‒ Учти, мерзавка, я за тобой слежу! Не надейся, что после твоих мерзких ритуалов молодой лорд Сарв бросит меня и женится на тебе ‒ приблудной оборванке. Мы обручены не первый год, знаешь ли, такой занюханной простолюдинке не встать между нашими чувствами.

Ах, вот оно что! Леди испугалась за свое положение и статус, причём уже не в первый раз. Довольно плохо, значит, у них тут с любовями, раз так она печётся за жениха своего, который поди мурыжит её не первый год обещаниями, скача бодрым зайцем из одних девичьих покоев в другие. Сама вон уж давно не первой свежести девица, а всё в невестах.

‒ К сожалению, леди всё не правильно поняла… Если леди на такое способна…

‒ Ещё ты поговори у меня! Не смей и рта раскрывать в моем присутствии или присутствии молодого лорда! Изведу…

Последние слова она просто прошипела, ретируясь из моих скромных покоев, не сводя с моего ложа колючих голубых глаз. Меня словно ушатом студеной воды окатило, чужая глупость и ненависть мерзким осадком осели на душе. День не задался с начала. Хотя, по понятным причинам, я и так от него не ждала ничего хорошего.

Ведь «Людей» батюшка назвал меня не спроста, ой не спроста. Дать мне имя пропавшей подруги ‒ только глупец поверил бы в случайное совпадение. Но кто в этой глуши должен понять такой намёк? Дурные дела здесь происходят. Да ещё молодая дворянка простую простолюдинку извести грозится с особым тщанием.

Вскорости в моих покоях появилась очень молоденькая горничная ‒ совсем еще девочка.

‒ Простите, госпожа! ‒ всплеснула руками юная прислужница. ‒ Не доглядела… не добежала! Обычно молодые леди любят спать до самого полудня, их не добудиться. А тут ‒ неслыханное дело ‒ леди Этела вознамерилась перепугать всех в доме своим ранним подъемом! Да и кто же знал, что леди вознамерится бродить в этом крыле дома ‒ ни свет, ни заря.

Я только вздохнула.

‒ Уж больно она боится потерять статус невесты, ‒ невесело промямлила я.

‒ Ды кто ж её лишит? И так всем известно, что молодой лорд её за долги свои высватал, а сам-то особым желанием жениться не горит ‒ это батюшка его заставил. Кажись, господин в узду впрягаться даже не планирует. Хорошо ему и без жены нынче живется!