Властелина Богатова - Ведьма для Чудовища. Часть 2

– Хавир?

– Да ты не думай, он не болтун, просто… ты ему нравишься, ах да, ты, наверное, не знаешь ещё: Хавир – мой брат.

Я подозрительно поджала губы. Вот оно что, теперь мне стал понятен пристальный интерес Тавира. Надо же, братья. Хотя чему удивляться? В порядке вещей, что вся семья может служить знатному роду, и даже потомки после занять места.

Своей болтовнёй Тавир располагал к себе. И всё же беспокойство нарастало. Что могут подумать другие, когда поймут, что нас, пока готовиться снедь, долго не было? Но Тавир не утихал, всё рассказывал о себе и своей жизни в Урелтоне, что его отец побывал на битве с гортхонами, случившейся пятнадцать лет назад, и погиб в бою. Упомянул, что на границе Антхалии и Сарматов у него осталась сестра и мать. А я думала и вспоминала о том, какое тогда было тяжёлое время. Эта битва продлилась недолго – всего год, но оставила след даже в самых дальних землях. Антхальцы взяли победу, король Вальтор был ещё молод и силён, и гордхоны после того больше не лезли на южные земли, пытаясь завладеть ими, чтобы открыть себе путь к Флеанскому морю и тем богатствам, которые оно хранило. Ведь помимо морского улова и торговых путей в другие земли, многочисленные острова дарили ценные породы сплавов и камней. Тот браслет матушкин ведь как раз из таких особых пород.

Невольно подумала о Мортоне, неудивительно, что он так жаждал избавиться от проклятия. Он будущий правитель. А ведь поговаривали даже в таких захолустьях, как наша деревенька, что гордхоны пробудились и снова могут пойти на южное королевство.

Я очнулась от раздумий, понимая, что пора возвращаться, улавливая запах дыма и снеди.

– Нам, кажется, пора. Я нужна Марсу, – глянула на притихшего и задумчивого собеседника.

Повернулась в сторону лагеря, как Тавир преградил путь. Вид его был серьёзный и проницательный.

– Я хотел тебе кое-что предложить, Грез, – начал мужчина, пристально всматриваясь в моё лицо. Я заморгала часто, чувствуя, как по телу разливается волнение. Что он задумал? – Ты ведь хочешь покинуть Антхалию и скрыться? Прости что так прямо, но… тебе, молодой и такой красивой девушке, тяжело будет в незнакомом месте… одной. Где ты найдёшь пристанище, да ещё и с маленьким братом? Я мог бы тебе рассказать путь к моей матери и сестре, они с радостью примут тебя в свой дом, и ты сможешь не волноваться больше за себя и брата.

Я так и раскрыла рот, мысли замельтешили роем в голове.

– Спасибо, Тавир, но…

– Не говори сейчас ничего, – перебил вдруг он, – просто подумай сначала, уверен, ты почерпнёшь из этого много выгоды.

Мои щёки так и загорелись, конечно, я понимала, что он имеет в виду под словом «выгоды». И что молодой воин просто так не отпустит меня. Подумав об этом, я кивнула.

– Хорошо, я подумаю, – не стала отказываться сразу, и, видят Светлые, не в угоду себе.

Мужчина улыбнулся, всё ещё продолжая преграждать мне путь. Ощутив стеснение от этого всего, ступила в сторону, давая понять, что нам всё же необходимо возвращаться. Сразу направилась к кострам, Тавир молча проследовал за мной, и я чувствовала его взгляд на себе. Злилась, что ему удалось-таки застать меня врасплох.

Еда была уже готова, и, кажется, никто даже не заметил нашего отсутствия. Марсу вместе со всеми примостился у костра. Только Грорс повернулся, проследив за Тавиром строгим взглядом, сжал в твёрдую линию губы, а мне сделалось не по себе от такого едкого внимания старшего воина. Да и какая кому разница, с кем я могу разговаривать, а с кем нет?!

