Оксана Глинина - Искра в аметисте

‒ Почему хорошо? ‒ с языка вопрос сорвался сам, видимо, я еще до конца так и не проснулась. Но, вроде эта леди не настолько страшная, чтобы не жениться. Должна же быть причина.

‒ А как же! ‒ девчонку было не остановить. ‒ В поместье вся Сауросская знать собралась, дочек своих понапривозили, в надежде высватать получше. Леди Вакерас в бешенстве, того и гляди жених с крючка сорвется.

‒ Но ведь у лорда Савра перед нею обязательства, ‒ пора было прийти в себя и бежать искать батюшку, было бы неплохо получить от него кое какие объяснения.

‒ Обязательства то да, но возраст, поди, у леди вот-вот… ‒ тут девица лихо подмигнула мне, от чего я еще больше запуталась в перепитиях Этелиной судьбы, ‒ уже не подойдет для марьяжу, а молодому хозяину только этого и надобно. И денег с него никто не стребует обратно. Леди эта останется ни с чем. Зато у господина другая появилась на примете.

Дурь какая-то. Только сия история всколыхнула в памяти, очень-очень давнюю историю…

‒ Ну что, госпожа? ‒ голос служанки сорвал только-только оформившееся воспоминание. ‒ Давайте соберу вас к завтраку. Где трапезная я покажу.

Есть не хотелось. Но стоило отыскать батюшку, с ним надо было срочно поговорить.

В трапезную идти не хотелось. Никак.

Хотелось сбежать из этого места подальше, не взирая на мороз и холод. Но раз мы здесь, значит так угодно богам, и придётся мириться с местом своего сегодняшнего расположения.

‒ Э-э-э, ‒ проблеяла я, когда прислужница вознамерилась меня сопроводить в трапезную, ‒ а можно ли мне не спускаться вниз в общую залу.

Девица выпучила на меня глаза так, что я уж грешным делом решила, будто бы у меня, и правда, на лбу прорезались рога, раскидистые такие, с кренделями да пряниками.

‒ Я вполне могла бы перекусить на кухне, ‒ все ж я, как-никак, дочка лекаря ‒ девушка простолюдная и застенчивая. Разумеется, вслух я этого не сказала. ‒ Здесь столько благородных господ с их благородным видом и этими… гангренами, то есть ‒ манерами, на кухне было бы как-то поспокойнее.

Ага.

Там явно не будет убийственного взгляда леди Этелы, от которого не то что кусок в горло не полезет, а сердечный приступ приключится может. Да и в компании слуг будет гораздо приятнее есть хоть чёрствую краюху, хоть словом перекинуться. Из простых людей можно было бы вытянуть что-нибудь полезное.

‒ Вы что это?! ‒ вдруг вышла прислужница из ступора, теребя чистый передник. ‒ Вас одну там все ждать заждались! Это же приказ старого лорда!

‒ Какой… такой приказ? ‒ внутрь прокралось недоброе предчувствие, аж руки похолодели.

‒ Не есть, пока вы не явитесь! Так что никакой кухни ‒ сразу к столу.

И зачем, спрашивается? Не в качестве ли главного блюда? Теперь нормально не поешь под взглядом всех этих господ.

Не обращая никакого внимания на мое нежелание, меня тут же схватили под руку и поволокли в направлении залы.

‒ Послушай, а ты не видела, часом, моего батюшку л… ‒ тут я осеклась, чуть не было е опростоволосившись, все же лазутчица из меня никакая, ‒ лекаря Раске.

‒ Людвика! ‒ от возгласа, как и от имени меня передернуло. ‒ Дорогая! Мы неимоверно рады вас приветствовать!

А я неимоверно рада была бы не встречаться с вами никогда. Навстречу мне поднялась туша, сродни кабаньей ‒ о нет, то был не кабан, а сам лорд Савр. Правда, если бы не его способность к прямохождению, то, чтобы уподобиться свирепому лесному вепрю, ему стоило только встать на четвереньки.

‒ С-спасибо! ‒ я поклонилась, благо кланяться у меня получалось лучше, чем отбивать реверансы, да и так хорошо получилось спасти свои глаза от вида распухшей лоснящейся физиономии. Ну, это же надо, каков экземпляр! Вот чья голова достойна покоиться на стенах охотничьей залы королевского дворца. А если ещё и с яблоком во рту ‒ я чуть не прыснула. ‒ Право же, я глубочайше польщена.

‒ О, не стоит, дитя мое! ‒ лорд Свин, тьфу ты… лорд Савр осклабился в доброжелательнейшей улыбке, от которой, почему-то, побежали табуном мурашки по спине. ‒ Это для меня честь, как и для всех здесь собравшихся, иметь возможность сидеть со жрицей Живы за одним столом.

Лорд многозначительно посмотрел на своих гостей и все дружно заулыбались и закивали в ответ. Мне стало не по себе. В королевском замке мне, и то, так дурно не было от огромного скопления народу, как здесь коробило, словно меня в бочку со змеями законопатили. Даже, полный желчи в синих глазах, взгляд Этелы меня не раздражал, нежели «милые, приветственные улыбки» собравшихся.

‒ Я всего лишь искала батюшку, ‒ пролепетала я, изображая кроткую лань.

‒ Батюшка ваш исполняет одно из моих поручений, ‒ самодовольно заметил боров, то есть лорд.

Да, что же такое?! Только, когда для меня закончилось это тушевое затмение, я оценила вычурность золочёных подсвечников, и то, что весь зал был увешан головами животных, а прямо над креслом хозяина, красовалась голова огромного вепря. Похоже трофей, который достался лорду Савру на охоте когда-то, очень повлиял на внешний вид самого охотника. А возможно и на характер.

‒ Он недалеко, здесь, в селении, а вас перепоручил моим заботам, ‒ лорд Савр помог мне усесться за стол, ‒ вечером в усадьбе ожидается торжественный прием в честь того, что вы спасли моего сына.

‒ Я? Но… позвольте, я не сделала ничего такого, что было бы невозможно для служительницы Живы!

Нет, нет, нет!

Приемов с меня достаточно. Еще при королевском дворе хватило с гаком этих развлечений, когда вокруг столько придирчивых взглядов, что голова идет кругом. А местные обманутые невесты меня со свету сживут, не доходя до покоев. Вот леди Вакерас от злости вилку в свой кусок запеканки уже раз десять воткнула по самую рукоятку, а всё только нижнюю губу грызёт, того и гляди, прогрызет в столе дорожку прямо ко мне, чтобы впиться в горло.

Жуть.

А вот, кстати, молодого Савра видно не было, не сидел он за общим столом и благодарить меня не спешил. Оно и к лучшему. Мне его лобзания до сих пор с содроганием вспоминаются, а терпеть ещё и за завтраком припомнились, и без того желудок едва сдерживается, чтобы не отозваться на все эти странноватые полуулыбки, полувзгляды.

‒ Расскажите о себе, дорогая, ‒ обратилась ко мне одна из дам преклонных лет, которая изящно кушала и при этом умудрялась вести непринужденные беседы за столом. У меня так, при всем желании, не получалось, тут нужна была какая-то особая добродетель ‒ с набитыми щеками вот так слова правильно складывать. Обычно, еда во время болтовни умудряется вылетать изо рта, практичные тётки вздыхали и посоветовали либо не есть, в таких случаях, либо сидеть молча. И то и другое у меня неплохо получалось совмещать. Тут придется, видимо, просто не есть.