Фрея Фаллен - Мой сводный волк

Хорошо, Фред – оборотень, но оборотни получают свою звериную сущность по наследству. Но мать Фреда не обращалась, значит его отец? Романы между обычными женщинами и оборотнями были запрещены.

Если женщина не была беременной, то на ней оставляли метку с иероглифом похожим на китайский. Этот символ означал «волчья шлюха» если дословно и наносился на шею, чтоб его нельзя было спрятать.

Если при этом еще и выяснялось, что женщина беременна, то её наказывали, вплоть до тюремного заключения и направляли на прерывание беременности. Не слишком добровольное.

Да, это жестоко, но так контролировали популяцию волков. Кому нужно чтобы они ходили по городам и их были бы сотни? Так я думала раньше и поддерживала презрительное отношение к «шлюхам». А теперь…

Фред – выжившее доказательство преступления Сары. И Фред – лучший человек, которого я когда—то встречала.

Надежный, добрый, сильный.

Я вспомнила разговор, с отцом, когда была еще подростком и только тогда узнала, что оборотней отличает от Санта—Клауса то, что они существуют.

– Я просто хотела… Спросить кое—что об оборотнях, – говорила я отцу дрожащим голосом. – Почему их так не любят? Ведь они люди, может даже хорошие?

Отец хмыкнул.

– Хороших оборотней не бывает, Эми. Это – животные и живут своими инстинктами. Они не способны контролировать себя особенно в обличье зверя, тогда они творят то, что хотели бы сделать людьми. Это мерзкие создания, противные богам.

Да, нам говорили о преступлениях волков. Об одних и тех же, так смакуя, будто бы люди никогда не совершали ничего подобного. Я даже тогда, девчонкой знала, что это делают специально. Волки совершали меньше преступлений чем люди, может потому, что знали – их не простят.

* * *

Весь день прошел в раздумьях, я вспоминала все о Фреде и его матери, дела и разговоры были как назойливые отвлечения от мыслей о Фреде. Я сидела на общей кухне, белой как операционная палата.

Я не видела Фреда целый день, его отец отправил на разговор с каким—то новым бизнесменом. И вечером, когда он появился в проеме двери, я приподнялась, чтобы встретить его. Он заметил меня, улыбнулся беззаботно, но в глазах я увидела грусть.

– Почему грустим? – спросил он у меня.

Я молчала. Не понимала, что сказать, как признаться, что я знаю, его тайну. Но и скрывать тоже не могла.

Взгляд Фреда изменился, но вдруг, он коснулся своей шеи и поморщился. Кто—то другой решил бы, что у него затекла шея, но я все поняла. Ничего не говоря, я развернулась, направилась к шкафчику с прозрачной, противно—зелёного цвета аптечкой. Нашла мази и подойдя к Фреду откинула его волосы.

– Я не… мне не больно… – недовольно проворчал Фред,

Я только покачала головой и нашла на шее под волосами пластырь. Сорвала его с кожи и оторопела. Это был порез, глубокий и кровоточащий, слишком темный для тех, что я видела. Это не обычная рана.

– Это другой… волк? – спросила я.

Фред помолчал и покачал головой. Я решила не допытываться, а стала обрабатывать порез.

– Как ты узнала? – спросил он, смирившись с тем, что его собираются лечить.

– Я не спала, видела тебя.

Фред зашипел и стиснул зубы от боли, когда я прижала антисептик.

– Почему ты не обработал её? – спросила я нанося другой пластырь

– Обрабатывал, но ты видишь она снова открывается. А к врачу идти здесь, ты понимаешь, смерти подобно.

– Это сделал другой волк? – спросила я снова, уже шепотом. Боясь, что нас могут подслушивать.

– Охотник. Наш. Это был Макс. У их ножей специальная сталь, она губительна… для нас, – сказал Фред шепотом. Я вспомнила, что наши охотники, действительно ходят с ножами, еще и поражалась зачем – есть же огнестрельное оружие. Теперь понятно.

– На совещании он сказал, что больше волка не видел.

– Не говорить, же что он его упустил и только поцарапал?

– Понятно…

Когда с раной было покончено я снова встала перед Фредом, он смотрел на меня вопрошающе исподлобья, явно пытаясь понять мои чувства, мое отношение к нему. Изменилось ли оно? Выдам ли я его?

Я ничего не могла сказать, и, как маленькая девочка резко обняла Фреда, уткнувшись носом в его рубашку.

– Я знаю, что ты доверяешь мне, потому что волком приходил именно в мой дом. Я твоего доверия никогда не предам, – прошептала я.

– Эми, я доверяю не тебе, я доверяю только тебе, – ответил Фред и я почувствовала, как он прижал меня к себе ближе.

Я знала, что он всегда меня защитит. Но смогу ли я защитить его от других?

Отныне каждое полнолуние моя дверь оставалась незапертой, а над входом я повесила фальшивый оберег, для этого настоящий повезла к мастерице в другой город, и та сделала его копию. К комфорту Фреда в волчьем обличье я подошла со всей серьезностью.

Так, перед очередным приходом зверя я стелила ему мягкое покрывало на пол. Светло бежевое с длинным синтетическим ворсом, ласкающим кожу. На нем мне и самой нравилось лежать.

Перед каждым полнолунием я ездила «на шоппинг» покупала брендовые пакеты и несколько дешевых вещиц. А потом окольными путями ездила на рынок, и покупала сырое мясо. Я заворачивала его в дешевые мешки и подкладывала посреди купленных шмоток. Так я проносила домой еду для Зверя.

Также я купила ему одежду – свитера, рубашки и штаны. Покупать белье не решалась, я не знала размеров, да и меня это смущало. Вообще, все что касалось Фреда, магическим превращало меня в наивную девственницу. Мне было неловко думать о том, что он все же мужчина, у нее возможно есть девушка, и уж точно был секс.

Когда он обращался при мне, я отворачивалась к стене из вежливости, но что-то внутри подстегивало обернуться и подсмотреть. Я не позволяла это «чему-то» командовать, ведь знала, следующим желанием будет коснуться.

Мне всегда казалось, что Фред особенный. Когда он появлялся мне казалось, что мир обретал краски, смысл и красоту. Такими, наверное, должны быть отношения у близких людей? Но сейчас, я понимала, что это чувство во мне сильнее, глубже и в чем-то постыднее чем то, что я предполагала.

На совещаниях, общих собраниях или днях рождения, каждый раз, когда я ловила на себе его взгляд, я добродушно улыбалась при всех. Мы с ним стали хранителями одной тайны, однако у меня была еще одна.

Мы не говорили о его воплощениях, не говорили о его предках или том, почему это происходило. Я делала все для волка-Фреда, но с Фредом-человеком у нас практически не изменились отношения.

Приходя ко мне по ночам, волк-Фред сначала наотрез отказывался спать на постеленном для него покрывале и забирался прямо на кровать, я фыркала и утыкалась носом в его тёплую и мягкую шерсть. Потом сообразила, что разбаловала его своими ласками, и теперь он соглашался спать только в обнимку со мной.