Пообедав, начали собираться в путь. Тавир больше не заговаривал со мной, и я была тому, признаться, рада. От его предложения на сердце сделалось ещё тягостнее. Марсу запросился вновь сесть вперёд – теперь его рядом с собой не удержать. Что ж, может, оно и к лучше, сейчас мне нужно было побыть наедине с собой и обо всём подумать. Расположившись в карете, погрузилась в мысли, вновь и вновь прокручивая и обдумывая слова Тавира. Сомнение разрывали сердце. С одной стороны, ехать в уже приготовленное место, где нам будут рады, очень прельщало, но с другой – это меня обязывает перед Тавиром. В конце концов, он не просто так мне это всё предложил, и имеет свои интересы, которые слишком очевидны. Мужчина этого и не скрывал. Но в чужих землях мне будет непросто – это правда.

Всю дорогу я так и не смогла прийти к решению и, вконец истерзав себя сомнениями, прислонившись головой на спинку сиденья, не заметила, как задремала.

Проснулась от пронизывающего до нутра грохота и мужских голосов. Подскочила на месте, кинулась из кареты наружу.

– Надвигается буря. Сейчас хлынет, – раздались со всех сторон голоса. Тавир натянул поводья, приструнив взбесившегося коня.

Марсу слез с козел, и я быстро его перехватила, вглядываясь в почерневшее от тяжёлых туч небо, что низко стелились к земле.

– В такой ураган не встанешь на ночь в горах, – проговорил возничий Гайтан, – совсем недалеко за переправой небольшое селение с постоялыми дворами.

– Тогда поторопимся, – объявил всем Грорс, а я только в ответ кивнула.

Нас точно смоет селем, если мы останемся под небом.

Ледяной порыв ветра почти сбил с ног, я поспешила посадить Марсу в карету, сама села рядом, захлопнув дверцу. Лошадь беспокойно всхрапнула, не успели тронуться с места, по тонкой крыше забарабанили тяжёлые капли. Надо же, как потемнело разом, хоть уже был вечер, сейчас казалось, что ночь. Я прижала Марсу к себе, а тот хоть и делал вид, что не боится, вжался в меня сильнее, смотря распахнутыми глазами в крышу кареты. Оглушительные раскаты раз за разом обрушивались на нас, вынуждая крепко ругаться воинов. Гром встряхивал землю и всю карету, так что внутренности все сжимались. Марсу зажимал уши, а я молилась Светлой Матери, чтобы скорее добраться до места…

***

Судя по грохоту ливня и лаю собак, мы уже достигли селения. Собрав все ценные и необходимые вещи, что могли бы нам пригодиться внутри дома, вышли из кареты, прикрываясь добротным плащом, который я отыскала в мешках, что выдал нам на пользование Амгерр, и стояли под сильным потоком, ожидая. Я только видела, как замелькали огни ламп, слышала громкий крикливый голос хозяина двора, что переговаривал с Грорсом.

– Сюда! – указала хозяин дома, наконец, махнув в сторону крыльца.

Мы с Марсу, чвакая по грязи, побежали к дому, где нас ждала одна из служанок. Молодая рыжеволосая девушка в полосатом платье и зелёным переднике. Намокли, конечно, изрядно, но уже скоро девушка провела нас в жилую часть дома, держась в стороне от полного люда зала. Здесь пахло хлебным квасом и копчёностями, витал чад от коптившегося на углях тушки молодого кабана. Мой взгляд бегло скользнуть по незнакомым лицам, успев зацепиться за один столик, который стоял как бы отдельно от других. За ним сидела сгорбленная старушка в лохмотьях, на лицо ее была надвинута какая-то тряпка, так что я не разглядела его, перед ней стояла чашка с каким-то варевом и кружка. Видимо, она была здесь частой гостьей, может, какая-нибудь бродяжка или нищенка, но старуха вдруг подняла голову, когда мы проходили мимо, и, клянусь Светлой, повела носом, улавливая чужой запах. Я быстро отвернулась, утягивая за собой брата, но по плечам так и скользнул липкий озноб от внимания женщины.